Наташа твердо решила, что справится со всем сама. К концу рабочего дня она уже собрала все необходимые исходные данные. На первый взгляд выходило, что экскаваторы можно будет сдавать в аренду процентов на тридцать дешевле, чем «Катерпиллер». Уже неплохо, хотя окончательные цифры наверняка придется скорректировать.

Решив, что на сегодня хватит, Наташа засобиралась домой. Как всегда под вечер в пятницу, настроение у всех было расслабленное. Кое-кто даже ухитрился улизнуть пораньше. Из посольства обещали привезти какой-то новый фильм, а так как с развлечениями было негусто, все только об этом и говорили и с нетерпением дожидались вечера.

Наташа убирала бумаги в стол, когда в комнату стремительно вошел Майкл.

Быстрая улыбка, вопросительно приподнятые брови. Наташа повела подбородком в сторону соседней комнаты, где шуршал бумажками Иннокентий. Майкл среагировал молниеносно.

— Добрый вечер, Наташа! Как хорошо, что я вас застал. — Он заглянул в дверь смежной комнаты. — Привет, Нокси! Что-то ты сегодня припозднился. Я по пути заглянул к Марине. Она уже ушла.

Появился Иннокентий, как всегда бережно неся перед собой пухлое брюшко.

— А-а, Майкл. Рад тебя видеть. Заходи.

— Я на минуту. Господин Первенцев в понедельник едет в корпорацию на переговоры по претензиям. Я подготовил для него кое-какие дополнительные расчеты. Хочу попросить Наташу перевести.

— Дай я посмотрю.

Не обращая внимания на протянутую руку Иннокентия, Майкл шагнул к Наташе и передал ей несколько сколотых скрепкой листков.

Она быстро взяла их. Неловкое движение — и бумаги, рассыпавшись, порхнули под стол.

— Какая я недотепа, — виновато сказала Наташа, собрала их и принялась перелистывать.

Маленький клочок бумаги остался лежать на полу. На всякий случай Наташа незаметно наступила на него ногой.

— Ого, да тут на целую диссертацию хватит. — Она надула губки. — Пропало мое кино.

— Там в основном цифры. Переводить надо только пояснения, — заметил Майкл, борясь с желанием расцеловать эти капризные, причудливо изогнутые губы. — В любом случае встреча назначена на час дня. Если прийти в понедельник пораньше, то можно успеть.

Наташа встала и передала бумаги Иннокентию.

— Что с вами делать, переведу, конечно, — со вздохом сказала она. — Может быть, даже сегодня, но попозже.

Воспользовавшись тем, что Иннокентий уткнулся носом в документы, она достала из-под стола бумажку, спрятала в сумочку и вышла.

«Стоянка. 9.30». Наташа еще раз перечитала записку, прежде чем спустить ее в унитаз. И тут же пожалела об этом. Надо было сохранить ее, чтобы через много лет, уже в другой жизни, случайно найти, прочесть и вспомнить все. Африку, Майкла, их тайные встречи, их запретную любовь, случайный подарок судьбы.

Он будет ждать ее в половине десятого на стоянке машин. Они снова уедут куда-нибудь и на несколько коротких часов почувствуют себя свободными. Ради этой свободы они готовы притворяться, лицедействовать, лгать, все, что угодно, лишь бы уберечь ее. Скольким любовникам до них приходилось делать то же самое! Вокруг всегда слишком много недобрых глаз, завистливых душ, грязных рук.

Любовь — красота, а красота будоражит, раздражает, лишает покоя. Всегда найдется кто-то, кто захочет посадить ее на цепь, а если не получится, то смять и растоптать. «Красота спасет мир». Эффектная фраза, не более. Она, может, и спасла бы, да кто ж ей позволит!

Невеселые ее мысли прервал нерешительный, какой-то даже извиняющийся стук в дверь. Открывать не хотелось. А с другой стороны, куда денешься, свет же горит.

Наташа машинально поправила волосы.

— Войдите! Не заперто.

Володя. Топчется на пороге, смущенно теребя усики. И куда только подевались его легкие, непринужденные манеры.

— Привет, Вовик! Заходи, не стой так. Он опустился на стул.

— Я тебе кое-что принес. Возвращался из Лагоса и по дороге вспомнил о твоем новом задании.

Он вытащил из кармана листок с цифрами.

— Ставки «Комацу» по аренде бульдозеров. Пригодятся?

— Еще как! Спасибо. А я уж думала в понедельник просить у Первенцева машину, чтобы туда съездить.

— Получается что-нибудь?

— Похоже на то. С экскаваторами вчерне разобралась. Думаю, выйдет процентов тридцать экономии.

— Даже так?

— Угу. Осталось выяснить у Бамиделе возможные расходы на рекламу.

— Где думаешь рекламировать? Наташа пожала плечами:

— Пока не знаю. В какой-нибудь местной газете, наверное. Бамиделе подскажет.

— Да, мужик деловой. Знает здесь все ходы-выходы. Я когда вспоминаю, как права получал, в дрожь бросает. Год назад это было, он еще у нас не работал. Мурыжили меня, как котенка. Раз десять в полицию ездил. То одного нет, то другого, то ответственный инспектор на похоронах бабушки, то бланков нет. С ног сбился, пока понял, что именно от меня требуется.

— Деньги? — догадалась Наташа.

— Точно. — Володя состроил хитрую гримасу. — Видишь, какая ты сообразительная. Почти ползарплаты отдал, правда, компенсировали потом. Я же не столько для себя, сколько для дела. Водителей тогда не хватало. А теперь — живи и радуйся. Один раз съездил, откатал, а на следующий день тебе Бамиделе уже корочки привозит.

— Что, просто так, без взятки?

— Э-э, нет. Здесь без взятки не бывает. Но, заметь, — он поднял вверх указательный палец, — почти в два раза дешевле, да срочность, да сервис. Прямая выгода. Тут и заплатить не жаль.

— У нас в институте были курсы вождения, — сказала Наташа. — Бесплатные. До сих пор не могу себе простить, что проморгала.

— Тебе бы пошло водить, — заметил Володя.

— Может быть, но голова была другим занята.

— Чем, если не секрет? Мальчиками?

— Не попал. Языки учила, а еще мы устраивали классные вечера.

— Вот-вот. Значит, все-таки попал.

— Не совсем то, что ты думаешь. Капустники, сценки, один раз даже пьесу на английском написали. Я там пела.

— Да ну! Значит, мы одного поля ягоды. Я тоже, когда учился в «керосинке», в рок-группе на гитаре играл. Вся кодла на ушах стояла, когда мы выдавали «Сетисфекшн».

— Здорово! А гитара у тебя есть?

— Здесь? Нет. В Москве оставил. Думал, брат без меня научится, но он по другой части. Свихнут на физике, да и медведь на ухо наступил.

— Жаль, а то бы спели вместе.

— Не проблема. Всегда можно у ребят взять. Давай завтра, после пляжа.

«Стоянка.» 9.30». Наташа украдкой взглянула на часы.

— Я не поеду.