— Ой, пап, ради бога!

— И единственное имя, которое было упомянуто в связи с твоим пребыванием в Англии, не считая Уилсона, — это Кэллум.

— А он именно такой тип мужчины, в которого я бы ни за что на свете не влюбилась! — Дестини вспомнила его жесткое умное лицо, умелые руки, которые исследовали ее тело до тех пор, пока она не начинала задыхаться от желания, и его предложение, которое было словно удар в солнечное сплетение. Холодное, логичное, лишенное каких бы то ни было чувств и эмоций. Теоретически он действительно тот тип мужчины, в которого она бы никогда не влюбилась, что лишний раз подтверждает, сколь велика пропасть между теорией и практикой.

— Почему? — спросил отец удивленно. — Он жестокий? Зануда? Тупица?

— Нет, ничего подобного.

— А, понимаю, — пробормотал отец.

— Просто он думает, что все будет по его, даже когда его планы… — Ее щеки вспыхнули, и вовсе не от жары в машине. Дестини резко замолчала на середине предложения. — Он думает, что, если считает какое-то положение вещей разумным, все должны соглашаться с ним.

— Мы говорим о покупке компании? Потому что, насколько я понимаю, предложение было очень щедрым, и для меня большое облегчение, что у тебя теперь более чем достаточно средств, чтобы переехать в Англию, когда пожелаешь…

Дестини поглядела на отца так, словно он внезапно лишился разума. О чем он говорит? С первого дня ее возвращения в Панаму она чувствовала, будто все вокруг нее неуловимо, но несомненно меняется. И теперь вдруг отец намекает, что она может захотеть вернуться в Англию. Почему?

— Я не собираюсь возвращаться туда, — торопливо сказала она. — С какой стати?

— И действительно, с какой? — отозвался отец, что не очень-то походило на ответ. — Примерно через час мы должны добраться до станции, если погодные условия не изменятся к худшему, а потом возьмем лодку до Реала. Если повезет, река будет спокойной.

— Если все лодочники не попрятались по домам от дождя, — угрюмо пробормотала Дестини.

К тому времени, когда они наконец добрались до станции, окончательно стемнело, и они были вынуждены переночевать на станции. Дестини легла в постель липкая, грязная и растрепанная. Ноги гудели из-за походных сапог, которые она надела в дорогу, чтобы защититься от змеиных укусов. Но Хуан, который знал их и любил, принес два ведра речной воды, так что ей удалось лечь спать с чистыми ногами.

За ночь дождь немного поутих. Дестини проснулась скорее под занудную морось, чем под шумный ливень, который не прекращался последние несколько недель.

— Надеюсь, твой кузен отвезет нас, — сказала Дестини Хуану, когда они вышли наружу, — если, конечно, он опять не набрался.

— Жозе бросил пить, — усмехнулся Хуан, а Дестини скептически взглянула на него. — Нет, правда! Думаю, это после той лекции, которую ты ему прочитала.

— Что ж, твоя мама будет довольна.

— Теперь ему осталось найти жену и подарить матери несколько внуков.

— В семнадцать?

— Начать никогда не поздно. — Он нахально взглянул на нее. — Я бы посоветовал тебе не слишком затягивать с этим, старушка. — На что Дестини приказала ему заткнуться. Однако, когда они начали второй этап своего путешествия, нагруженные коробками с провизией, одеждой и бесценными медикаментами, настроение ее заметно улучшилось.

Как только они прибыли в дом Энрике, отец повернулся к ней и попросил остаться пока здесь.

— Я поставлю диагноз, а потом мы сможем обсудить, что нужно делать.

Он исчез в доме, а Дестини осталась снаружи, глядя на серый моросящий дождь и пытаясь снова приспособиться к жизни, которая перевернулась с ног на голову. Она вздрогнула, когда отец вернулся.

— Это серьезно, Дестини. Тропическая лихорадка. У него очень высокая температура. Он то приходит в сознание, то снова теряет его. Я обмыл его и переодел, но нужно немедленно начать вводить антибиотики на случай возникновения вторичной инфекции. Поэтому…

Дестини кивнула. Она знает, что делать. Им придется круглосуточно дежурить, чтобы делать ему инъекции. При нормальных обстоятельствах у них было бы необходимое оборудование, чтобы вводить антибиотики через капельницу, но здесь все будет очень примитивно.

— Он выкарабкается? — спросила она, идя вслед за отцом в комнату. Тот пожал плечами.

— Посмотришь и потом скажешь мне, что думаешь. Давно я не видел такого тяжелого случая тропической лихорадки…

Дестини подошла к кровати, с одной стороны сочувствуя туристу, но с другой — злясь на него за то, что он имел глупость отправиться в трудное путешествие в такую погоду.

Но когда она взглянула на больного, кровь разом отхлынула от ее лица. Отец что-то говорил, но его голос был лишь посторонним шумом, незначительным по сравнению с гулом в голове.

Кэллум Росс, пепельно-серый и небритый, лежал на постели. И он умирал. Дестини почти видела, как жизнь тоненькой струйкой вытекает из него, а она продолжала ошеломленно смотреть до тех пор, пока не почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Дестини ухватилась за спинку кровати.

— Мы сделаем все от нас зависящее, — тихо сказал отец, — но это тяжелый случай.

— Это Кэллум Росс, — прошептала Дестини, переводя пораженный взгляд на отца. — Этот мужчина Кэллум Росс.

— Что за?..

— Пожалуйста, папа. Дай мне ввести ему антибиотики. — Но ее рука так дрожала, что она не смогла, и отец быстро сделал укол сам.

Дестини оставалась с Кэллумом весь день, наблюдая за подрагиванием век над закрытыми глаза-ми и то и дело проверяя, не начала ли появляться характерная сыпь, означающая конец лихорадки.

— Ах ты, дурачок, — шептала она, не выпуская его руки. — Что это взбрело тебе в голову? Не смей умирать здесь у меня. Я никогда тебе этого не прощу. — Слезинка скатилась по ее щеке, за ней быстро последовала другая. Позже, когда отец зашел, чтобы дать очередную порцию лекарства, Дестини уже достаточно успокоилась, чтобы сделать укол самой.

Тело Кэллума, которое она знала очень хорошо, теперь, под воздействием болезни, казалось таким уязвимым. Когда она обтирала его, то заметила первые признаки истощения. Он не ел несколько дней, а щетина на лице начинала переходить в бороду.

— Я могу побрить тебя, — сказала она, разговаривая с ним, хотя он по-прежнему оставался без сознания. — Ты доверишь это мне? Ну почему тебе не сиделось на месте? — сердито прикрикнула она на него. — Если ты подверг себя опасности только из-за пары деловых вопросов, которые хотел задать мне, я тебя убью, Кэллум Росе. Ты слышишь меня? — Нет, разумеется, он не слышал, но она все равно продолжала говорить, пока сон в конце концов не сморил ее.

Дестини проснулась на рассвете и оставила Кэллума ненадолго, чтобы освежиться и перекусить.

Она не отвечала на отцовские вопросы и ничего не объясняла.