Город готовился к своему дню рождению. Дата была скромной, зато круглой – двести тридцать лет. А потому, пока жилищно-коммунальные службы наводили марафет снаружи, внутри торгового центра, прозванного горожанами «рыбешка», тоже шли работы. Рыбешкой центр назвали сразу по двум причинам. Первая, очевидная, происходила из официального наименования – «Рыбников», в честь владельца. Вторая причина заключалась в том, что до постройки торгового центра его территорию занимал птичий рынок, на котором, в основном, продавались рыбки.

Виктория помнила и рыночек, и самого Аркадия Рыбникова – местного предпринимателя и депутата в одном лице. Ей даже посчастливилось встретиться с ним лично, когда снимали репортаж об открытии «рыбешки». Было это целых десять лет назад. Тогда она еще была беззаботной студенткой, подрабатывающей в закутке на первом этаже. Сейчас ее магазин одежды заметно расширился и переместился чуть выше, в прямом смысле слова – на второй этаж. Наверное, кадры той знаменательной встречи хранились в каком-нибудь темном архиве городского телевиденья. Викторию это мало интересовало. Она не была охоча до славы.

Вика раскладывала акционный товар: женские футболки с принтами в виде букетиков цветов и надписью «I’m like a flower. Don’t touch without reason». Надпись была сделана слишком витиеватым шрифтом и плохо читалась, а цветы после первой стирки местами облезали. И все же майки разбирали очень быстро, так как над ними висела очень привлекательная табличка «Товар со скидкой 70 %». Сама Вика предпочитала подобной одежде более дорогие, зато и более качественные блузки из магазина напротив.

По торговому залу разливался кондиционированный воздух вперемешку с медленными мелодиями из репертуара Норы Джонс[23] и Мелоди Гардо[24]. Этакая кашка-размазня для уставших от крепленного рока ушей.

Посетителей было немного. Две девчушки лет по пятнадцать оживленно обсуждали разные покрои джинсов, чуть в стороне от них молодой мужчина одну за другой сдергивал с вешалки клетчатые рубашки. Набрал штук пять и удалился в сторону примерочной. Обычный рабочий день в магазине одежды средней руки.

– Вик, – с какой-то подозрительной интонацией позвала Надя.

Она стояла на стремянке, укладывая на самые высокие полки небольшие рюкзачки. Вика подняла глаза, не понимая, почему подруга оторвалась от своего занятия и с удивлением смотрит в сторону выхода.

– Что такое?

– Скажи, ты видишь, то же, что и я? – интонация стала еще загадочнее.

– Да в чем дело? – не выдержала Виктория. Обзор ей закрывала высокая стойка с новой осенней коллекцией для мужчин. Пришлось бросить майки и выйти в проход. – Ух ты, Рома…

– Это же Сандерс, да? Я не сплю, нет? – сползая с лесенки, продолжала задыхающимся голосом вопрошать Надежда.

– Да. Нет, – поочередно ответила на оба вопроса Вика, окончательно выходя из-под защиты рыже-коричневых блейзеров.

– Виктория? Какой приятный сюрприз, – заметил ее художник.

– Вы опять за мной следили? – не обращая внимания на хватающую ртом воздух подругу, подплыла она к вошедшему.

– Что вы?! Даже мысли такой не было. Хотя нет, была. Но, клянусь, на этот раз мы столкнулись совершенно случайно. Вы наверно знаете: на третьем этаже недавно открыли магазин с товарами для рисования. Вот решил наведаться туда, заодно пополнить свои запасы грунтовки и красок. А вы, значит, тут работаете?

– Ага, тружусь в поте лица. Обновляем ассортимент.

– Значит, у вас не найдется времени выпить со мной кофе? – хитро улыбнулся мужчина. Вика отметила, что сегодня он не надел свои синие очки. Значит, не настолько они для него жизненно важны.

– Мне нравиться ваша формулировка вопроса, – автоматически складывая прихваченную майку, заметила женщина.

– Моя сестра так в детстве спрашивала. «Ты же не будешь эти конфеты?», «Ты же не хочешь идти сегодня в цирк. Я-то хочу на каток», – и прочее в том же духе. Видимо, я заразился этим от Алисы. Так что: найдется время?

– Ох… вы умеете уговаривать! – пыхтение позади уже невозможно было игнорировать. – Кстати, Роман, познакомьтесь – это ваша самая преданная фанатка.

– О! Здравствуйте!

Художник протянул руку топчущейся рядышком Наде. Кажется, от волнения та даже перестала моргать. Вылупилась на Сандерса своими и без того большими глазами и проблеяла:

– Господин Лех, это честь для меня. Вы – настоящий творец с большой буквы.

– С какой буквы? – не переставая улыбаться, уточнил мужчина.

– В смысле? Ах, господи! Вы большой шутник. С «тэ». – Кажется, первый шок от явления кумира прошел, и у Нади заработали мозги. Вика обменялась многозначительными взглядами с художником и предложила:

– Раз встреча состоялась, могу я ненадолго покинуть свой пост? Мы с Романом договорились выпить кофе. Если администратор будет спрашивать, скажи, что мне срочно понадобилось в аптеку или туалет. В общем, придумай что-нибудь. Хорошо, Надь?

Ответа от подруги не требовалось. Майка была заброшена на ближайшую вешалку, и Вика с Романом поспешили на выход. Художник сдержанно помахал Надежде рукой:

– Еще увидимся!

Та стояла, теперь так часто моргая, будто собиралась с помощью ресниц взлететь вслед за уходящей парочкой. На языке у нее вертелось множество колких ответов, но Надя так и не смогла ничего произнести. Она потирала одной рукой другую, все еще ощущая прикосновение шершавой ладони художника. И лишь спустя долгую пару минут смогла стряхнуть оцепенение и яростно выругалась себе под нос.

– Какой будете кофе? – Надо же с чего-то начинать разговор.

Я чувствовала себя последней скотиной. Бедная Надя, все-таки стоило хоть из вежливости пригласить ее с собой. Вот только у меня не было уверенности, что подруга из все той же вежливости не откажется от предложения.

Последний раз я видела Надьку такой потрясенной в девятом классе, когда на школьной дискотеке ее пригласил танцевать самый красивый мальчик из класса. Во всяком случае, то, что он красив, считало большинство наших девчонок. Лично я не находила в нем ничего особенного.

Если по возвращении Надя захочет меня придушить в одной из кабинок, то придется стоять и не дергаться. Но сейчас мне было не до ее мстительных планов. Я рыскала глазами по электронному табло, выискивая, чтобы такого заказать. Не слишком навороченного, то есть дорогого, но и не слишком банального, вроде «двойного эспрессо». Да-да, вечная проблема выбора.