Крови было очень много. Тут, как я и говорил, и человеческая, и лошадиная, все смешалось. В коляске наши благородия тоже не остались чистыми, всех забрызгало. Зато мы в своих балахонах белых почти чисты, так, грязи немного, да у некоторых царапины, как у меня например. Конвойные успели сделать по одному, может, по два выстрела, а затем полегли. Позиция, хоть и выбранная наспех, но была идеальна. Лежа на пригорке, среди низких елочек, рассмотреть нас было крайне трудно, а при таком темпе стрельбы это дополнительно пугает противника, он не может понять, сколько нас.

– Собрать лошадей, всех целых берем с собой, а то вдруг какие не выдержат. Темп самый быстрый, что сможем выдать, – распоряжался я, когда последний немец был упокоен на полянке.

– Солдат, представьтесь! – последовал приказ Деникина, когда мы сблизились.

Мы все в белых хламидах, поэтому он не видит наших регалий. Его я легко узнал и ждал только приказа.

– Унтер-офицер тринадцатого полка «Железной дивизии», Воронцов, ваше превосходительство, – лихо сбив шапку на затылок, отрапортовал я. Все давно уже зовут нашу бригаду именно «Железной», даже немцы.

– Ну и молодцы же вы, хлопцы! – пожал мне руку вместо приветствия Антон Иванович. – Какие же вы молодцы!

Остальные офицеры так же жали руки моим бойцам, которые в свою очередь охренели от такой щедрости.

– Ваше превосходительство, надо уходить. Немцев тут… – я показал, сколько, проведя рукой над головой. – У нас патронов столько нет.

– Вот же наглецы, а?! – усмехнулся генерал и первым взлетел на лошадку, которую ему подвели мои ухарцы.

Думать пока не было времени, все на ходу, экспромтом, так сказать, но то, что мы сотворили, похоже на подвиг. Немцы точно озвереют, нашим командирам придется отныне с ротой охраны передвигаться у себя же в тылу, ибо прецедент мы создали весомый. Сейчас бы еще кого-то из штаба противника утащить, и тогда немцы вконец охренеют.

По болоту мы ушли легко. Правда, на подходе к передовой вновь пришлось пострелять, оставив в отдалении наших спасенных штабных. Патронов реально было кот наплакал, выпустили их сегодня просто море. И ведь не просто так, а по цели. Не считал даже примерно, но сотню мы точно положили, если считать всех, даже тех, кого убрали еще по ту сторону фронта. Да больше, какая сотня, но заявлять не стану, один черт никто не поверит. Так вот, постреляв немного, тупо отогнав и заставив залечь противника, мы вновь преодолели колючку, только теперь уже в обратном направлении. Едва проскакав нейтралку, если честно, переживал, как бы на мину не налететь, попали в руки наших доблестных пехотинцев. Кто тут такие стояли, непонятно. Окопы в полный профиль, пара пушечек виднелись вдалеке, а солдат было откровенно маловато. Хотя о чем я говорю, именно из-за того, что так мало солдат на этом конкретном участке фронта, и мы, и немцы ходим туда-сюда. Ведь как, до самой передовой из тыла мы прошли без единого выстрела, но как и немцы, когда захватили наших генералов, схлестнулись снова только при переходе к своим.

Слава богу, нашелся офицер и, как оказалось, вполне себе знавший Деникина. Надо отдать должное Антону Ивановичу. Поскорее удрать отсюда подальше в его планы не входило. Он устроил быстрое знакомство с подчиненными, в том числе и с моими, а затем попросил! Именно так, попросил сопроводить его в штаб нашего полка. Вот Марков порадуется, наверняка плюшек получит. Главное, чтобы моих не обделил, но и тут ребята молодцы, дали немцам жару.

– Унтер-офицер, а это не вы предложили создавать команды стрелков чуть не в каждой роте? – по дороге спросил меня Антон Иванович.

– Почему чуть не в каждой роте, ваше превосходительство? Именно в каждой! На каждую роту по отделению снайперов, думаю, будет в самый раз. Десять-двенадцать стрелков, особенно при обороне, могут очень многое, а главное, не стрелять в белый свет, а именно уничтожать врагов. А вот по результатам их стрельбы уже и предпринимать дальнейшие действия. Представьте атаку роты… Да хоть батальона, – разошелся я, – десять стволов с точной стрельбой, это минус тридцать, а то и все пять десятков солдат противника, прошу заметить, за минуту. Такое воздействие на атакующего врага смешает все его планы, ибо огромные потери в первую же минуту боя ничего хорошего не предвещают.

– Ну, не преувеличивайте, унтер-офицер! – кажется, даже изумился моей наглости Деникин.

– Ни капельки, даже занижаю. Вы же видели, как работает моя команда? А уж если она укрыта на позициях, где о ней не знает противник, где их просто не видно, а атака идет в полный рост…

– Так противник же может залечь после первых же выстрелов? – вставил внезапно слово один из офицеров штаба Деникина.

– Может, – согласился я, – только вы учитывайте, что солдаты, поднявшись в атаку, во-первых, залягут уже не в окопе, а на открытой местности, а во-вторых, при атаке путь у пехоты только один, и это все умные командиры знают. Только вперед, чуть остановишься – сожрут сразу. Сколько они смогут так пролежать? Поэтому и заявляю так смело.

– Ну, хорошо, это тут, в полях. В лесу, думаю, эффективность будет другой, так же, как и в городских боях, и в наступлении?

– Конечно, такого результата не будет, но снайперы все равно очень эффективны. Укрывается противник, в зданиях или за деревьями, кто, если не снайпер сможет его оттуда выковырять? Лесной бой очень страшен и опасен не менее городского, прострела нет. А в населенных пунктах как дома зачищать, гнать в каждый дом сотню солдат, надеясь, что хотя бы десяток из них сможет выйти? Не смешно как-то. В наступлении точный огонь стрелков-снайперов поможет в первые же минуты выбить командиров и пулеметчиков, сами, наверное, видели, как немцы и австрияки выбивают наших офицеров? Вот. Мы-то в окопах видим, как быстро гибнут наши офицеры, скоро их и вовсе не останется такими темпами. Тут тоже надо думать. Я бы предложил переодеть офицеров, но скорее всего, они на такое не пойдут, а зря. Тактику всегда можно обсудить и отработать, да и не мое это дело, высчитывать эффективность. Я лишь предложил делать то, что считаю полезным. Увидел, как обстоит дело, ну и предложил. Да и не придумывал же я это, и англичане, и немцы с французами такой вид боя поддерживают. Другое дело, что пока не используют в тех пропорциях, о которых я вам говорю.

– На самом деле, я лишь хотел услышать ваши доводы, – продолжил Деникин. – Мы уже обсуждали это и в штабе дивизии, и выше. К сожалению, не все зависит лишь от меня…

– Да, знаю, слышал, ваше превосходительство, есть у нас такие личности, что до сих пор думают, что врага можно с пикой времен Ивана Четвертого бить. Думаю, что все это ненадолго, настанет день, когда и до них дойдет, война пошла совсем другая. А скоро изменится вовсе. Слышали о танках?

– Удивлен, что вы слышали об этих гробах, – удивился Антон Иванович.

– Эти, с вашего позволения, гробы, если их оснастить хорошей защитой, орудием и пулеметом, а то и двумя, будут выигрывать битвы в одну калитку.

– Знаете, унтер-офицер, вы интересный человек, мне хотелось бы поговорить с вами чуть позже, в другой обстановке. Надеюсь, мы обсудим многое, как я погляжу, вы отлично информированы.