– Вы намерены дать сражение, господин? – приглушенно спросил Кемба.

– Да, шут их возьми! Пусть знают, что на любой подлый удар я отвечу вдесятеро!

– Истинная правда, мой господин.

Посыпались новые приказы; вскоре по грохоту и содрогающимся балкам даже близнецы поняли, что судно меняет курс.

– Танака! Приготовить атакующий флот к спуску!

– Есть, сэр!

– А как поступить с лазутчиками, господин?

– Вздернуть их, да и дело с концом.

– Я не уверен, что это мудро, – задумчиво подал голос Кемба.

– Мудро? Мудро?! – завизжал Военачальник барраков. – О чем ты? Разумеется, мудро. Что же еще делать с предателями?

Советник почтительно склонился и зашептал Раке на ухо:

– Допросите их. Выведайте секреты вражеского флота.

– А потом повесить?

– Именно так, мой господин.

Коротышка кивнул, прошелся по кабинету в глубоком раздумье. Подчиненные стояли, вытянувшись по струнке, и ждали распоряжений.

Наконец Властитель Равнин остановился и звенящим от натуги голосом объявил свое решение:

– Сперва допрос, а затем – вздернуть!

Кемба покачал головой и снова принялся нашептывать:

– Пообещайте сохранить им жизнь в обмен на ценные сведения. Иначе из лазутчиков ничего не вытянешь.

– А потом – в петлю их?

– Именно так, мой господин.

Рака встрепенулся.

– Мы не повесим их, если получим ценные сведения.

Танака чуть не подавился от удивления.

– Как – не повесим, господин?

– Это называется военная смекалка, – раздраженно бросил Сюзерен Омбараки. – Тебе не понять.

– Зато я прекрасно понимаю, что господин советник уклоняется от своих обязанностей, – процедил сквозь зубы глава вооруженных сил и гордо выпятил грудь.

Рака Девятый пропустил реплику мимо ушей.

– Ступайте, советник, – махнул он. – Уведите их, допросите…

И прибавил, шагая обратно к огромной карте:

– А мы с вами, Танака, займемся подготовкой к сражению.

Детей вернули в темницу. Кемба отпустил конвоиров, а сам остался.

– Что же, немного времени я выиграл, – промолвил он. – И уж конечно, не собираюсь тратить бесценные минуты на всякие расспросы.

– Мы не знаем никаких военных секретов, – тоненько сказала Кесс.

– Да это уже не важно. Главное сейчас – найти выход из тупика, в который мы все угодили. Видите ли, повесив вас, барраки нарушат договор. Отпустить – значит навеки опозорить своих предков и всю Омбараку. Ведь каждый из нас клялся отмстить за наших мертвых, обагрив пески неприятельской кровью. До сих пор ни единой трудности с этим не возникало, поскольку вы первые пленные за очень долгое время. И поверьте на слово, без вас было гораздо лучше.

Бородач продолжал объяснять. Как выяснилось, много лет тому назад, во имя прекращения бесконечной резни между двумя непримиримыми племенами, вожди заключили нехитрый договор, согласно которому ни один чака не падет от руки баррака, если только его соотечественник не будет убит вражеской стороной. И наоборот. Все просто как дважды два.

– И война завершилась?

– Ни в коем разе! Об этом и речи быть не могло! Война никогда не кончится. Ее вечным духом пропитана вся жизнь. Каждый из нас уже с пеленок растет бойцом, готовым с оружием в руках защищать свой странствующий остров. Любой имеет армейское звание. Даже во главе общества стоит не кто-нибудь, а настоящий командир. Так что битва продолжается. Прекратились только убийства. Вот уже целое поколение ни мы, ни наши противники не пролили ни капли чужой крови.

– Как же вы сражаетесь?

– При помощи машин.

Советник указал за окошко, на лес мачт, заметный позади плаца.

– Наш флот воюет с их флотом. Иногда побеждают наши, а случается, что и чаки. Но люди не страдают. Корветы, истребители, крейсеры ездят сами по себе.

– Так это всего лишь игра!

– Ну уж нет. Это жаркая сеча, и мы отдали ей наши сердца без остатка. Вам, чужакам, не растолкуешь… Рака и вправду надеется когда-нибудь уничтожить Омчаку и сделаться единовластным правителем Равнин. Все мы искренне верим ему, даже я в каком-то роде. Видите ли, без этой веры барракам уже не быть барраками.

– Ну вот, получается, необязательно казнить нас? Вы же не такие жестокие и бессердечные!

– Да нет, как раз такие… – отрешенно произнес Кемба. – Не заблуждайтесь, меня ни капли не заботит ваша судьба. Однако договор – дело серьезное. Как только чаки прослышат о том, что лазутчики повешены, они примутся мстить за вас, и реки крови польются снова.

– Ага! Значит, мы должны жить!

– Да, но вся Омбарака уже знает о проклятых шпионах. Люди жаждут вашей смерти, ох, как жаждут. Столько лет они мечтали убить хоть одного захудалого чака – и вот целых три неприятеля сами попали в руки! Нет-нет, убийство – дело решенное…

Мужчина рассеянно смотрел в окошко невидящим взглядом и говорил скорее самому себе:

– Знаете, я ведь лично обсуждал условия прославленного договора. Это был мой звездный час.

Он грустно вздохнул.

– Может, устроите нам побег? – сказал Бомен.

– Что вы! Это несмываемый позор.

– Тогда проведите казнь понарошку.

– А толку-то? Если обман удастся, чаки объявят наш договор расторгнутым, а если правда выплывет наружу, барраки растерзают вас голыми руками, да еще, пожалуй, и меня в придачу. Нет уж, или предложите что-нибудь дельное, или помолчите, не мешайте думать.

В темнице повисла тишина. Не считая, конечно, грохота и скрипа, с которыми Омбарака грозно катила по песчаным барханам.

Шли минуты. Внезапно советник замер и хлопнул себя по лбу.

– Разумеется! Каким же я был дураком! Вот он, ответ, глядит мне прямо в лицо!

Близнецы заторопились к окошку – посмотреть, на что он там уставился. Однако плац по-прежнему пустовал. Вроде бы ничего не изменилось.

– Боевой флот! Пусть кара сравняется с преступлением!

Кемба просиял от гордости.

– Я так и знал, что вывернусь! Ну что за светлая голова! Вы только послушайте…

И он изложил свой блестящий замысел. Назавтра Омбараку ожидала горячая пора. Флотилии столкнутся в беспощадной сече, бронированные парусники будут с огромной скоростью налетать друг на друга, вращая лезвиями. Можно ли желать лучшей смерти для подлых шпионов? Послать на поле брани в одном из корветов, и пусть сами чаки о них позаботятся, хе-хе!