Я удивленно покосилась на Таннаса.

– Да, это совсем не механизм, как бельфайр. Это нечто вроде энергетической формы жизни, запрограммированной на определенную цель, – расщедрился на объяснения король. – Мы создали целый отряд таких существ. Они отправятся в Жустину. Уничтожат бельфайр. А потом мы нанесем ответный удар по вероломному королевству.

На долю секунды я оцепенела от ужаса. В красках вообразила, как даманцы мстят жустинцам. Я ведь отлично понимала – пострадают не только жадные до власти монархи, не только безумные ученые, не только идейные вдохновители «оживления искусственного оазиса». Под ударом окажутся младенцы, беременные, дети. Те, кто совершенно ни при чем. Такова реальность войн. И ничего уж тут не поделать. В конце концов, даманцы тоже покинули родину – все до единого. Жустина не пощадила ни малышей, ни будущих мамочек, ни стариков, ни больных.

Во мне боролись противоречивые эмоции. Желание отомстить за даманцев, за свой род бурлило в крови, ударяло в голову почище крепкого алкоголя. Сочувствие к невиновным заставляло сердце сжиматься, к горлу подкатывался колючий комок.

Стоп! Опять подростковые эмоции! Вот ведь беда! Только расслабишься – они тут как тут! Соберись, Ирида! Ты должна сделать то, что должна. Лишь тогда тебе позволят вернуться в Миллалию. Теперь это не только вопрос встречи с Наллисом, но еще и безопасности его королевства. Я просто обязана предупредить о бельфайре, рассказать о Жустине. О том, что цель безумных ученых вовсе не в банальном воровстве чужой энергии – она в апокалипсисе других королевств и рождении нового, живого оазиса.

Пока мысли и эмоции бурлили во мне, рвали на части, Таннас и Дарлин молчали, почти не двигались и только наблюдали. Ждали, пока окончательно приду в себя. Думаю, они отлично все понимали.

– Как передать энергосуществу магию? – уточнила я. – И еще вопрос. Придется подпитывать всю армию энергосуществ? Или только одно?

– Не всю, конечно, – покачал головой Таннас, будто ждал моего вопроса или предвидел его. – Ничего такого. Ты постепенно передашь энергию главному. Его, кстати, зовут Гатри. А уже он распределит по остальным.

Гатри… хм… звучало почти как кличка любимого пса.

– Гатри… – вырвалось у меня, и почудилось, что нечто среагировало. Потянулось, начало переливаться, рассыпало вокруг сотни новых радуг.

– Ты должна просто представить, что отдаешь Гатри кусочек ауры. Ну, словно бы делишься. Немного. Совсем чуть-чуть.

Я посмотрела на Таннаса и… подвисла, как перегруженный информацией старенький ноутбук.

– Она перевертыш всего пару дней! – пихнул брата в бок Дарлин. – Ты все неправильно объясняешь! Только путаешь.

Таннас ответил возмущенным взглядом, нахмурился, но промолчал. Складывалось впечатление, что между королями Дамантии нет того равноправия, мира, согласия, как между Наллисом с Арзавиром. Миллалийские монархи действовали сообща, и чувствовалось, что каждый из них ценит советы другого. Братья соперничали из-за меня, но уважали и любили друг друга по-настоящему.

Даманские короли общались совсем не на равных. Таннас всегда первым брал слово, мог перебить брата, отодвинуть на второй план. Он не терпел возражений, а Дарлин принимал все как должное. Но временами, когда Таннас совсем перегибал палку, брат выражал возмущение, спорил, отстаивал себя.

Мне здесь все меньше и меньше нравилось. Хотя не исключено, что дело было лишь в тоске по Наллису, в желании вернуться туда, где чувствовала себя как дома.

С минуту Таннас и Дарлин переглядывались. Хмурились, морщили носы, поджимали губы. Ни дать ни взять мальчишки в песочнице с одним ведерком на двоих и огромным желанием доказать – кто царь горы.

Наконец Таннас пошел на уступки – согласно кивнул, и Дарлин обратился ко мне:

– Представь, что из твоей руки выстреливает пучок энергии, света, да чего угодно. Хоть воды!

Вот теперь он напомнил мне Витриса.

Я коснулась Гатри снова. Осторожно, пожалуй, даже боязливо, но ощущения жжения не возникло. Я словно водила пальцами по теплому стеклу.

Хм… Непривычно, но даже приятно…

Гатри расплылся передо мной облаком, испустил радуги, как солнце – лучи. Энергосуществу явно нравился наш контакт.

Я вообразила, как из ладони выстреливает мощный поток воды. Выходило намного лучше, достоверней для меня самой, чем представлять энергию, туман, как предлагал Яцеслав. И только сейчас до меня дошло, в чем ошибка препода по обращениям.

Многие из нас с трудом рисовали себе нечто нематериальное. То, что нельзя потрогать, почувствовать. То, у чего нет ни вкуса, ни запаха. Другое дело, когда речь шла о чем-то реальном. Например, о потоке воды или любой другой жидкости.

У меня получилось с первой попытки.

Гатри замерцал изнутри, на поверхности его появились сотни огоньков. Они то вспыхивали, то гасли, то быстро мигали. Выглядело невероятно красиво. Передо мной будто искрился и сверкал громадный алмаз или облако, опутанное крошечными елочными гирляндами.

Я потеряла ощущение реальности. Голова опустела, ноги казались ватными, вытянутая вперед рука, напротив, налилась свинцом.

Внезапно Таннас рывком оттащил меня от энергосущества, встряхнул, приводя в чувство, и наставительно произнес:

– Прерывай подпитку, как только почувствуешь первые признаки усталости. Или неприятные ощущения. Не продолжай ни в коем случае!

Я поняла сразу. Гатри подплыл ближе, покрутился передо мной, будто благодарил, померцал всеми цветами радуги и медленно вернулся на прежнее место, в центр комнаты.

– Еще четыре-пять сеансов, и ты свободна! – радостно сообщил Таннас.

Я широко расставила ноги, подбоченилась и заявила:

– Никаких больше сеансов, если не дадите предупредить Наллиса с Арзавиром, что я жива и здорова.

На долю секунды короли опешили. В меня вонзились два взгляда, под стать лазерным лучам. Видимо, так резко, безапелляционно монархам еще не отказывали.

Таннас покачал головой и нахмурился. Дарлин пожал плечами и примирительно улыбнулся – сначала мне, а затем и брату.

– Уверен, мы можем что-то придумать, – негромко проронил он.

– Что мы можем придумать, не выдав свое местоположение? Не сообщив всему миру перевертышей, что Дамантия еще жива? – вспылил Таннас. Его изумрудным взглядом впору было резать, как ножом. И чудилось – король того и гляди разделает меня им, как мясник – тушку животного.

– Погоди, – попытался урезонить брата Дарлин. – Мы можем послать видение, отправить гонца.

Таннас решительно мотнул головой и вновь уперся в меня тяжелым, уничтожающим взглядом.

– Видение оставит магический след. Гонец может проговориться. Никто не должен узнать про нас и нашу цель. Пока не наступит день Икс. Пока энергосущества не будут готовы победить бельфайр. Со стопроцентной вероятностью, без малейших проблем, одним махом. Посылать отсюда что-либо сейчас слишком рискованно.