Ада протянула мне руку, и я без раздумий за нее взялась. Холодные пальцы обвили мою ладонь, и по телу словно электрический разряд прошел. Я и забыла, что Ада…

Я скосилась на улыбающуюся девушку. Нет, нет! Это просто дружеское рукопожатие, и ничего больше! Не придумывай, Марго!

– Впечатляет? – кивнула Ада на поток людей, в который мы влились.

– У нас в час пик в метро народу больше, – гордо похвалилась я, хотя ненавидела этот час всей душой.

– Итак, Марго, что у вас с Аером? – пристроился слева от меня Лекс, галантно предлагая руку.

– В каком смысле? – Жизнь на Анри научила меня подозрительности.

– В смысле секса, – ехидно пояснила Ада. – Наш самый юный део явно не против потеснить старшего собрата.

– Если не его, значит, ничья? – с улыбкой уточнил у меня Лекс.

Вот же зараза обаятельная! Не будь мое сердце занято, я бы уже лужицей растекалась у ног этого засранца. А так я только холодно произнесла:

– Неприлично задавать такие вопросы замужней женщине!

– Особенно когда муж усердно хранит целомудрие, – простодушным голосом добавила Ада. – Свое, – закончила она под наш дружный смех.

Через три часа я завыла, и Ада смилостивилась.

– Ладно, пойдем выпьем кофе и съедим по мороженому. Но не более! – Она строго посмотрела на Лекса, и тот сразу же скорчил плаксивую мину. – Нет! Нечего травиться этой синтетикой, когда дома нас ждут котлетки и пюре!

– Есть хочу, – заканючил део, весело сверкая глазами. – А Марго сейчас в обморок голодный упадет!

– Никуда я не упаду! – возмутилась я. Есть не хотелось вообще, а вот попить я бы не отказалась. – Я просто устала, и у меня деньги, наверное, уже закончились… а как узнать, сколько у меня там на счету?

– А зачем тебе? – Лекс высмотрел кафе и первым туда направился, гордо толкая перед собой новую коляску, набитую вещами. Мы с Адой не скупились и оторвались так, как могут отрываться девочки, которым не надо экономить. – У Аера неограниченный депозит.

Я замужем за Монте-Кристо! Вау!

– А при чем тут Аер? Я не хочу брать его деньги! – тут же возмутилась я. – Мне своей зарплаты хватит!

– Правильно, Марго, – поддержала меня Ада. – Не стоит зависеть от мужика. Сегодня он есть, завтра его нет. Женщина должна быть самодостаточна и независима. А то привыкли…

Лекс стянул с головы кепку и с наслаждением запустил пятерню в шевелюру.

– Надень! – тут же зашипела Ада.

– Да ладно тебе, здесь никого нет…

– Ах, господин део! Какая честь видеть вас в нашем заведении!

У стола тут же материализовались пузатый лысый повар и пять восторженных официанток. А ведь только что никого не было. Мы минут десять ждали, чтобы сделать заказ! Со всех сторон зашумели посетители кафе и бросились к нашему столу. Ада зарычала, потом застонала, но на нее никто не обращал внимания. Все наперебой орали, совали Лексу всевозможные предметы, чтобы он на них расписался, а део мученически улыбался и бросал на Аду виноватые взгляды.

– У вас будет ребенок? – Кто-то заметил коляску, а следом за коляской заметили и меня. – Это ваша спутница? У нее рыжие волосы!

Мама дорогая, роди меня обратно!

Нас спас полицейский в черных шортах и белоснежной рубашке.

– Господин део здесь, чтобы перекусить! – гаркнул он, и толпа моментально отхлынула, зато к нам на стол водрузили пять подносов, заставленных снедью.

Ада опять озверела, но Лекс развел руками и так улыбнулся, что я бы ему даже ядерную зиму простила. Ада же не была так мягкотела, она промолчала, только вскочила и направилась к бару с таким злобным выражением красивого лица, что бармен от греха подальше нырнул под стойку.

– Угощайся! – щедро предложил део, подтягивая к себе тарелку с томатным супом. – Здесь хорошо кормят. Ада просто ревнует к местному повару.

Все пахло действительно аппетитно, и я не устояла, украдкой оглянулась на Аду – она наливала кофе из большого агрегата – и, испытывая огромное угрызение совести, воровато подвинула к себе тарелку с чем-то мясным.

– Погоди! Это едят с особой специей. – Лекс выудил из кучи плошек баночку и осторожно наклонил ее над мясом, но крышечка сорвалась, и в итоге он щедро сыпанул мне в тарелку какую-то ароматную смесь. – Упс… Погоди, я сниму лишнее! Это будет очень остро!

Я люблю жгучий перец, свежий могу есть вприкуску, поэтому, довольно сощурившись, я смело отправила в рот первую ложку.

– Не штоит. – О, какой интересный вкус у этого мяса. – Мм… это вкушно!

Я глотнула и потянулась за добавкой. Део смотрел на меня огромными удивленными глазами.

– Марго, – осторожно начал он, протягивая мне стакан с водой, – оно сейчас начнет печь. Очень сильно печь…

– Ага, – блаженно улыбнулась я.

Вернулась Ада, внимательно меня осмотрела и решительно отобрала тарелку, сунув взамен два стакана воды.

– Заливай пожар!

– Да не печет оно! – Я отодвинула стакан. – Я приучена.

И тогда оно запекло… Оно взорвалось в желудке маленькой атомной бомбой, выжигая органы, из глаз хлынули горячие слезы, и эти слезы были, как огненные реки, они жгли кожу щек, капая на пол красным дождем. Я поднесла руку к глазам и увидела, как сквозь кожу проступает кровь.

– Ты убил ее! – прошипела Ада, вскочила и вдруг резко с разворота ударила Лекса ногой в грудь. – Что ты подсыпал в приправу? – Део упал вместе со стулом, к нам бросились люди. – Тинь-ши никогда не превращается в кровавые слезы! Это просто жгучий перец! Но то, что я вижу… – Ада присела и, ухватив Лекса за волосы, долбила его затылком о пол. – Это яд сушары! «Скорую»! Быстро вызовите «скорую»! Иначе я убью этого део!

К ним бросились, но кухарка, как настоящий ниндзя, раскидала всех и хорошенько пнула Лекса по ребрам. Я стащила бандану, чтобы вытереть лицо, и народ вокруг ахнул. Сразу же засвистел полицейский, раздался рев сирены, вопли, но я уже плохо слышала. Все, что успела подумать, это как классно Ада дерется, вот бы мне так научиться… и я умерла.

Ох, как приятно очнуться, когда тебя гладят по голове и нежно воркуют в ухо, сразу чувствуешь себя маленькой папенькиной доченькой, которой ничего не страшно за широкой мужской спиной.

– Марго, открывай глазки.

И холодная ладонь на лбу, и голос немного напряженный, неужели переживаешь, мистер Бесстрастность?

– Ну же, доктор сказал, что кризис миновал, открой глазки, посмотри на сына.

О, а сын – это запрещенное оружие, между прочим!

– Мар-га-ри-та… маленькая, глупенькая и такая настоящая…