— Все? — спросил трудовик, когда Смирнов подошел.

— Да, я закончил. Дайте, пожалуйста, адрес дома, где вы работаете.

— Зачем? А, хотите поискать гвоздезабиватель! — Учитель усмехнулся. — Уверен, он там есть. Только я им не пользуюсь: для того, чтобы делать откосы, он не нужен.

— Верю, но такая работа.

— Вы меня в чем-то подозреваете?

— Рассматриваю разные версии.

— Уклончивый ответ.

— Пока ничего больше сказать не могу.

— Как хотите. Я работаю недалеко, минут десять от школы. Знаете высотный дом на углу? Поднимитесь по железной лестнице с левой стороны и спросите Анатолия Петровича. Он вам все покажет.

Смирнов быстро записал имя-отчество и кивнул:

— Это желтый с серым дом?

— Именно.

— Ладно, спасибо.

— Не за что. Удачи.

Смирнов вышел из школы и столкнулся на крыльце с дворником.

— Не ходи сюда! — прошептал тот едва слышно и нырнул в дверь.

Полицейский проводил его недоумевающим взглядом. Тот явно был со странностями. Но что он имел в виду? Смирнов хотел было догнать дворника, но передумал: тот явно пытался не афишировать свою попытку предупредить полицейского. Лучше поговорить с ним в другой раз и не в школе.

Полицейский сел в машину и поехал на перекресток. Он знал дом, о котором говорил трудовик. Его построили года четыре назад. Когда забивали сваи, грохот разносился метров на триста по округе.

Смирнов легко отыскал Анатолия Петровича и объяснил, чего хочет.

— Инструменты посмотреть? — задумчиво переспросил тот. — Я вообще-то не знаю точно, где что лежит. Ребята сами кладут все на место. — Он снял с гвоздика связку ключей, повертел их в руках, выбрал один. — Ну, пойдемте посмотрим. Вообще инвентарь хранится в мастерской, но сейчас у меня два человека работают — может, они что и взяли.

Анатолий Петрович повел Смирнова на улицу: оказалось, что мастерская стоит на отшибе. Это было одноэтажное здание вроде подсобки, с железной дверью и без окон.

— Вот тута все должно быть, — сказал Анатолий Петрович, отперев замок. — Смотрите. Если что, пойдем поспрашиваем народ.

— Спасибо. — Смирнов вошел в мастерскую, уже предчувствуя, что снова встретится с полчищами невидимых тварей. Так и оказалось. Но эти были более смирными, они провожали полицейского глазами-бельмами, но не пытались испугать. Некоторые даже не шевельнулись.

Смирнов быстро осмотрел инвентарь. Гвоздезабиватель был. И коробка кассет к нему тоже.

— Это единственный? — спросил следователь, указав на инструмент.

Анатолий Петрович пожал плечами:

— Можно проверить по списку.

— Я возьму гвоздезабиватель на время? — попросил Смирнов. — Вы не против?

— Не знаю. А если он понадобится?

— На пару дней, не больше.

Анатолий Петрович колебался.

— Я позвоню и спрошу, — решил он, наконец.

— Тогда заодно спросите, нет ли у вас еще одного.

Через пару минут после краткого совещания по мобильнику Анатолий Петрович объявил, что гвоздезабиватель в мастерской один и сейчас никому не нужен.

Смирнов прихватил его вместе с гвоздями, и они вышли.

— Зайдем в контору, дадите расписку, — сказал Анатолий Петрович, запирая дверь мастерской.

— Не вопрос.

Пока Смирнов заполнял бланк и ставил подпись, Анатолий Петрович проверил по документам, действительно ли у него только один гвоздезабиватель. Оказалось, что да.

— Вчера у вас работал Степаненко Александр Викторович? — спросил, прежде чем уйти, Смирнов.

— Сашка-то? Конечно. Вы что, всерьез его в чем-то подозреваете?

— Пока об этом говорить рано. Вы можете точно сказать, сколько он здесь пробыл?

Анатолий Петрович отрицательно покачал головой:

— Я за работниками не слежу. Они приходят когда могут, берут ключ, потом возвращают. Оплата-то не почасовая, а за сделанную работу. Так сказать, по факту.

— Не к спеху?

— Вот-вот. Время терпит.

— Значит, вы не знаете, находился ли здесь Степаненко неотлучно?

— Понятия не имею.

— А он сдал вчера какую-нибудь работу? Ну, там, откос готовый, например.

— Нет. Но это неудивительно, дело-то не на пару часов. К тому же он обычно сразу по нескольку сдает.

— Ясно. — Смирнов взял коробки. — Ну ладно. Спасибо за все.

Выйдя из конторы, он положил добычу в багажник, сел в машину и задумался. Получалось, что трудовик имел возможность совершить убийство священника. Вот только зачем, ради всего святого, ему это нужно?

— Господи, дай мне сил! Укрепи и направь! — пробормотал Смирнов, заводя мотор.

Телефон пикнул, сообщая о приходе эсэмэски. Следователь достал мобильник, снял блокировку и открыл папку «Входящие». Номер был незнакомый, сообщение отправили через Интернет. Смирнов открыл эсэмэску.

«Я тебя предупреждал, чтобы ты бросил это дело? Даю последний шанс!»

Следователь уставился на три веселых смайлика, завершающие сообщение. Они выглядели особенно омерзительно — словно клоуны с разрезанным от уха до уха ртом.

Казимов с утра отправился в церковь. Настроение у него было приподнятое: расследование двигалось довольно бодро, и он чувствовал, что принимает в нем самое непосредственное участие. Поначалу дознаватель опасался, что Смирнов постарается оттеснить его от дела, оставить на вторых ролях, но тот оказался мужиком правильным и вперед не лез, по головам идти не пытался.

Казимов свернул на шоссе и сразу увидел церковь. На фоне серого пасмурного неба она вырисовывалась особенно четко: будто некто вырезал ее из фотографии, сделанной в солнечный день, и наклеил на совершенно неподходящий пейзаж. Было трудно поверить, что вчера здесь произошло жестокое убийство.

Дознаватель припарковался возле церковной ограды. Охранник узнал его и сразу пропустил.

— Где отец Андрей? — спросил у него Казимов.

— В храме. Спросите служек, они его позовут.

Так и случилось. Дознаватель обратился к женщине, гасившей в храме почти догоревшие свечки, и она сходила за батюшкой.

— Я хотел узнать, кто приходил на исповедь к отцу Севастьяну в последние дни, — сказал Казимов после того, как они со священником обменялись приветствиями. — Это возможно?

— К сожалению, мы не ведем записи исповедующихся, — пояснил отец Андрей. — Да и прихожане не представляются нам полностью. Только имена.

— Собственно говоря, меня интересует конкретный человек. — Казимов достал из кармана фотографии убитых женщин и выбрал для начала карточку Мироновой. — Узнаете?