— Да, ваша милость, — виновато опустил голову мужчина.

— Тогда завтра ты подберешь девушку из своих, — заговорил я, уже приняв решение. — Только чистую и образованную. Я уверен, у тебя найдется такая знакомая. Ее задача будет стать личной служанкой моей супруги. Через эту девушку вы будете общаться напрямую, так что учти этот момент, когда будешь выбирать, кого отдать в поместье. Задача ясна?

— Да, ваша милость! Я все сделаю, ваша милость! — закивал Алекс, поняв, что в этот раз буря миновала.

— Хорошо, а теперь, если тебе нечего добавить, проводи меня, — распорядился я, снимая защиту от прослушивания. — И, кстати, твои люди во дворе привлекают много внимания. Арбалеты им, что ли, выдай, а то кувалды — это перебор.

* * *

Дома я сразу же поднялся в кабинет супруги и, порывшись в столе, легко нашел послание графа Огонвежа. Каких усилий потребовалось, чтобы не разорвать его на клочки! Мелкий ублюдок прознал о моем участии в ассоциации и требовал — не просил, не намекал, эта мразь требовала! — свою долю.

—…ша милость!

Крик Густава вернул меня в сознание как раз в тот момент, когда я уже занес покрытый костяной броней кулак, чтобы устроить дебош, кромсая мебель и ломая стены. Пришлось заняться дыхательной гимнастикой, чтобы взять себя в руки.

— Хвала Райогу, — выдохнул капитан. — Что-то случилось?

Я задержал взгляд на изрядно помятом листе, но уже спокойно положил его на стол и задумался. Вспышки ярости становятся все сильнее и разгребать последствия с каждым разом все сложнее. Демон Злобы питается моими эмоциями, а я ничего не делаю, чтобы его сдерживать.

Это плохо, так недолго и с ума сойти, отдав собственное тело под контроль инфернальной твари. Нужно тщательнее следить за собой.

— Многое, — кивнул я. — Ужин готов?

— Готов, ваша милость, я как раз и шел вас позвать, а тут…

Он красноречиво повел рукой по кабинету, обозначая встретившую его картину. Мне стало неловко — взрослый же уже мужик, а веду себя, как пацан без мозгов, на одних гормонах. Нет, до добра такое поведение точно не доведет.

Вот почему я сразу подумал о силовом решении вопроса?

Мне, по-хорошему, нужно лишь подбросить копию предоставленных Алексом документов в казначейство Крэланда, и Петера уберут даже без моего участия. Уверен, Агнесс с радостью возьмет ублюдка за яйца — с семейства Зальц все еще есть что взять. Или можно отдать найденные улики в Черноземье, и Блэкланд сделает практически то же самое. На худой конец, я могу послать письмо самому Петеру и предложить поделиться семейным богатством в обмен на мое молчание.

— Мне нужен будет твой совет, Густав, — приняв решение, озвучил я и, отряхнув рукава от несуществующей пыли, направился к выходу из кабинета.

Капитан уступил мне дорогу и пошел следом, сохраняя молчание.

В поместье было тихо. Жена все еще пребывала в Мелководье, Ханна жила во флигеле. Слуг видно не было — у них было достаточно работы, чтобы не попадаться на глаза семейству Шварцмаркт.

Дия хорошо потрудилась, и теперь обитатели поместья предпочитали не появляться в поле зрения без причины.

Если до нашего брака я постоянно натыкался на девушек, метивших в мою постель, а Салэм откровенно распугивала претенденток, то Дию они изначально не восприняли всерьез, за что, полагаю, жена и отыгралась.

В каждом помещении теперь имеются зачарованные колокольчики — выбираешь нужный цвет, и соответствующий слуга тебя услышит.

Толковое нововведение, разумеется, не касалось кухни. Спорить с нашей поварихой даже я опасался, больно грозно тетка хмурила брови, держа сковородку в руках. Впрочем, за тот волшебный квас, который выходил у нее, я готов был многое простить.

Наконец, мы добрались до столовой. Здесь уже все было готово к трапезе, единственная служанка в уголке замерла, ожидая распоряжений, но я отпустил ее взмахом руки. До сих пор мне не нравилось, когда кто-то стоит над душой во время еды, да и, верный земным привычкам, за столом я привык решать вопросы, а в таком деле лишние уши ни к чему.

Густаву теперь всегда накрывали по правую руку от меня. Левая сторона предназначалась для Дии, за которой мог сесть брат Курт. Ханне полагалось место напротив моего, как благородной гостье баронства. Но сегодня нас было двое, так что орать через весь стол не приходилось.

Как полагается, ужин состоял из трех блюд.

Чечевичный суп на копченых говяжьих косточках с курицей и тонкой вермишелью ручной работы — получилось очень вкусно, несмотря на то, что над рецептурой макарон все еще следовало поработать. Картофельное пюре с мелкими кусочками свинины под густым соусом было без комочков и с нужной пропорцией молока, так что заходило на ура. В качестве десерта сегодня плюшки с сахаром — дорогое удовольствие, но Дия, как и большинство женщин, плотно подсела на сладкую выпечку, а я не видел причин ей в этом отказывать.

Густав потягивал чай, а я наслаждался квасом. Скоро наступит зима, и напиток временно отойдет за ненадобностью. Это в жаркое время его пить одно удовольствие, но в холод и снег с дождями горячий чай будет намного лучше.

— Итак, — отодвинув пустую тарелку, измазанную соусом, заговорил я, выбирая плюшку для закуски, — Алекс раскопал, что наш анклав переметнулся к Салэм, и теперь они к Аркейну не относятся. Помимо этого, через Лесную постоянно проезжают искоренители, которые незаметно покидают деревню. Судя по тому, что раскопал наш друг, у них состоится встреча в храме Марханы.

Густав слушал меня очень внимательно, отогревая ладони об горячую кружу с чаем. Капитан сладкое не жаловал, ему больше по душе мясные пироги, но как раз сегодня их в меню не имелось.

— Прошу простить, ваша милость, — заговорил он, когда я замолчал, кусая плюшку. — Я упустил это из виду. Даже не подумал, дурак старый.

Я махнул выпечкой, и по столу полетели крошки.

— Не переживай, вы не можете охватить все баронство. Пока не можете, — поправился я. — Но ближайшие несколько дней я проведу дома и вплотную займусь системой связи, чтобы в каждом поселке твои подчиненные могли как доложить сюда, так и принять приказы на местах.

Стражник вскинул бровь, по его лицу легко можно было прочесть вопрос о том, почему я раньше этого не сделал, но Густаву хватило такта не задавать его вслух. И я был ему за это искренне благодарен.

Впрочем, он совершенно прав — вместо того, чтобы носиться, как угорелый, по всему Эделлону, я должен был на максимуме своих возможностей подтягивать оснащение баронства. Здесь и сейчас, а не лет через двадцать, когда у меня будут грамотные подданные. А если точнее — мой образ жизни превращает эти лет двадцать в никогда-нибудь. Любой мой выезд за пределы Чернотопья может стать последним, и тогда все мои гениальные мысли превратятся в прах. Даже Дия, которой я все рассказал и объяснил, не потянет этой ноши в одиночку.