— Ладно, сдаюсь, — произнесла Оливия. — Но только для детской. В остальных комнатах меня вполне устроит моя старая мебель.

Льюис бросил на нее внимательный взгляд, но настаивать не стал.

— Давайте поднимем бокалы, — провозгласил он, за моего сына или дочку. Пусть он или она будет здоровым и счастливым.

— За нашего сына или дочку, — поправила его Оливия. — Пусть он или она будет любим.

Их взгляды встретились, а Бетти задумчиво улыбнулась. Она подняла свой бокал и чокнулась с Льюисом и Оливией, по-прежнему не отрывавшими взгляда друг от друга.

— За моего внука или внучку, — торжественно произнесла она. — Ему или ей понадобится железная воля и чувство юмора, поскольку жизнь с вами обоими будет похожа на поле битвы и цирковую арену одновременно.

— Ну и как все прошло? — с горящими глазами Лила приступила к расспросам.

— Так себе, — ответила Оливия.

В течение всего ленча Льюис оставался в приветливом, но несколько сардоническом настроении — он всячески демонстрировал покорность и понимание тщетности противостояния двум женщинам. В машине, когда они возвращались в офис, он задумчиво молчал. Оливия не знала, сердится он на нее или на свою мать. Льюис ни разу не высказал вслух своего отношения к подаренной квартире, хотя Оливии показалось, что он не в восторге от поступка матери.

— Ему понравилось, как ты выглядишь? — нетерпеливо выспрашивала Лила, пока Оливия снимала красный топ и туфли.

Оливия секунду поколебалась, а затем честно ответила:

— Мне кажется, он предпочитает мой обычный стиль.

Лила сморщила нос и фыркнула.

— С ним все в порядке? У него в жилах кровь или вода?

— На работе — вода.

— Как жаль.

— Не знаю, Лила. Мне кажется, правы те, кто говорит, что не надо смешивать бизнес и удовольствие. Любовная связь между боссом и секретаршей — это так тривиально и всегда чревато неприятностями.

— Да ладно! Ты рассуждаешь, как старая бабка. Небось, твоя матушка внушила тебе подобную чепуху.

"Только не моя”, — с иронией думала Оливия, идя по коридору в свой офис.

Льюис сидел на ее столе и даже не подумал встать, когда она вошла. Его брови выразительно изогнулись, когда он увидел застегнутую наглухо белую блузку и туфли без каблуков.

— Этот номер не пройдет, Оливия, — протянул он. —Моя оборона уже разрушена.

— В смысле?

— Я по-прежнему вижу тебя в этом облегающем красном топе. Таком же красном, как и твои губы, при одном взгляде на которые рождаются самые греховные мысли.., и желания. Почему-то мне кажется, что ты специально спровоцировала меня, потому что хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью прямо на рабочем столе.

Сердце Оливии пустилось вскачь. А вдруг и вправду она подсознательно решила спровоцировать его на безумство?

— Но я человек слова, — с пафосом провозгласил Льюис. — Поэтому я ухожу домой. Надеюсь, завтра ты не наденешь ничего такого, что поднимет мое кровяное давление. И еще кое-что!

Во вторник напряжение не спало. Несмотря на то что Оливия надела свой самый бесполый и безликий наряд, не накрасила губы и даже не воспользовалась духами, атмосфера офиса была наэлектризована до предела. Ее попытка разрядить обстановку рассказом о своем визите к доктору не увенчалась успехом. Нетерпеливо выслушав информацию о том, что с ребенком и с ней все в полном порядке и что она взяла направление к хорошему акушеру, Льюис рявкнул:

— А где гарантия, что он на самом деле хороший? Оливия посмотрела на него в полной растерянности.

— Я проверю и его, и больницу, где он принимает роды. Не хочу, чтобы ты попала к какому-нибудь мошеннику-недоучке !

Оливия вздохнула, и глаза Льюиса подозрительно сузились.

— Почему ты вздыхаешь? Ты действительно хорошо себя чувствуешь? Или есть что-то, что ты скрыла от меня?

— Успокойся. Доктор сказал, что я в порядке и что у меня отменное здоровье.

— А как насчет секса?

— А что насчет секса?

На скулах Льюиса вздулись желваки.

— Ты спросила, можно ли тебе заниматься сексом?

— Спросила.

— И?..

— Можно, если только… — Оливия замолкла и закусила нижнюю губу.

— Если только что? — раздраженно допытывался Льюис.

— Если только мой партнер не очень труб. Льюис побледнел.

— Так вот чего ты боялась? В твоем представлении я просто какое-то животное, не контролирующее свою похоть?

— Нет!

— Да!

Дверь его кабинета с треском захлопнулась.

Утром в среду после бессонной ночи Оливия чувствовала себя больной от раскаяния и желания. Она больше не боялась Льюиса, она боялась себя, слабости своей плоти. Любовь и желание разрывали ее, причиняя почти физическую боль. Если Льюис решил использовать секс, чтобы принудить ее выйти за него замуж, то он на правильном пути. У нее не осталось сил на сопротивление. Пусть будет, как будет!

Накануне Льюис предупредил ее, что в день отъезда она может не приходить на работу. Он заедет за ней на такси около десяти. Часы показывали девять, а Оливия еще не была готова.

Она долго колебалась между искушением вновь надеть что-нибудь провокационное и здравым смыслом, подсказывающим не делать этого. Последний победил, и Оливия надела обычный черный костюм с кремовой блузкой. Единственной уступкой, которую Оливия себе позволила, были две верхние расстегнутые пуговицы и распущенные волосы. Она прихватила их на макушке черепаховой заколкой, и волосы свободно падали ей на плечи.

Вряд ли Льюис найдет ее соблазнительной, хотя сейчас выглядела она более женственно, чем обычно в офисе. В последнюю минуту Оливия не удержалась и засунула в дорожную сумку маленькое черно-красное шелковое платье, которое, в соответствии с последними веяниями моды, больше походило на комбинацию. Она купила его в ноябре, готовясь встретить Рождество вместе с Николасом. Но это воспоминание не расстроило ее. Все ее мысли и желания были теперь связаны с Льюисом.

Без двух минут десять Оливия схватила жакет и сумку и спустилась вниз. Через пять минут у тротуара плавно затормозило такси. Пока водитель укладывал ее сумку в багажник, она уселась на заднее сиденье рядом с Льюисом.

— Доброе утро, — поздоровалась она.

— Доброе, — буркнул он в ответ.

Каждый исподтишка разглядывал другого, пока их взгляды не встретились. В строгом темно-синем костюме босс, как всегда, выглядел безупречно и.., очень сексуально. Мысли Оливии немедленно потекли совсем не по рабочему руслу, хотя она и пыталась обуздать взбесившиеся гормоны.