– В следующий раз, захочешь что-то мне сказать во время занятий, пиши сообщения. Мой отец должен был предоставить тебе номер моего телефона, так изучи этот вариант переговоров. Мартышка, обучайся быть человеком, приобщайся к цивилизованной жизни, – насмешливо произношу я и нажимаю на ручку. Дверь едва приоткрывается, как мощная сила моментально захлопывает её.

– Снова оскорбления, Мира? Или так ты защищаешься? Тебя влечёт ко мне, да? Сейчас ты ощущаешь возбуждение и опасную близость с таким, как я, верно? Ты боишься меня и саму себя? – Его шёпот опаляет мои волосы. Придётся помыть их вновь, ведь эта вонь задержится в чешуйках, и тогда меня стошнит.

– Ты пытаешься постоянно убедить меня в том, что влечение имеется в моём поведении по отношению к тебе, мон шер. Но вероятнее другое. Это ты хочешь меня. Ты таскаешься за мной и нарушаешь правила, чтобы посмотреть, как я отреагирую. Ты переспал с Саммер и ожидал, что я закачу скандал. Нет, такого не будет. Мне плевать, кого ты трахаешь, и кто тебя трахает. Меня волнуют только я и мой комфорт. А ты нарушаешь моё личное пространство постоянно без специального разрешения, – чётко выговариваю я.

– Мне и не требуется разрешение, чтобы извести тебя, принцесса. Ты была права, мы похожи. Мы слишком похожи и когда приближаемся друг к другу, то сильный энергетический разряд проходит между нами. Проще смириться, чем противостоять этому. Всего лишь секс. Так зачем лишать себя удовольствия? – Его пальцы пробегают по моему лицу, и я ударяю по его руке, отталкивая от двери.

– Ты с ума сошёл? Какой секс? Какое влечение? У меня парень есть, и если ты прикоснёшься ко мне…

В этот же момент, не позволяя мне договорить, его ладони смыкаются на моей талии, и он дёргает меня на себя. Впечатываюсь в его грудь, задыхаясь от возмущения. Да, по моему телу проходит ток, но не от возбуждения, а от сильнейшего негодования.

– Прикоснулся, Мира. Я дотрагиваюсь до тебя, – удерживая меня одной рукой, второй он опускается к ягодицам и сжимает одну из них. Такого ещё никто себе не позволял. И я в полном шоке. Меня трясёт.

– Что ты сделаешь? Я сильнее тебя. Могу закрыть тебе рот и развернуть. Сорвать с тебя брюки, нагнуть тебя и отыметь, как последнюю шлюху. И тебе понравится это. Саммер была в восторге, когда познакомилась со мной орально. Ни о какой добродетели речи быть не может. Вы все здесь свихнувшиеся на похоти суки, – дёргает к своему паху. Я ощущаю бедром его эрегированный член, и это затормаживает понимание происходящего.

– Оливер тебе нужен только как способ власти. Ты даже нормальным парнем его не считаешь, как и всех остальных. Ты пренебрегаешь ими, пользуешься их знаниями себе во благо. Ты манипулируешь парнями и совершенно не представляешь, что такое хороший трах. Твой дружок боится даже возбудиться рядом с тобой, своей холодностью и отвращением к близости ты превращаешь его в импотента. Но на меня это не действует. Это меня до идиотизма заводит. В отличие от Оливера, я могу показать, как ты можешь нуждаться в самых низменных желаниях, в страсти, – его ладони уже внаглую шарят по моему телу, ощупывая всё.

– В похоти. Мы никому не скажем об этом. Это будет наш маленький секрет, – выдыхает парень в моё ухо.

