любезна, однако держала на небольшой дистанции. В то время она вела такую риторику: «Ты не такой, как раньше, стань тем, кем был…» Я намекнул ей, что раньше она меня постоянно ругала. Как можно просить меня снова стать тем, кого ты явно не выносишь?

К счастью, в это время вновь заработали театральные курсы. Я пришел записаться на них, уже без нее, и встретился там с друзьями. Впервые за год я от души рассмеялся.

Теперь, глядя с расстояния, я понимаю, что те курсы спасли мне жизнь, и я не устаю благодарить своих друзей за это. Когда я вернулся домой, Андреа заметила мое беспечное веселье и дала понять, что оно ей очень не нравится. Однако я рассказал ей, что именно меня развеселило. И простодушно добавил, что на курсах появилась новая симпатичная девушка, которой я понравился. Разумеется, я также сказал, что пресек ее намеки, потому что не свободен и не в моих правилах изменять.

Почему я рассказал ей об этом? Сейчас мне кажется, что тогда мне было необходимо об этом упомянуть. После года беспрерывного обесценивания мне нужно было немного поднять себе самооценку. В любом случае я ведь подчеркнул свою верность.

Мне нужно было вернуться в студию на следующее занятие, а Андреа планировала встретиться со мной до репетиции. Я отправился из дома чуть раньше запланированного, поскольку мне не терпелось встретиться с друзьями, увидеть их улыбки и почувствовать их симпатию ко мне. Андреа взбесилась. Она позвонила мне, когда я был в пути, и сказала, что решила положить конец нашим отношениям. Я спросил ее, хорошо ли она подумала. Она подтвердила. Впервые я согласился с ней.

Целую неделю от нее не было вестей, я успел отдохнуть и прийти в себя. Однако потом она все-таки начала мне названивать. Со слезами в голосе она уверяла меня, что любит меня и мы не сможем жить друг без друга. Благодаря дистанции я не поддавался на провокации. И лишь повторял о своем желании разорвать отношения. Конечно, пользуясь случаем, я напоминал ей, что по-прежнему люблю ее, что уйти хочу не от нее, а от невыносимой тяжести нашей связи. Я извлек максимум пользы из фазы отдаления от нее и накопил большой запас энергии.

Вскоре после возвращения мы встретились. И она тут же начала признаваться мне в любви. Я устоял, теперь я и не думал бороться за нее. Цена наших отношений оказалась завышенной.

Андреа отправляла самые прекрасные в моей жизни объяснения в любви. Она писала ровно то, что мне хотелось прочитать. Я так ее любил!

В итоге мы бросились в объятия друг друга. В первый день нашего примирения мы отправились на пляж. Это был незабываемый день. Каждый раз, когда она допускала близость, мне казалось, что никто и никогда не был мне роднее. На обратном пути я сказал ей, что хотел бы провести ближайшие выходные с ней, а следующие — снова в театральной студии. Она вышла из себя оттого, что я спланировал выходные без нее. Чем больше я оправдывался, тем меньше она слушала. Когда я высадил ее у порога ее дома, она заявила, что считает наши отношения законченными. Я уехал, но по пути передумал. Если через час мне придется слушать, что это я ее бросил, то стоит продемонстрировать, что это не так. Я развернулся и приехал к ее дому. Но она сказала мне: «Хорошенько посмотри мне в глаза и запомни: между нами все кончено».

Сказала как отрезала. Вечером мне захотелось увидеться с ней. Я поехал к ней, и по пути она мне позвонила. Я сказал ей, что еду, а она ответила, что это пустая трата времени, ведь между нами все кончено. Я вернулся домой. Когда я вышел из машины, она снова позвонила и сказала: «Видишь? Ты меня не любишь, иначе ты сейчас сидел бы у меня дома». Я сбросил звонок, ничего не ответив.

Вернувшись домой, я решил, что сошел с ума. Я набрал ее номер, чтобы в последний раз расставить все точки над i, но она не ответила. Тогда я решил уехать подальше. Я отправил ей сообщение, в котором объяснил, что буду держать телефон выключенным до конца выходных, затем сел в поезд и укатил на нем за тысячу километров. Я навестил подругу детства. Когда по пути домой я включил телефон, то обнаружил в нем десятки голосовых и текстовых сообщений, в которых Андреа, плача, говорила, как сильно любит меня и боится потерять. Когда она наконец-то дозвонилась до меня, я рассказал ей, где провел выходные и что речи быть не может о продолжении наших отношений. Она причитала, что жить без меня не может, что я смысл ее жизни.

И вот мы снова упали в объятия друг друга. Спустя пару недель мы наслаждались атмосферой любви, располагающей к откровениям. Я сообщил ей, что понял причину ее страхов: она паниковала, когда меня не было рядом, и успокаивалась, когда я возвращался, и поэтому я решил переехать к ней. А она сказала мне: «Но прежде я должна сознаться, что на прошлой неделе изменила тебе с незнакомцем». У меня снова застыла кровь в жилах, я был не в состоянии вымолвить и слова. Я собрался уйти, но она цеплялась за меня и удерживала. Я дождался момента, когда ее хватка ослабла, и сбежал. Я был не в состоянии говорить или слушать. Я потерял рассудок. Она сообщила мне нечто непостижимое. Я не мог собраться с мыслями.

На следующий день Андреа проделала восемьдесят километров, чтобы приехать ко мне на работу и упасть на колени передо мной. «Я знаю, что ты меня любишь, мы не можем жить друг без друга». Наши отношения продержались еще полгода. Снова волшебные моменты сменялись ужасными и наоборот. Ее мимика, голос и даже манера говорить менялись за считаные секунды.

То, что меня влекло к ней сначала, стало адом для меня в конце. Когда мы встречались, я терялся в догадках, какой она предстанет в этот раз.

Однажды я признался ей в попытке покончить с собой. Эта новость не повлияла на ее поведение, скорее только его укрепила.

Каждый миг счастья был отравлен. Когда она ходила со мной на театральные курсы, то ничем хорошим это не заканчивалось: она всякий раз грозилась уйти раньше конца занятия. И однажды она отыгралась на мне по полной и покинула студию посреди репетиции под надуманным предлогом, унизив меня в присутствии друзей.

Я заболел, что для