Перевернул Юльку задом к себе и застонал от вида упругой попки. Восставший член идеально лег между ягодиц и скользнул вверх, натягивая уздечку и прошибая меня молнией в позвоночник.

Внутри снова всё завибрировало от нетерпения. Я развел Юльке ноги, дотрагиваясь до влажных складочек, и нажал на чувствительный бугорок, заставляя девчонку вздрогнуть и застонать. Её спина выгнулась, раскрывая передо мной все прелести. Собственные руки задрожали от нетерпения потрогать её везде.

Я гладил, целовал, сжимал женские выпуклости, тихо сходя с ума от желания. Особенно приятно было его оттягивать, зная, что получу своё.

Юлька дернулась, отвлекая меня от десерта.

- Я не разрешал убирать кляп.

- Хочу кричать, когда будешь брать меня. Ну, пожалуйста?

Как тут устоишь от подобной просьбы? Я точно не смог.

Перехватил её за бедра, нацелил конец между складок и вошел до упора.

Коза не соврала, кричала до охрипшего горла. На пике даже голос сорвала, пока я не уткнул ее носом в подушку, заканчивая вбиваться в жадную, обхватившую меня со всех сторон плоть. Она даже в таком положении выжимала из меня все соки.

Я кончал, испытывая какое-то саднящее ощущение. С одной стороны, мне было зашибись как хорошо с козой. С другой… Скольким козлам было так же хорошо между ее ног? И это понижало градус удовольствия.

Откинув использованный презерватив, я лег на подушку, раскинув руки, лениво наблюдая за довольной козой, резво поскакавшей в душ. Еще через несколько минут она пришла, скинула с себя банный халат и свернулась клубочком у меня под боком.

А я не мог заснуть, накручивая её влажные волосы в колечки и рисуя пальцами на обнаженной коже. Уснул только под её мерное посапывание, крепко прижимая козу к себе.

Обычно я сплю чутко, был уверен, что рядом с Юлькой выспаться не смогу, просыпаясь от каждого её шевеления. Но нет, проснулся я только под утро от мягкого и дико возбуждающего прикосновения влажных губ к головке члена.

Или от собственного протяжного стона?

Руки сами опустились вниз, зарываясь в шелковистые волосы девушки, а сознание растворялось от тех ощущений, которые вытворял её порхающий язычок.

- Да-а-а…

Прохрипел я, чуть углубляя утренний минет и ныряя чувствительной головкой за щеку. Движения стали более резкими и глубокими. Пульс стучал в висках и на конце, пока не прорвал плотину и не выстрелил в глубины рта.

- Твою мать…

- М?

- Не думал, что ты так отлично работаешь язычком…

- Я им не работаю, но знаю, как применять. Ты же не с девственницей в постель лег.

По тону я не понял, то ли она обиделась, то ли гордилась своим опытом, но мысль что я не первый и не единственный снова неприятно резанула. Только встать мне Обухова не дала, оседлала сверху, распластавшись на груди, и прижалась губами ко рту.

- Поцелуй меня? С укусами, как вчера? Как зверь?

Я чувствовал вершинки ее грудей, впивающиеся в мою. Чувствовал жар тела и рваное дыхание еле сдерживаемого возбуждения. И был уверен, что внизу она бесстыже мокрая, готовая продолжить секс со мной. Предлагающая себя всю без остатка.

И да, то что она не девственница, добавляло плюсов в карму. Юлька была жадная до ласк, раскрепощенная и отзывчивая… А это мне очень нравилось в любовницах.

Я приоткрыл рот, впуская её настойчивый язычок, поощряя её попытки самой выжить из поцелуя максимальное. Но уже через минуту коза сдалась, выпустив мне в рот разочарованный стон. Только тогда я прикусил её нижнюю губу, втянул в рот и пососал, моментально расплавляя её как мороженное.

Процесс затягивал, открывая новые чувственные стороны моей козы.

Я оторвался от ее губ, только когда уперся членом между ног.

- Я сама, - прошептала она и отпрянула, вбирая член на всю длину в себя.

Застонал и судорожно сжал её бедра, чтобы удержать, еще побыть в этой эйфории. А потом она начала двигаться, и я поплыл. Не мог даже открыть глаза, чтобы полюбоваться Юлькой. Моих сил хватало только чтобы не отстреляться тут же. Но меня уносило от её извивающихся движений, от покачиваний и резких насаживаний. Ощущения были бомбические.

На моё счастье Юлька застонала и упала мне на грудь, подрагивая от накрывающего оргазма. Я почти тут же догнал её. Сделав пару выпадов, поспешно выскользнул из нее и взревев, кончил.

Душ мы принимали вместе, сразу опробовав и вертикальную посадку.

Коза в любую позу вписывалась гармонично. А я от переизбытка секса зверски проголодался, что дерзнул сходить в самоволку на кухню и выпросить поднос с едой на двоих.

Выходные обещали быть сказочными, особенно сейчас, когда я открыл для себя Юльку с неожиданной стороны. И какого хрена я отказался в тот роковой вечер? Мог бы замутить с ней намного раньше.

Коза сидела у меня на коленях и намазывала на крекер паштет, что-то рассказывая про своих подружек и планы на лето, когда зазвонил телефон. Я лениво придержал Юльку, чтобы не отсаживалась и скривился, увидев входящий от Олега.

Неужели почувствовал жопой, что я немного забил на работу? Откуда у него эта интуиция?

- Да? Зря беспокоишься, у меня все под контролем, - сразу вступил я в разговор.

- Отлично. Ты сидишь?

По тону Олега я вдруг понял, что из-под контроля все же что-то вышло.

- Что случилось?

Юлька у меня на руках напряглась, прекратив шевелиться вообще.

- Новости тут на хвосте прилетели.  Но ты лучше сядь, и убери подальше все бьющиеся предметы.

Я хмыкнул, слегка щипая Юльку.

- Говори уже, - вряд ли какая-то внештатная ситуация лишит меня эйфории.

- Елагина выпустили по условно-досрочному.

- Что?! – взревел я, чувствуя, как темнеет в голове.

- У тебя будет время подготовиться, прежде чем он явится за дочками. Но торопись.

Олег отрубился, а я оглох и ослеп. Ведь у меня был еще целый год, чтобы официально удочерить Дашку и Алину и получить решение суда на запрет свиданий Елагина с детьми. А теперь у меня меньше недели, чтобы защитить их от все еще законного папаши-убийцы.

- Руслан, мне больно…

Я очнулся, рассматривая испуганную Юльку. И только спустя мгновение понял, что вцепился ей в руку, оставляя синяки на запястье.

- Собирайся. Мы возвращаемся.

- Зачем? Почему?

- Срочные дела.

И только выпроводив с веранды Юльку, набрал сначала Тёма, предупредил, а потом Глеба. У меня не было выбора. Глеба пришлось посвятить в тайну нашей семьи.

- Не выпускай их из дома. Любой шаг только в сопровождении! В квартиру тоже никого не впускать. Мы выезжаем!