и ничего. А то взяла моду… Только загонишь хомячка в норку… Бац! В самый распал скидывает с себя. Это каково стерпеть?.. Это как перескрипеть такой бабский пердимонокль? Даль хуже. Вообще никакой топтушки! Вроде и со смехом всё это делает. А на болт не взять. Все проходы перекрыла к своей балалайке. Никакой игры! Неделями ж не кидал в топку и одной палочки… Ну совсем, бывало, затупилась шашка… Милые бранятся — только чешутся. У нас же никакого чесания. Глухая оборона. Глухая голодная диета! А дело жизненно необходимое. Как быть без её телевизора-розочки? С горя хоть падай на подножный корм? Погнаться за двумя яйцами?[131] Как уточнил один умнявый дядько, гонка эта «заключается в ритмичных постукиваниях молотком по головке пениса на фоне фантазий о совокуплении с эмбрионом инопланетян во время Курской танковой битвы в горящей самоходке».

Гонка эта радости не накинет мне.

А цесарка ломается, как копеечный пряник.

— Тоже мне выискался вояка… Из-за пушек дразнил квакушек! Ты же…

Прямушко вот так в лицо и наполаскивала.

Кажется, эта какаси[132] верила в какую-то мою таинственную болезнь.

— Кто тебя, — гремела крышкой, — в офицеры-то возьмёт? Ты вроде графа Монте-Кристо. Граф трещал про свои сокровища. Да кто эти сокровища видел?.. И я от тебя никаких сокровищ не вижу и не увижу, ненаглядный ты мой синьор-помидор де Валера!

С подпёком намекала на мои некрутые заработки.

Всё же временами Санюта опрометчиво теряла бдительность, и я иногда героическим штурмом прорывался-таки к её волосатой хромосоме, и моя Санёка трижды бегала к прыщавому работничку органов… Ну… к этому… К писькину врачу. А моему малече, а моему росточку так и не дала войти в свет.

И нигде не растёт, нигде не цветёт мой колосок…

Ни дома, ни в поле…

Крепко Санькя меня нажгла…[133]

Ну баба-петля! Ну баба-кандалы!

Да как же вот так жить один одним?

Воистину, «нет таких препятствий, которые бы помешали нам свернуть шею»…

17

Женщине нужен мужчина, на которого можно опереться, а мужчине нужна женщина, на которую можно положиться.

К.Мелихан

Одна ласточка гнезда не вьёт…

Не хочу я один. Не могу я один.

Оттого и кинулся раскатывать по свету.

Земля для музея, конечно, землёй. Но земля вроде ширмочки. Не скажу же я, что поехал искать жену. А так вроде едешь за делом, а сам и щупаешь, и щупаешь глазами людей, всё пугливо заглядываешь девушенциям в глаза. Не моя ли Алёнушка? Не моя ли?..

Ищу далеко. Ищу поблиз дома.

После смены в химдыме прыг на велосипед и по окрестным сёлам во всю вторую смену. Второй сменой ребята называют у нас в Двориках ночные культпоходы по девкам. И шарнирам[134] развитие, и сердцу цветастые хлопоты… Ищу через бабок, ищу через знакомых.

Невестами я особо не перебираю.

Это Гордей привык бугаевать. Носом всё ворочает. Сороку взять — щекотлива, ворону взять — картавита, взять ли, не взять ли сову-госпожу?

Мне не до переборов. Тут я мальчик-колокольчик. Не привереда.

Ищу себе под пару пчёлку лет так сорока. Помятую.

А они всё попадаются или мочёные козы, пиянистки, или чересчур правильные, или дурки с папиросами. Ненавижу курячек! Ведь курящая курица — это унитаз, которым пользуются, но в котором ни разу не смывали! Так что мне ни те, ни те, ни те не годятся.

Сам я не пью, не курю. Тихий, спокойный, домовитый.

Мне б с такими дефектами найти какую себе в пару… С дефектами легче прожить. Сам я уже седой, как мерин. Для равновесия пускай и она будет с брачком слегка. Ну, очки её я ещё вытерплю. Ну, оспу там… Ну, пускай подхрамывает… Если ей так уж охота… Ну, подкашивает… Пустяковый изъянишко мне не помеха.

Пускай только будет она физически здоровая. Чистоха… Не стакановка… Чтоб не воровала… Чтоб отзывчивая была. Аккуратная. Ценила чтоб домашний уют. Чтоб негулячая была. Понимала чтоб меня…

С дитятком, с прицепом, не хочу. Вон Козулину чертихвостку, Санькина звурёныша с рук не спускал. Всё одно не то. Чужая, не моя кровушка.

И я не один такой искатель.

Вон в Китае одинокий тридцатилетик пробежал по автостраде 222 километра за 45 часов. Во имя любви! Свой марафон он назвал «За веру и за неё». Надеется бедолага так найти любовь. Его девиз: «Делайте то, что любите, и вы встретите того, кого полюбите».

За весь забег он останавливался отдохнуть лишь на три часа. В поддержку к нему на марафоне присоединялись некоторые сочувствующие спортсмены.

Езжу я. Езжу…

«Жизнь жительствует»…

Глянется какая генерал-деваха, ватно подойду. Поздоровкаюсь. Чуток настрою тишину, помолчу как бы для передышки-разгонки да и леплю своё:

— Я королевским замашкам не обучен. Я слова про любодружие складывать не умею… Я хочу на тебе жениться… Какой вот есть, такой вот и есть…

Чуть ли не бежмя она от меня.

А что я поделаю?

Я знаю, так нельзя подходить к незнакомому человеку.

А как надо?

Пособий, как ухаживать за теми же тёлками или свиньями, сверхраздостаточно. А как подойти к незнакомке? Как сладить семейную жизнёнку?

Неужели про это люди ничего не знают, раз ничего не пишут?

Ездил я в Воронеж. В бюро знакомств.

Мне говорят:

— Оденьтесь получше. Приезжайте на танцы. Потанцуете. Познакомитесь. Поговорите…

А я посылаю их лесом:

— Мне ваши плясандины до лампады. Я танцевать не могу. Разговаривать не могу… Ля-ля — тополя… Это не моё… Я не разговаривать… Я жениться хочу! Мне красуню не надо. Мне б… Руки-ноги по бокам, голова на возвышенке в центре… Весь наличный комплектишко первой необходимости на месте… Мне ну и ладнушко.

Понятно, ни на какие те скачки я не поехал.

Я прямым налётом в рейхстаг.

Райком свой, ближе и как-то понадёжней того бюро.

Нарезаю пряменько к первому. К Виктор Семёнычу.

Виктор Семёныч у нас давно. Он ещё вызволял меня из голодной эпопеи в Малиновых Буграх. Знает меня как облупленку.

Спроста захожу. Сразу речь.

— Вот выговор! — кидаю с порожка. — Это вы — пожалуйста! По части выговоров вы мастаки. Этому за срыв сева, тому за молоко… И грамоты под вашей властью… Но я пришёл к вам не за выговором, не за грамоткой… Знаю, надо — станете вы искать человека на место бригадира, управляющего, завфермой. Расшибётесь, а найдете. А вот при мне не первый год пустует свято место жены. Почему вас это, извиняюсь, не колышет? И