— Юля, должен тебя предупредить, что я женат.

— Женат? — удивленно повторила она, разглядывая меня как известное домашнее животное новые ворота. — На ком?

Теперь я смотрел на нее как в афишу коза.

— На ком бывают женаты мужчины? На жене, то есть на женщине.

— Ну, надо же, — вдруг засмеялась Юля и села на постель, — неужели мне так повезло! Я проведу ночь в одной постели с женатым мужчиной, у которого нет никаких сексуальных фантазий!

— Девочка, — сказал я, когда она, хохоча, повалилась на кровать, — с фантазиями у меня и правда не очень, но со всем остальным… Ты бы лучше надела на себя что-нибудь. Я к тебе очень хорошо отношусь, но это еще больше усугубляет…

— Что, что, усугубляет? — сквозь смех спрашивала она, катаясь по постели. Потом посмотрела на меня, и всё поняла без объяснений. Торопливо попросила:

— Погоди, я только приму душ.

Ну, вот, думал я, слушая шум воды, ведь хотел же, как лучше… Что это она так долго возится!

Не знаю, как со всем остальным, но вот с простым женским счастьем, в будущем оказалось не все ладно. В противном случае, не стала бы хорошая девочка Юлия Терентьева бросаться на первого встречного женатого мужика, а потом плакать у него на груди и говорить:

— Господи, я и не знала, что с обычным, живым мужчиной может быть так хорошо!

Потом она отерла слезы и, заглядывая мне в глаза, спросила:

— У тебя, правда, нет эротических фантазий?

— Почему же нет, одна есть. То же самое, что было, еще два раза. Но, сначала нам нужно отдохнуть, День был слишком напряженный, все эти покойники…

Кажется, об убитых я сказал зря. Она вздохнула и прижалась ко мне:

— Нет худа без добра, если бы не они, я тебя не встретила…

— Лучше бы тебе действительно меня не встречать, — неслышным шепотом сказал я ей в самое ухо и прикрыл готовый вырваться удивленный вопрос ладонью. В ночной тишине стало отчетливо слышно, как в нашем замке кто-то осторожно копается.

Будь квартира чуть больше, я бы вряд ли услышал тихий звук тонких инструментов, но тут от изголовья кровати да входной двери было всего полтора метра, и оттого каждый шорох за дверью становился отчетливым.

Одеваться было некогда и я, погасив тусклый ночник, как был, «а-ля-натураль», на цыпочках подкрался к двери. Юля хотело пойти следом, но я жестом попросил ее оставаться в постели. Между тем в замке что-то щелкнуло, потом хрустнуло и дверь начала медленно открываться внутрь. Я прижался к стене и затаил дыхание. Какой-то человек, одетый во все черное, втиснулся в образовавшуюся щель и начал материализовываться в прихожей. Я дождался, когда он войдет и, резко захватив его за шею, изо всех сил, бросил головой вперед. Он ударился лбом о бетонную стену, негромко вскрикнул и опустился на пол. Пока он падал, я захлопнул дверь и придержал ее ногой, на случай, если гость явился не один. Подождал. За дверями было тихо.

— Кто там? — не выдержав неизвестности, спросила Юля.

— Сейчас выясним, — ответил я, запер дверь на замок и включил свет.

На полу лежал обычный киллер, в черном спортивном костюме и трикотажной шапочке с прорезанными в ней дырками для глаз. Я стянул с него шапку. Киллер, разом лишившись своей таинственности, превратился в лысоватого мужчину лет тридцати пяти-сорока. Приложил я его к стене душевно, на лбу уже вздувалась здоровая багровая шишка.

— Он пришел нас убить? — спросила без особого волнения, выглядывая в дверь комнаты, Юля.

— Не похоже, — ответил я, снимая с гостя мягкую матерчатую сумку на длинном ремне. — Оружия у него нет.

— Может быть он просто вор?

— Сейчас очнется, всё и выясним. Если нетрудно, принеси воды.

— Хорошо, я только что-нибудь на себя накину, — сказала она и тут же вернулась уже в прозрачном халатике, надетом прямо на голое тело. Открыла кран и наполнила водой стакан.

Я поднял гостя на ноги и посадил здесь же в прихожей на единственный в квартире стул. Он уже приходил в себя, во всяком случае, начал одурело качать головой.

— Выпей воды, — сказал я, поднимая его голову.

Незнакомец сделал несколько вялых глотков, закашлялся и поднял на меня глаза.

Они еще были затуманены, но достаточно осмыслены.

— Вы кто? — спросил он, отстраняясь от стакана.

— Хороший вопрос для взломщика, — усмехнулся я. — Живу я здесь, а вот что ты тут делаешь?

— Здесь должны быть две женщины, а вы мужчина, — ответил он, безошибочно определив мою принадлежность по раскачивающемуся вблизи своего лица первичному половому признаку.

— А чем тебе мужчины не нравятся? — спросил я и добавил, приставляя к его ключице острие кинжала. — Пытаться бежать не стоит, если дернешься, я воткну в тебя клинок по самую рукоятку!

Удивительно, но мой средневековый кинжал нагонял на аборигенов значительно больше страха, чем их современное совершенное оружие. Гость сразу обмяк и привалился спиной к стене.

— Успокоился? — спросил я.

Он молча кивнул.

— Теперь начинай рассказывать кто ты и что тебе здесь нужно. Только не говори, что ты простой квартирный вор. Если будешь с нами сотрудничать, то, может быть, и уцелеешь, нет — вылетишь с десятого этажа. Намек понял?

— Нечего меня пугать, — скривившись, сказал взломщик. — Мне, может быть, жить осталось всего два месяца. Днем раньше днем позже… И врать не буду, меня сюда прислали посмотреть, что за женщины тут живут. Одна ты, что ли? — он посмотрел на стоящую в дверях Юлю, — зря ты с этим человеком связалась, его серьезные люди ищут… Теперь понятно, что с тобой за баба в красных штанах была.

— За нами, выходит, следили? — спросила меня Терентьева.

— Понятное дело следили, — ответил за меня он. — Твой дружок, — он посмотрел на меня, — такого шума наделал, что теперь пол-Москвы на ушах стоит. Его везде ищут.

Никакой агрессии в этом человеке не чувствовалось. Обычный усталый служащий. Кажется, мое право на активную защиту его ничуть не возмущало. Мне даже стало интересно с ним разговаривать.

— Со мной все понятно, — сказал я. — А вот что с тобой делать, я не знаю. Выпущу, сразу же сдашь, придется тебя здесь держать.

— Нельзя мне у вас оставаться, — грустно сказал он. — У меня с собой лекарство только до утра. Не сделаю вовремя инъекцию, мне конец.

— Диабет? — угадал я.

Взломщик кивнул и криво улыбнулся одними кончиками губ.

— Я только потому на эту сволочную работу пошел, чтобы детей хоть как-то обеспечить. Если погибну, получат пенсию, и смогут существовать… У меня двое: сынишке шесть, дочке пять лет.

— А жена? — задала Юля извечный женский вопрос.