Езда на оглушительном, хромированном «Бычке», который одолжил мне Ян, была захватывающей, а мои высокородные спутники были достаточно дружественны. Но я имел чрезвычайно мало общего с каждым из них и не забывал, что нахожусь среди них в качестве наемного помощника Яна. За обедом Боб, Ян и Роки сравнивали разные самолеты, которыми они владели, обсуждали свои загородные виллы и говорили о Сэнди, которая в это время поднималась на гору Мак-Кинли. Когда Боб узнал, что я тоже был альпинистом, он воодушевился: «Вы с Сэнди должны объединиться и подняться вместе на какую-нибудь гору». Теперь, четыре года спустя, мы оказались вместе на горе.

У Сэнди Питтман рост был метр восемьдесят — на пять сантиметров выше меня, ее по-мальчишески короткие волосы выглядели умело уложенными даже здесь, на высоте 5200 метров. Энергичная и непосредственная, она выросла в Северной Калифорнии, где отец с малых лет учил ее жизни в палатках, пешим переходам и катанию на лыжах. Наслаждаясь свободой и жизнью в горах, она продолжала заниматься этими видами спорта на протяжении всех лет учебы в колледже и потом, но, когда она после неудачного первого брака в середине семидесятых переехала в Нью-Йорк, ее визиты в горы стали не столь частыми.

На Манхеттене Питтман работала и продавщицей, и редактором различных женских журналов, а в 1979 году вышла замуж за Боба Питтмана. Неизменно жаждущая общественного внимания, Сэнди создавала себе имя и образ, систематически оплачивая нью-йоркских общественных журналистов. Она проводила время в компании с Блейн Трамп, Томом и Меридит Брокау, Исааком Мизрахи, Мартой Стюарт. Для того чтобы более эффективно передвигаться между своим богатым поместьем в Коннектикуте и апартаментами в районе Центрального парка, наполненными произведениями искусства и прислугой в униформе, Сэнди с мужем купили вертолет и научились на нем летать. В 1990 году чета Питтманов появилась на обложке журнала «New York» как «семейная пара года».

Вскоре после этого Сэнди начала свою дорогую, получившую широкую огласку кампанию, решив стать первой американской женщиной, поднявшейся на Семь вершин. Однако последняя вершина — Эверест — никак не поддавалась, и в марте 1994 года Питтман потеряла первенство в этой гонке, уступив сорокасемилетней аляскинской альпинистке и акушерке Долли Лефевр. И все же Сэнди продолжала свои упорные попытки подняться на Эверест.

Как заметил однажды вечером в базовом лагере Бек Уэзерс, «когда Сэнди собирается подниматься в горы, она делает это совсем не так, как мы с тобой». В 1993 году Бек был в Антарктике, совершая с помощью проводника восхождение на массив Винсон, тогда же Питтман поднималась на эту гору в другой, сопровождаемой проводниками группе. Бек рассказывал, посмеиваясь: «Она взяла с собой огромный вещмешок, наполненный деликатесами, который с трудом могли поднять четыре человека. Кроме того, Сэнди взяла портативный телевизор и видеоплеер, так что она могла просматривать фильмы у себя в палатке. Я думаю, ты должен это описать, ведь не так много людей, которые поднимаются в горы в таком высоком стиле». Бек рассказывал, что Питтман щедро делилась содержимым своего мешка с другими альпинистами и что «она была очаровательна и интересовалась всем на свете».

Чтобы штурмовать Эверест в 1996 году, Питтман снова собрала такое снаряжение, какого обычно не увидишь в альпинистском лагере. За день до того, как отправиться в Непал, в одном из своих первых посланий для веб-сайта NBC она откровенничала:

В вечер перед отъездом хроникер светской жизни Билли Норвич организовал прощальную вечеринку для Питтман в центре Манхеттена. В списке гостей были Бьянка Джаггер и Калвин Клейн. Обожающая наряды Сэнди появилась в высокогорном альпинистском костюме, надетом поверх вечернего платья, добавив к этому горные альпинистские ботинки, кошки, ледоруб и обойму карабинов.

Прибыв в Гималаи, Питтман по возможности придерживалась правил поведения в высшем свете. Во время перехода в базовый лагерь молодой шерп Пемба каждое утро сворачивал ее спальный мешок и упаковывал ее рюкзак. Когда в начале апреля Сэнди пришла к подножию Эвереста в составе группы Фишера, среди множества ее вещей была кипа вырезок из газет и журналов, рассказывающих о ней; Сэнди раздавала эти вырезки другим жителям базового лагеря. Через несколько дней начали регулярно приходить шерпы-посыльные с бандеролями для Питтман, доставляемыми в базовый лагерь по почте DHL. В бандеролях были последние издания журналов «Vogue», «Vanity Fair», «People», «Allure». Шерпы были зачарованы рекламой дамского белья и считали, что пропитанные духами ленточки вставлялись в журналы для забавы.

Команда Скотта Фишера была сплоченной, состоящей из близких по духу людей; большинство товарищей по команде мирились со странностями Питтман и, казалось, не принимали их близко к сердцу. «Сэнди совала свой нос повсюду, потому что ей необходимо было быть в центре внимания и всегда тявкать о себе, — вспоминает Джен Бромет. — Но она была неплохим человеком и не привносила плохого настроения в группу. Она была энергичной и бодрой почти каждый день».

Тем не менее несколько высококлассных альпинистов не из ее команды считали Питтман играющей «на публику» дилетанткой. После ее неудачной попытки на Эвересте в 1994 году коммерческая телепередача, рекламирующая питательные кремы (главный спонсор экспедиции), громогласно осмеивала тех альпинистов, которые рекламировали Питтман как «альпинистку мирового класса». Но Питтман никогда так о себе не говорила; правда, она подчеркивала в статье для журнала «Men's Journal», что ей хотелось бы, чтобы Бришерс, Лоу, Свенсон и Бленчард «поняли, что я не путаю свои способности страстно увлеченного человека с их мастерством мирового класса».

Ее знаменитые товарищи по команде 1994 года не говорили ничего, принижающего Питтман, по крайней мере публично. После той экспедиции Бришерс стал ее близким другом, а Свенсон неоднократно защищал ее от критиков. «Знаешь, — сказал мне Свенсон на общем сборе в Сиэтле вскоре по их возвращении с Эвереста, — может, Сэнди и не великий альпинист, но на стене Кангчунг она признавала свои недостатки. Да, это правда, что и Алекс, и Барри, и Дэвид, и я провешивали все веревки, но она вносила свой вклад, изо всех сил стараясь заработать позитивное общественное мнение об экспедиции, найти деньги и поддерживать связь со средствами массовой информации».

Однако у Питтман не было недостатка в клеветниках. Многих оскорбляла ее манера щеголять своим богатством и беззастенчивая погоня за популярностью. Как писала Джоана Кауфман в «Wall Street Journal»