– Но что толку говорить об этом? Если мы все несчастны, то в том нет ее вины. Полагаю, что и твоей тоже. Почему мы всегда ищем кого-то, чтобы возложить на него вину за наши несчастья?

– Разве? – Гвен подняла брови. – Бедная Лорен.

Не сказав больше ни слова, она просто помахала ему рукой, когда он, вскочив на коня, поскакал к проезжей дороге.

Вернувшись домой и предоставив коня заботам грума, Невиль вошел в дом. Лили еще не вернулась, хотя после ее ухода из вдовьего дома прошло достаточно времени. Где она ходит? Она может пойти куда угодно, хотя известно, что, покинув вдовий дом, она направилась в лес. Возможно, она все еще там? Но лес большой, и ему будет трудно разыскать ее. Да и следует ли это делать?

А что, если она заблудилась? Невиль торопливо направился в сторону леса.

Он мог бы целый час бродить по лесу, но не найти ее. Только по счастливой случайности он почти сразу ее обнаружил. Его взгляд наткнулся на развевающийся подол ее бледно-голубого платья, самого первого из ее нового гардероба. Она тихо стояла, прислонившись к стволу дерева, безвольно опустив руки. Он не хотел пугать ее. Он даже не пытался незаметно подкрасться к ней. И тем не менее, когда он подошел к ней близко, она испуганно вздрогнула.

– О, – прошептала она, зажмурившись, – это всего лишь ты.

– А кого ты ожидала увидеть? – полюбопытствовал он. Лили была без шляпки, что явно не понравилось бы его матери, но ее волосы были аккуратно причесаны.

– Я не знаю, – ответила она. – Возможно, герцога Портфри.

– Портфри? – Он нахмурился. Почему она так испугана?

– А где твой плащ? – спросила она.

– Я не надевал его сегодня. – Невиль оглядел свой костюм для верховой езды. – Слишком тепло.

– В таком случае я ошиблась.

– Почему ты так испугалась? – Он наклонился к Лили, стараясь не дотрагиваться до нее.

– Ничего подобного, – ответила она, слабо улыбнувшись. – Просто я спряталась в тени дерева.

Он внимательно разглядывал Лили. Даже сейчас она выглядела так, словно боялась оторваться от дерева, в тени которого скрывалась. Новая болезненная мысль внезапно пришла ему в голову.

– Я сейчас подумал о твоем плене, – сказал он, – и о том, как ты добиралась до Лиссабона. Ведь ты одна прошла весь этот долгий путь, Лили?

Она кивнула.

– А ведь за каждым холмом, в каждой пещере могли скрываться отряды партизан. Ты могла наткнуться на французские войска и даже на наши. У тебя не было документов, Лили. Какой ужас, должно быть, ты испытала во время этого путешествия, не говоря уж о физических страданиях!

– В жизни каждого человека неизбежны страдания, – ответила Лили. – У каждого они свои собственные, и не к чему взваливать свои страдания на плечи других.

– Даже если это твоя жена? – спросил он.

Не исключено, конечно, что она могла смотреть на партизан как на друзей – они были британскими союзниками. Но ее опыт встречи с одним отрядом мог породить страх встречи с другим. Как он не подумал о том, что могло случиться с ней за это долгое путешествие?

– Прости меня, Лили.

– За что? – Она улыбнулась и стала почти прежней. – Этот лес такой красивый. Старый. Уединенный. Наполненный пением птиц.

– Пройдет какое-то время, и ты почувствуешь себя в Англии совершенно спокойно. Ты здесь дома и в полной безопасности.

– Сейчас я уже не боюсь, – ответила она, и ее искренняя улыбка подтвердила эти слова. – У меня было такое ощущение... Все это глупости. Я слишком задержалась? Именно поэтому ты пошел разыскивать меня? У нас гости? Я совсем забыла, что у нас постоянно гости.

– Ты не задержалась, – ответил Невиль, – и у нас нет гостей, хотя они должны были приехать. Но даже если бы ты и опоздала к приезду гостей, какое это имеет значение, Лили? Ты должна чувствовать себя свободной. Это твой дом, Лили.

Она молча кивнула. Он непроизвольно протянул ей руку, и она сразу крепко сжала ее. Рука была теплой и гладкой. И он, не выпуская ее, повел Лили домой.

Впервые после их посещения коттеджа Невиль дотронулся до Лили. Он посмотрел на ее белокурую головку, и к его горлу подступил комок.

Она изменилась. Она уже не была прежней Лили Дойл, веселой молодой женщиной, которая могла растопить даже самое каменное сердце. Она утратила свою непосредственность. И все-таки вокруг нее была какая-то особая аура.

День выдался не по сезону жарким. Вечером жара спада, и стало немного прохладнее. Невиль встречал гостей на террасе дома. Прибыли Уоллстоны с сыновьями Хэлом и Ричардом, Лорен и Гвен, Чарльз Каннадайн с матерью и сестрой, Пол Лонгфорд, лорд и леди Лей со своей старшей дочерью. Все они приехали на обед и остались до вечера, чтобы послушать музыку и поиграть в карты.

Невиль понимал, что для Лили это был трудный вечер. Бедняжка Лили, она не играла в карты – что было еще одним пробелом в образовании, который его друзья и родственники обнаружили в ней. И хотя она отлично чувствовала себя в компании Хэла и Ричарда, а возможно, и в компании Чарльза и Поля – Невиля давно не удивляло, что ей гораздо лучше в компании мужчин, чем женщин, – леди Лей и миссис Каннадайн взяли ее под свою опеку. Им будто доставляло удовольствие открывать в ней все новые недостатки, которые просто непозволительно иметь настоящей леди. Затем Лорен увлекла ее в музыкальную комнату, где все молодые леди, за исключением Лили, выставляли напоказ свои достижения в игре на фортепиано.

Леди Лей заверила Невиля, что все гости были буквально заворожены, узнав, что леди Килбурн часто приходилось спать на твердой земле под открытым небом, в окружении сотен мужчин. Да, его дорогая жена просто превзошла себя, рассказывая им шокирующие эпизоды из своей жизни.

Невиль с удовлетворением отметил, что число мужчин в рассказах его жены измерялось сотнями, и задался вопросом, а понимают ли эти явно шокированные леди, что именно такая численность мужчин может гарантировать полную безопасность.

Все отправились спать, но Невилю было не до сна. Проведя утро с Лили, шагая с ней рядом, разговаривая и держа ее за руку, он снова почувствовал голод по общению с ней; ему снова хотелось ее близости, пусть не сексуальной – хотя он хотел и этого, – но эмоциональной, когда и умом и сердцем люди понимают друг друга. Такого он никогда не чувствовал с Лорен. К ней он испытывал дружескую симпатию, всегда существовавшую между ними. К Лили же его влекли совсем другие чувства.

Невиль боролся с искушением проведать Лили, зайдя в ее комнату. Он боялся, что найдет предлог, чтобы остаться.

Внезапно он прильнул к стеклу окна своей спальни, в которое он смотрел, ничего не видя. Его руки крепко уперлись в подоконник. Да, внизу была Лили. Ему не надо было даже убеждаться в этом. Кто еще мог покинуть дом в такой час? Ее плащ развевался на ветру. Ветер трепал и ее волосы. Лили направилась в сторону долины.