Впрочем, Фейр, на его взгляд, говорила не совсем уж чушь, когда ссылалась на костюм своей матери, поскольку даже сам Гортер помнил, как отменно владела когда-то эта женщина своим телом в бою, нося обтягивающий комплект доспехов. Вдобавок он был сшит из той же самой кожи северного волка, что и его собственные видавшие виды сапоги, и по некоторым пунктам, пожалуй, даже превосходил до сих пор носимую бывшим следопытом морально устаревшую кожаную кирасу. Хотя и этот доспех определённо тоже имел свои не менее значимые достоинства, главным из которых оставались его металлические наплечники и вставки. Именно они защищали старика от ударов колющим оружием в ближнем бою, чем всегда пренебрегала мать Фейр, ежедневно зачаровывая свои доспехи укрепляющей магией по бытовавшей тогда ещё в наёмнической среде особой традиции.

И всё-таки здесь, в городе, старый охотник уже, естественно, не видел никакой необходимости для современных девушек носить мужскую одежду, так вульгарно при этом совмещая её ещё и с женской. К тому же, учитывая, что Гортеру вообще никогда не нравилось, как одеваются, говорят и просто ведут себя все городские жители Сентуса, вполне возможно, что такое наплевательство на традиции и наследие прошлых поколений задевало его сейчас лишь потому, что он и сам не успел заметить, как превратился в вечно брюзжащего, недовольного старика. Что, как известно, ничем и никогда не лечилось, если не считать столь недолюбливаемых бывшим следопытом методов современной вездесущей магии, о которых ему, как всегда, даже думать лишний раз не хотелось.

Но в Кальстерге от них уж точно было негде укрыться. И как только телега выкатилась на очередной широкий проспект, голова Гортера машинально задралась вверх, а рука невольно скользнула в кузов за луком. Ведь увиденное им впервые в жизни за секунду до этого особое магическое действо, знакомое иным молодым сентусцам чуть ли не с самого детства, заставило старика вновь не на шутку испугаться. Почти точно так же, как когда ему впервые довелось случайно столкнуться на варгосовской дороге с моделью нового безлошадного экипажа.

— Стойте! Вы чего? Куда?!.. Стоять! — переполошилась от его неожиданных действий всплеснувшая руками Фейр.

В следующий момент она попыталась перехватить выпущенные стариком вожжи, а Гортер уже отчаянно нашаривал колчан, чтобы выхватить первую попавшуюся стрелу и уничтожить это неведомое чудище. Однако девушка довольно оперативно остановила лошадь и кинулась на старика, обхватив его за плечи чертовски вовремя: пока она возилась с вожжами, матёрый охотник каким-то феноменальным образом успел не только вернуться в первоначальное положение, но и уже начал целиться.

— Стойте, успокойтесь! — продолжала молить его Фейр, попутно оглядываясь по сторонам.

К слову сказать, прохожие поначалу не очень-то и обращали на обоих спутников внимание, оставаясь, как всегда, почти полностью погруженными в творившуюся у них перед глазами индивидуальную магию. Но затем несколько человек из толпы решили приостановить её действие, завидев напротив себя нечто более интересное.

— Какого чёрта вы делаете? — негодовала Фейр. — Перестаньте, пока местные стражники вас не заметили!

— Отс-стань! — прошипел в ответ Гортер, продолжая отбиваться локтями от нападок девушки. Но вскоре всё же слегка образумился и заговорил уже менее остервенелым тоном: — Да что это вообще такое?! Почему оно дёргается? Оно живое?!

— Нет, это всего лишь «вещательный» кристаллический щит! Не понимаете? «Вещание». Это просто картинки. Они не живые, — торопливо бормотала Фейр, продолжая висеть на бывшем следопыте и не позволяя ему выпустить стрелу.

— Вот как?! А почему они тогда шевелятся?! — на полном серьёзе повторил вопрос Гортер, не сводя глаз с высокого щита впереди.

