Необходимо отметить, что «плохо воевавшая» 5-я сд весь день 11 декабря вела тяжелые бои. Приданный ей 916-й сп в ночь с 10 на 11 декабря сумел занять Городище, однако в 10:30 был выбит оттуда контратакой противника силами до батальона пехоты при поддержке минометного огня и закрепился по линии Московского шоссе, имея в своем составе 60 активных штыков. Подразделения 336-го сп с 07:00 вели уличные бои в Смолино, однако после немецкой контратаки в 09:00 также были вынуждены отойти на исходное положение. В боевом составе полка к тому моменту еще насчитывалось около 350 человек, правда, 180 из них были вновь прибывшим пополнением. 190-й сп, не имея локтевой связи с соседом, отошел под огнем противника от Голенихи на 300–400 метров в составе 150 активных штыков. Такой же боевой состав имел и 142-й сп[213].

Таким образом, 11 декабря стало первым днём в ходе наступательной операции, в течение которого советским войскам не удалось освободить ни одного населенного пункта. Наступление 31-й армии сразу в двух расходящихся направлениях напоминало хрестоматийную «погоню за двумя зайцами». Впрочем, у командования Калининкого фронта всё же были основания для сдержанного оптимизма. На помощь стрелковым частям постепенно подтягивались танки 159-го отб. К полудню в расположении 247-й сд в районе Игнатово, Котово находились 20 Т-60, переправившиеся утром по льду Волги[214].

«Тридцатьчетверки» приступили к переправе на понтонах в 16:00, так как, по словам В.А. Юшкевича, «пропускать Т-34 нельзя было по льду вследствие разрыхленности льда, наличия трещин и воды»[215]. Тем не менее, за ночь с 11 на 12 декабря средние танки были переправлены на южный берег Волги.

Ещё одним средством усиления войск фронта виделись лыжные батальоны, о которых И.С. Конев сообщил командующему 31-й армии: «Лыжные батальоны держите у себя в кулаке. Один лыжный батальон для работы в тылах можете использовать поротно, чтобы обеспечить большую гибкость»[216].

Об их численном составе и вооружении можно судить по донесению, составленному интендантом 1-го ранга Тутанцевым.

Таблица 5.

Лыжные батальоны 31-й армии Калининского фронта по состоянию на 11 декабря 1941 г. *

ЦАМО РФ. Ф. 386. Оп. 8583. Д. 38. Л. 70.

Оценивая лыжный батальон как самостоятельную боевую единицу, можно придти к выводу о том, что подобные формирования на этапе прорыва обороны противника, опиравшейся на сеть опорных пунктов, вряд ли могли стать полноценным средством качественного усиления стрелковых соединений. Будучи неплохо оснащенными в сегменте лёгкого стрелкового оружия, батальоны практически не имели средств надежного подавления огневых точек противника, особенно в населенных пунктах. В условиях относительно плотных построений оборонявшихся частей вермахта и отсутствия «тылов» в чистом виде, лыжники теряли своё главное преимущество перед обычной пехотой – способность быстро маневрировать и наносить короткие удары по штабам и коммуникациям противника. Проблема заключалась в том, что до этих штабов и коммуникаций ещё нужно было добраться, неся на себе (в лучшем случае – на санях) запас патронов и мин к немногочисленным минометам.

Нельзя сказать, что штаб Калининского фронта имел какие-либо иллюзии относительно использования лыжных батальонов в качестве «ударной силы». Так, передавая 11 декабря приказ Конева войскам 31-й армии, А. А. Кацнельсон потребовал «запретить использование лыжников для наступления с фронта»[217]. Впрочем, как показали последующие события, это указание так и осталось не более чем благим пожеланием. Батальоны начали нести потери уже на стадии выдвижения в район сосредоточения, попав под удар самолетов VIII авиакорпуса люфтваффе. В результате трёх налетов были убиты и ранены сразу 40 человек[218].

После этого, в 15:15, 21-й лыжный батальон получил боевой приказ командарма № 36, в соответствии с которым требовалось «разгромить штаб в районе Максимовское и возвратиться в Пасынково»[219]. Однако батальон смог лишь в 18:30 (вместо указанного времени 16:00) выдвинуться к линии фронта, а к полуночи дойти до Игнатово.

Схожие проблемы испытывала 54-я кавалерийская дивизия, которая, по словам В. А. Юшкевича, также должна была «уничтожать штабы, тылы, узлы связи и живую силу» вместо того, чтобы ввязываться «в затяжные огневые безуспешные бои»[220], вызывая тем самым открытое недовольство командующего армией.

С другой стороны, несмотря на все сложности и неудачи, сопровождавшие советские войска в ходе операции, наступление всё же развивалось, пусть и не такими темпами, которые были первоначально обозначены в приказах. По другую сторону фронта уже не было иллюзий в отношении пребывания сил вермахта в районе Калинина.

Например, 11 декабря опасности сложившейся ситуации были подробно проанализированы оберквартирмейстером 9-й полевой армии в сообщении начальнику штаба, посвященном вопросам снабжения в зимний период. В документе отмечалось, что ближайшая к Калинину железнодорожная станция – Старица – удалена от него на 90 км, и что единственная дорога, связывающая Калинин и Старицу, на участке Даниловское – Калинин просматривается противником, да и она не имеет твердого покрытия, становясь попросту непроходимой в оттепель. Строительство полевых дорог требовало колоссальных расходов времени и материалов, но и они были малопригодны в условиях снежных заносов. В этих обстоятельствах нормальное снабжение войск правого крыла 9-й армии становилось возможным только при условии создания достаточных запасов в районах их дислокации, что представлялось малореальным. Поскольку грузы снежной зимой доставлялись в основном санями, оберквартирмейстер считал необходимым максимальное сокращение дистанции от железной дороги до пунктов размещения войск.

В связи с этим предлагались два варианта решения проблемы снабжения. Один из них предполагал перенос линии фронта восточнее железной дороги Калинин – Вышний Волочек, однако это подразумевало проведение полноценной наступательной операции. В случае ее невозможности предлагалось отвести силы армии на линию Вязьма – Ржев – Старица. В случае реализации такого варианта требовалось 3–4 недели на отвод артиллерии, транспортных средств и вывоз ценного военного имущества. Всё, что не представлялось возможным эвакуировать, подлежало уничтожению, включая запасы стратегических материалов (прежде всего, хлопка) в Калинине. Таким образом, речь снова шла о сокращении линии фронта и отходе на новую линию обороны.