Забыв про лангету, Ян умылся, надел чистую рубашку и дождавшись медсестричку Таню, с внутренним трепетом, пошёл за ней следом. Возле палаты интенсивной терапии медсестра похлопала по его плечу и ушла в ординаторскую, оставив Яна одного у дверей.

Ровно три вдоха он дал себе, прежде чем открыть дверь и зайти. Казалось, что сердце от радости выпрыгнет из груди, а в горле встал ком. Ян взял себя в руки и повернул ручку, уверенно шагая в палату.

– Насть…

Ян резко замолчал, не спуская глаз с мужчины, который держал руку спящей девушки.

Мужчина повернулся на его голос, сдвинул брови, окидывая Яна непонимающим взглядом, потом осторожно положил руку Насти и подошёл к нему.

– А вы кто?

– Я… Мы вместе спаслись.

– Понял, мне рассказывали. Константин Смирнов, жених Насти.

Он протянул руку в знак знакомства. Ян с неохотой пожал руку, стараясь заглянуть за спину мужчины.

– Ян Филатов. Как она?

– Спасибо друг, я по гроб жизни тебе буду должен за Настю. С ума сходил от неизвестности, несколько раз сам порывался на поиски, но не пускали…

– Ну и правильно. Как она?

Ян отодвинул немного в сторону «жениха», стараясь лучше рассмотреть любимую девушку. Настя крепко спала. Из правой руки торчал катетер, через который из капельницы по капле вливалось лекарство. Настя была сильно бледна и очень худа, а бледная кожа просвечивала венки на шее.

– Уже лучше, но врачи продержат её в больнице ещё пару недель. Слушай, а ты не в курсе, куда пропало обручальное кольцо с её пальца?

Непроизвольно Ян дотронулся до кармана, где лежало то самое кольцо и словно почувствовал, как оно обожгло ему руку.

– Может в её вещах?

– Может. Блин, с ума сходил этот месяц. Мы же пожениться должны были… Чёрт, не передать моё отчаяние, даже боялся думать, как буду без Насти.

– Представляю…

Ян вполуха слушал Константина, стараясь насладиться видом живой и, более-менее, здоровой Настей, пока в палату не зашли врач с медсестрой. Они растормошили Настю, от чего Ян поморщился, наблюдая, как с болью открылись глаза девушки и сразу посмотрели на Костю. Она улыбнулась и протянула к нему руку.

– Кость…

– Солнышко.

– Ты здесь.

– Да, любимая.

Медсестра вытолкала Яна в коридор, не давая возможности подать Насте знак, что и он тут, с ней рядом.

– Филатов, в палату и не вставать.

– Тань, когда меня выпишут?

– Это не ко мне.

– А что будет, если я сам выпишусь?

– По жопе получишь. Мы не надсмотрщики над вами.

Громкий звук шагов за спиной заставил Яна обернуться.

– Девушка, в какой палате Мирошниченко Анастасия?

К ним подлетела женщина в возрасте с истеричными нотками в голосе. Ян сразу понял, что перед ним мама Насти и указал рукой на дверь палаты, отвечая за медсестру.

– Она в этой палате с женихом.

– Спасибо. Ой, Костичка уже здесь.

Ян нахмурился, провожая взглядом взволнованную женщину.

– Пошли, провожу тебя, – медсестра взяла его за локоть, но Ян осторожно высвободился.

– Спасибо, я сам.

Этим же вечером Ян вызвал такси и за бешеные деньги доехал до железнодорожного вокзала, взял билет на поезд до Москвы и несколько дней в пути ругал себя за слабость духа, что не нашел сил попрощаться с Настей.

Настойчивый звук аппарата ИВЛ пробивался в сознании, с каждой секундой побуждая проснуться и открыть глаза. Во рту ужасно пересохло, а тело, казалось, закостенело, хотелось встать и размяться. Но стоило только открыть глаза, как резь от солнечного света пробила болью, которая прошлась от макушки до пальцев ног.

Настя тихо застонала, тут же почувствовав прикосновение к руке. Кто-то крепко держал за запястье, проверяя пульс.

– Анастасия, вы меня слышите? Открывайте глаза, мне надо вас обследовать.

Настя сосредоточилась на голосе и медленно открыла глаза. Врач кивнул и стал ощупывать ребра, ноги, спускаясь к лодыжке, которая напоминала о себе, если полностью перенести вес тела на эту ногу. Поцокав языком, врач дал указания медсестре и вышел, а через пару часов Настю отключили от ИВЛ и перевели в палату интенсивной терапии.

Состояние было не очень, голова сильно гудела, хотелось постоянно пить и спать, в чем девушка себе не отказывала. Громкие голоса нагло вырвали из глубокого сна, открыв глаза Настя увидела Костю, которого позвала к себе.

– Ты здесь.

– Да, любимая.

– Где Ян?

– Ян? Зачем он тебе?

– Кость… позови его, пожалуйста.

Костя нахмурился, но кивнул, отошёл от кровати, давая медперсоналу заняться Настей. В этот момент в палату залетела мама и остановилась рядом с будущим зятем.

– Моя девочка…

– Светлана Юрьевна, всё хорошо.

Костя приобнял женщину за плечи, стараясь удержать на месте.

– Я же должен был вас встретить…

– Ой, не маленькая, сама добралась. Что говорят?

– Очень слаба, капельницы и курс антибиотиков.

Врач закончил обследование, поздоровался с мамой Насти и быстро вышел, оставляя на расспросы бедную медсестру.

– Настюша, как ты?

– Привет, мам. Голова болит и горло.

Светлана Юрьевна села рядом с дочкой и поцеловала в щёку, одной рукой обнимая за плечи.

– Я чуть не умерла за этот месяц. Папа ещё больше поседел.

– А как там Маринка?

– Не переживай, свадьбу решили отложить и сыграть, когда ты поправишься.

– Мне так жаль…

– А ну перестань. Ты не виновата. Лучше расскажи всё, что случилось.

Настя посмотрела на Костю, который сел на стул у кровати и не сводил своих серых глаз с неё. Она попросила его позвать Яна, а он этого так и не сделал. Решив, что позже об этом попросит маму, она, насколько хватило сил, рассказала про жизнь в лесу в разрушенном самолёте, опуская моменты яркой страсти с Яном. Вспоминая об этом, она безумно хотела его увидеть и в тоже время понимала, что надо сначала поговорить с Костей.

– Какой молодец этот Ян, надо его увидеть и поблагодарить за твоё спасение. Так Костя?

– Да, Светлана Юрьевна. Думаю, вечером мы это и сделаем, а Насте надо пока отдыхать.

Мама нежно погладила девушку по голове, дожидаясь пока Настя уснёт и тихо вышла за Костей.