равно не хватило бы для тихой комфортной жизни на новом месте. С годами я утратил всякую надежду и, в общем-то, смирился со своей судьбой. И вот совершенно неожиданно подвернулась возможность… Маргарет пришла на почту рано утром, почти сразу после открытия. Она пришла, чтобы отправить письмо, и ей были нужны марки на конверт. В тот день одна из наших сотрудниц заболела, а другая отпросилась до полудня по семейным обстоятельствам. Я был один на почте и стоял за стеклянной перегородкой, готовый принимать отправления. Маргарет отдала мне письмо, и мы перебросились с ней парой слов. Она торопилась к портнихе на примерку, поэтому быстро ушла. Я положил письмо на стол и потянулся за папкой с марками. На краю стола стояла небольшая ваза с цветами, её миссис Перкинс принесла из дома. Я не знаю, как это получилось, но я задел вазу. Она упала, и вся вода вылилась прямо на конверт! Я тут же схватил его в руки и подумал, что главное – не замочить письмо внутри. Буквально за одну секунду в моей голове пронеслось, что адрес можно будет подписать на новом конверте, и вряд ли получатель заметит это. А вот испорченный текст восстановить будет невозможно. Поэтому, чтобы спасти письмо, я быстро распечатал конверт и извлёк его оттуда. К счастью, оно лишь немного подмокло с одного угла. Но тут мои глаза случайно выхватили пару строк, в которых Маргарет писала, что она знакома с Бетти Олдридж и её мужем, и уверяла подругу, что это вовсе не Бетти Линли. Я уже не мог остановиться и читал дальше. Миссис Шелдон приглашала эту Грейс в гости и писала, что они вместе должны решить, как им поступить. Обещала, что до её приезда ни одной живой душе об этом не скажет. Впрочем, нет необходимости пересказывать содержание письма – вас с ним уже ознакомили.

Дайсон умолк, но инспектор ждал от него продолжения:

– Вы не рассказали, как убили бедную женщину.

Начальник почты поднял глаза и, ударяя себя в грудь сжатой в кулак рукой, почти выкрикнул:

– Поверьте, я не хотел этого делать, ведь я хорошо относился к Маргарет!

При этих словах раздался шквал возмущённых возгласов. До инспектора доносились лишь отдельные слова и фразы: «Хорошо относился?!», «Да где же его совесть?!».

Райли вскинул руку, как бы призывая всех к тишине.

– Мы вас слушаем, – обратился он к обвиняемому.

– Да, представьте себе, что я хорошо относился к Маргарет! – повторил Дайсон свои слова. – Но я не был в ней уверен, ведь она могла в любое время поделиться этой информацией с Пикфордом, Глуттон или кем-нибудь ещё… А Олдриджи – очень богатые, и они были моим единственным шансом. Эта мысль засела в моей голове и не давала покоя. Я разработал план. В сущности, он был очень простой. Я позвонил Маргарет из автомата и сказал, что есть чрезвычайно хорошие новости об её племяннике, и что мне надо срочно с ней увидеться. Она не скрывала своей радости и ответила, что ждёт меня. Я предусмотрительно попросил её никому не говорить о моём звонке и открыть заднюю дверь дома. Сказал, что не хочу, чтобы меня видели входящим к ней в такое позднее время, ведь было уже около девяти вечера.

Вся неделя была дождливой, поэтому за два дня до этого я купил новый дождевик – длинный, мешковатый, специально на пару размеров больше, чтобы меня трудно было в нём узнать. В тот день к вечеру снова пошёл дождь. Я надел плащ, водонепроницаемую шляпу и поднял воротник. К тому же, уже стемнело. С собой я захватил бутылку вина, в которую влил большую дозу люминала25, растворённого в спирте.

В дом я зашёл через заднюю дверь, которую Маргарет заранее открыла по моей просьбе. Она буквально с порога начала расспрашивать меня о своём племяннике, но я остановил её. Сказал, что новости хорошие, и их непременно нужно отметить бутылкой доброго вина. Маргарет нисколько не возражала и тут же поставила на стол бокалы, фрукты и печенье. Она была в приподнятом настроении и довольно быстро выпила вино, а я лишь делал вид, что пригубливаю его. Но Маргарет так внимательно слушала меня, что не обращала никакого внимания на мой бокал.

– И что же вы рассказали доверчивой женщине? – спросил Райли.

– Я сказал ей, что сегодня на почту зашёл человек. Он ехал в Кентербери и в Эшфорде был проездом. Этот человек, якобы, сказал мне, что хорошо знает Джейкоба, а также то, что его тётя живёт в этом городе. Парень сидел в тюрьме за хулиганство, которое совершил в нетрезвом виде. Он не хотел огорчать тётю, но и врать ей тоже не хотел, поэтому долго не писал. Незнакомец сказал, что сейчас Джейкоб уже на свободе и собирается скоро навестить тётю.

Когда я заканчивал свой рассказ, Маргарет уже засыпала. Я дождался, пока её пульс остановится, взял на кухне стакан и вложил в её руку. Затем то же самое проделал с флаконом люминала. Я вымыл и убрал бокалы, унёс на кухню вазу с фруктами и печенье. На столике оставались лишь флакон с таблетками и стакан, на которых должны были остаться отпечатки пальцев миссис Шелдон.

Теперь мне нужно было забрать письма от Грейс Барлоу. Но у меня не было времени искать их в кипе корреспонденции Маргарет, поэтому я взял все письма. Я знал, где она их хранила. Затем я вырвал последние листы из её блокнота. Мне часто приходилось видеть на почте, как она доставала его из сумочки, когда ей нужно было подписать адрес на конверте.

Я забрал с собой бутылку с оставшимся вином, выбрался из заднего окна, выходящего в сад, и тщательно вытер подоконник. На улице всё ещё шёл сильный дождь. Я направился к телефонной будке на пересечении Уэллсли-роуд и Парк-стрит, что в пяти минутах ходьбы от дома Маргарет. Там я снял плащ и шляпу, сложил в пакет и под зонтом пошёл домой…

Дайсон осунулся буквально на глазах: он казался худее, чем был, его плечи опустились. В голосе не осталось и следа от той дерзости, с какой он пытался парировать обвинения инспектора.

– Однако на убийстве Маргарет Шелдон вы не остановились, – произнёс Райли. Вскоре после того, как вы получили две тысячи фунтов от Олдриджа, вы побывали на домашнем приёме у Коулманов. Речь зашла о том, что полиция интересуется иногородними адресантами Маргарет. И тогда Алан Пикфорд сказал, что миссис Шелдон частенько рассказывала