– Мы живём в одной комнате. Мы слишком близко друг к другу и в то же время находимся на разных полюсах планеты. Но это всё ерунда. Не имеет значения, какой у меня доход, когда ты течёшь рядом со мной, как похотливая сучка. Я хочу тебя. Признаюсь. Я всего лишь парень, который любит секс. Любой секс. С разными партнёршами, иногда с несколькими. И я всегда беру то, что желаю. Ведь я оказался здесь, не так ли? Я скрыл от твоего отца тайну, потому что, пока не получу желаемого, не успокоюсь. Хочу подхватить тебя сейчас под задницу и разорвать эту блузку, скрывающую твоё тело. Ты его никому не показываешь, всегда скрываешь то, что им не доступно. Я хочу увидеть это. Хочу играть языком на твоих сосках, опускаться ниже, чтобы доставить тебе удовольствие. А потом трахать тебя, пока ты будешь орать в мой рот от наслаждения. Пока голос не захрипит, и после этого я…

Больше не выдерживаю этого ужасного, отвратительного и невероятно пошлого отношения к себе. Поднимаю ногу и ударяю парня между ног, отчего он издаёт сиплый стон и падает на колени.

– Вот мой ответ, отброс. Ещё хотя бы раз попытаешься полапать меня, и я натравлю Саммер на твою глупышку, и не только её. Они будут с ней делать то же самое, что сейчас происходит в твоей воспалённой и извращённой голове. Ты грязь на подошве моих туфель. Ублюдок, – плюю на пол, надеясь, что попаду в него и, подскакивая к двери, распахиваю её. Сумочка. Благодаря слишком яркому дневному свету, который являет мне лицо этого подонка, хватаю сумочку с пола и пячусь к двери.

Он улыбается, а потом из его горла вырывается смех, похожий на сумасшедший и нечеловеческий.

– Больной, – ужасаюсь я от его вида. Раньше я считала его хотя бы немного адекватным, но в эту минуту вижу, сколько ненависти и злости он посылает в меня.

Наши взгляды встречаются, и меня, действительно, пугает то, что рождается в глубине его глаз. Достичь цели. И его цель – это я.

– Беги, принцесса, только далеко от меня не убежать. Я всегда буду рядом. Бойся меня. Бойся того, что я сделаю с тобой, когда ты не будешь ожидать. Ты моя. Ты моя жертва.

С шумом втягиваю в себя воздух и вылетаю из комнаты, желая исчезнуть моментально. Всё повторяется. Снова. Жертва. Нет, никогда! Теперь я снимаю все ограничения и запреты. Больше никто не позволит себе назвать меня так. Никто. Особенно этот отморозок.

Рафаэль

Капли ледяной воды скатываются по моему лицу, превращаясь в лавинные потёки отвращения. Зачерпывая воду, швыряю в зеркало и ударяю кулаком по крану.

Я так зол из-за того, что она плюнула в меня. Так обижен на Миру и даже не стыжусь тех слов, которые сказал ей. Я не знаю, кто был там, в этой тёмной комнате, ведь шёл туда без какого-либо подтекста, только узнать – почему встретил плачущую и трясущуюся Флор в распахнутой рубашке с оторванными пуговицами. Нет, конечно, я понял предпосылки, но когда она сказала мне, что Мира помогла ей, то не поверил. И сейчас тоже не верю словам Флор. Она, вероятно, хотела выгородить Миру, чтобы я не сорвался.

– Чёрт, – запускаю руку в волосы, смачивая их и приглаживая.

В кого я превращаюсь? Мне страшно видеть себя со стороны. Стыдно за то, что ввязался в войну девчонок и чуть не стал насильником. Сейчас, перематывая назад воспоминания, я постоянно слышу свой голос, говорящий то, что было в тот момент на уме. Да, я должен сознаться хотя бы самому себе – то была правда. Не могу уловить тот момент, когда начал возбуждаться. То ли когда прижимал её к двери, то ли когда она рассмеялась по непонятным причинам, или когда сжимала пальцами мою рубашку. Эти ногти могли разодрать мою спину, оставив на ней кровоподтёки, означающие, что я отметил Миру.

О чём я, вообще, думал? Я сделал то, что совершенно противоречит расширенному заданию от Эрнеста. Теперь ни о какой дружбе, ни о планах его дочери я не узнаю. Я больше ничего не узнаю о ней, потому что обида, похоть и недоверие затмили мой разум. Флор мне никто, как и каждая из них. Я должен думать о себе и о своём будущем, не позволяя куриным стычкам затронуть меня. И что в итоге? А хрень в итоге.