Её расчёты оказались верными. Правда, пришлось покричать и пошуметь несколько часов, но наконец Джонни-О услышал призыв и около полудня явился в сопровождении доброго десятка пацанов вместо жалкой тройки, как в прошлый раз. Вот теперь их никаким монстром не испугаешь. С нижней губы Джонни-О всё так же свисала сигарета, дымя, но не сгорая. Алли сообразила, что эта гадость будет торчать у него во рту до Страшного суда.

— Э, да это же та девка, что надула тебя! — сказал пацан с фиолетовыми губами и шарообразным утолщением в горле.

Джонни-О сунул ему кулаком в рёбра.

— Чёрта с два она меня надула!

Возражать никто не решился.

Джонни-О набычился и пригнулся, словно собрался стрелять с бедра при первом признаке опасности. Тщедушная фигура с огромными ручищами — обхохочешься.

— Я, вроде помнится, послал тебя вниз, — сказал он.

— Что-то с памятью твоей стало. Как видишь, я никуда не провалилась.

— Ух ты! И чё — явилась обратно, чтобы я тебя на этот раз таки послал?

— Я пришла к тебе с инициативой.

Атаман шайки смотрел на неё с каменной физиономией. Поначалу Алли думала, что он специально выдерживает паузу, но вскоре поняла, что тот попросту не знает, что такое «инициатива».

— Мне нужна твоя помощь, — объяснила Алли.

Тряпичный Энди откинул с глаз свои нелепые малиновые патлы и заржал:

— Сбрендила? С какого перепугу мы станем тебе помогать?

Джонни-О дал ему тумака, после чего сложил на груди свои внушительные руки и произнёс:

— Сбрендила? С какого перепугу мы станем тебе помогать?

— Потому что я могу дать вам то, чего вам всем страшно хочется.

К этому времени на место событий подвалило ещё больше ребят. Некоторые были совсем малыши, другие — Аллиного возраста, может, даже чуть старше. Но всех роднило одно — злобные гримасы на мордахах, даже у самых маленьких.

— А мы от тебя ничего не хочем! — заявил Джонни-О, и хор малолетних головорезов согласно подпел ему. Но Алли сразу распознала — это только поза. Он наверняка сгорает от любопытства. Если б это было не так — он бы уже давно вогнал её в землю.

— Ты нападаешь на Зелёнышей из-за завалявшихся в их карманах жалких объедков и изжёваных жвачек…

Джонни-О пожал плечами.

— Ага. И чё?

— А что если я скажу тебе, где можно взять самую настоящую еду? Не какие-то крошки, а целые буханки отличного хлеба?

Главарь банды не изменил своей патетической позы.

— А что если я скажу, что ты гонишь туфту?

— Никакая это не туфта. Я самолично знаю место, где салями и цыплята свисают с потолка и где ты можешь есть, пока пузо не лопнет, и запивать рутбиром!

— Рутбиром… — эхом отозвался один из малышей.

Джонни-О бросил на него предупреждающий взгляд исподлобья, и мальчик уставился себе под ноги.

— Таких местов нет. Ты чё, думаешь, я совсем дурак?

«Вообще-то да», — подумала Алли, но решила, что такой ответ делу не поможет. Вместо этого она сказала:

— Ты слышал о некоем Проныре?

Судя по реакции других ребят, это имя было им знакомо.

По толпе прошёл гул, пара-тройка мальчишек попятилась от Алли, а шарик в горле Филетовогубого дёрнулся вверх-вниз, как рыбачий поплавок. На мгновение Алли показалось, что в глазах Джонни-О мелькнул страх, но он тут же так широко осклабился, что кончик его мерзкого окурка задрался к небу.

— Сперва ты мне впариваешь, что у тебя в корешах МакГилл, а теперь ещё и Проныра? — Его улыбка перешла в угрожающую гримасу, а кончик сигареты опустился. — Ты мне надоела. Знаешь чё? А не пошла бы ты вниз?

— Вниз! Вниз! — завопила вся шайка. — Отправь её вниз!

Они надвинулись на Алли. Девочка понимала, что в её распоряжении считанные секунды до того, как толпа распояшется окончательно, а тогда уже ничто её не спасёт.

— Да, я врала! — закричала она. — Я соврала насчёт МакГилла, потому что мне надо было остановить тебя, чтобы ты не отправил меня в центр Земли. Но на этот раз я говорю чистую правду!

Джонни-О воздел десницу горе, и подчинённые приостановились, ожидая решения начальника.

— Проныра захватил моих друзей. В одиночку мне их не выручить. Мне нужен сильный союзник, — сказала Алли, глядя Джонни-О прямо в глаза. — Сильный и умный.

Кончик сигареты. Куда он укажет? Вверх или вниз?

Тот долго ходил туда-сюда и наконец уставился в небо.

— Ты пришла к кому надо.

Они отвели Алли в ближайший городок, где Джонни-О и его шайка обормотов облюбовали себе место для житья. По дороге Джонни-О пересёк главную улицу несколько раз, видимо, придавая этой процедуре особое значение, которого Алли пока не могла понять.

— Это из-за китайских ресторанов, — пояснил Тряпичный Энди. — Плохая примета что ли… Джонни-О слышал, что к ним лучше не подходить.

Вот им и пришлось плестись по улице змейкой — чтобы избежать приближения к китайским ресторанам, доказывая тем самым, что суеверия — удел не только живых.

Своё жильё обормоты называли укрытием. Форменная глупость, поскольку укрываться им было не от кого — живые и так их не видели.

Так же, как и Мэри, Джонни-О облюбовал для себя и своей банды здание, которое перешло в Междумир. Самое смешное — это была церковь. Белая деревянная церковь. А смешно потому, что, по мнению Алли, этот безбожник наверняка никогда в жизни не бывал в церкви, зато после смерти нашёл «дорогу к храму».

Значит, в мире всё-таки есть справедливость.

Всего здесь обреталось тридцать человек, все — горячие последователи Джонни-О, старавшиеся походить на него во всём и изображавшие из себя крутых парней. Они так и называли себя — Крутые Сутаны, хотя, как подумалось Алли, им бы больше подошло название «Смурные мутаны»: у каждого из них во внешности было что-то ненормальное, не такое, как было при жизни — взять хотя бы огромные руки Джонни-О или малиновые лохмы Тряпичного Энди.

— А почему среди вас нет девочек? — спросила Алли.

— Иногда они появляются, — ответил Джонни-О. — Просятся к нам. А на кой они сдались? Отправляем их на фиг. — И, помолчав, добавил: — Не люблю девчонок!

Алли не могла сдержать смешок:

— Мне кажется, ты рановато умер. Вот пожил бы ещё с годик…

— Точно, — согласился Джонни-О. — В том-то и дело. Самому обидно.

Теперь, когда их вождь вроде бы признал Алли достойной своего внимания, другие ребята принялись исподтишка бросать на неё изучающие взгляды, как будто пытаясь понять, что это за создание и откуда на них свалилась этакая экзотика.