— Ну, это как картина, только живая. О Вейс, в ваше время что, скажете, и вещательных экранов ещё не было? Или вы на своём севере такого ни разу не встречали? — буркнула девушка, инстинктивно понимая, что можно уже немного ослабить хватку. — Давайте, бросайте обратно в телегу свой лук. На нас же люди смотрят, бросайте!

— Да плевал я на этих людей! И на их магию тоже, — прорычал со звериным оскалом старый охотник, однако лук всё же опустил. — Чёрт знает что такое с вами, городскими, творится… Как вы вообще ещё с ума все не посходили от такой магии?! На неё же смотреть невозможно — глаза сразу отвернуть хочется. Всё мелькает.

— Погодите, вы что — всерьёз никогда в жизни не видели «вещания»? — на секунду опять удивилась Фейр, приняв его прежнюю реакцию за очередные старческие выкрутасы. — Ох, ладно, просто забудьте о нём теперь. Оно не опасно, и по всему городу установлено немало таких «вещательных» щитов. Поэтому, пожалуйста, больше не вздрагивайте от них так резко впредь!.. Уф… Хорошо ещё, что лошадь медленно по дороге плелась и мне удалось хоть как-то её попридержать.

И всё-таки сердце у Гортера до сих пор бешено колотилось, а глаза чуть не выпрыгивали из орбит при виде того, как какая-то жаба на светящемся полотне перед ним, точно так же, в сущности, как и сам матёрый охотник, сидела в телеге и управляла лошадью. Но лишь до того момента пока вдруг не начинала превращаться в человека, а её телега, лихорадочно брыкаясь и отбрасывая в сторону задние колёса, нахлобучивала на себя знакомый старику блестящий каркас, на глазах превращаясь в безлошадную карету. А вокруг всей этой сцены стремительно рос и преображался город, пока над крышами домов быстро вырисовывались слова: «Верьте в прогресс — покупайте новый „Жабо Мератт“. И ваша жизнь уверенно шагнёт в будущее».

От таких непонятных призывов разум бородатого отшельника ещё не скоро смог оправиться, чтобы начать плодотворно размышлять обо всём увиденном с обычной критической точки зрения. Хотя внимательность Гортера никуда не делась, и, пока одна часть его личности пребывала в основательном ступоре, вторая очень настойчиво требовала от старика возвратиться в его исходное положение. Но перед этим снова убрать в телегу лук и запихнуть стрелу обратно в колчан, пока голова матёрого охотника, поворачиваясь то вправо, то влево, выискивала перед собой другую возможную опасность.

Правда, поскольку таковой всё же не находилось, а оглядывавшиеся на него люди были не в счёт, то спустя ещё пару секунд Гортер и вовсе успокоился. Несмотря на то, что бушевавшее в нём смятение не позволяло старику ни на миг сбавлять тот уровень напряжения, который он сам всегда устанавливал для себя в городах, чтобы вовремя реагировать на малейшие внешние раздражители. И, вернувшись именно к такой манере поведения, бывший следопыт подобрал упавшие вожжи и не спеша продолжил свой путь по дороге — втайне надеясь, что произошедшие в Варгосе события не заставят здешних блюстителей закона нагнать их телегу раньше, чем она успеет достигнуть места назначения. Ведь теперь его лук и стрелы уж точно оказались публично у всех на виду, а недавние указания Фейр пошли псу под хвост.

Но, даже несмотря на то, что девушка не знала всей правды о его настоящих злоключениях в Варгосе, из-за которых Гортера теперь с большой вероятностью могли прижать к ногтю в любом городе Сентуса (если верить её же рассказам о современных возможностях всей передаваемой на расстояния магии), настойчивую уверенность старого охотника в своей абсолютной невиновности касательно произошедших там событий до сих пор не могла пошатнуть никакая внезапная облава. Поскольку, как и четверть века назад, цели его сейчас продолжали целиком находиться во власти одного лишь желания — свершить вендетту.