Упрямое животное чуть скосило глаза, но голову из-под руки хозяина не убрало.

– Ничего, притретесь постепенно, – усмехнулся Дитер. – А это, – он подошел ко второму чудовищу и тоже погладил по чешуйчатой шее, – детеныш Греты, его зовут Крошка Цахес.

– По прозванию Циннобер? – Я слегка выгнула бровь и с опаской глянула на Крошку. Внешне он мало отличался от Греты, только чешуя была чуть светлее, а зубы – острее.

– Что? – не понял намека Дитер и пощекотал монстра под мордой. – Нет, просто Цахес. Его вы можете погладить, он приручен с самого детства и хорошо ладит с людьми.

– Нет, спасибо. – Я мотнула головой. – Пусть тоже привыкнет, не хочу, чтобы его величество спрашивал, куда делась моя вторая рука.

Дитер рассмеялся и распахнул дверцу кареты:

– Тогда прошу, пичужка. Присаживайтесь тут и пристегните ремни.

Изнутри стены кареты были мягкими, обитыми ворсистым бархатом. Четыре места, по два расположенные друг напротив друга, напоминали кресла самолета, разве что без откидных столиков, да и ремни застегивались на обычную пряжку. Дитер сам застегнул ее на моей талии, нежно, будто случайно провел по обнаженным плечам, я поймала его руку, но генерал только усмехнулся:

– Не прыгайте, пичужка. Лучше крепче держитесь за эти кожаные петли. – Он указал на крепления. – Взлет и приземление с непривычки могут показаться довольно жесткими, но я буду рядом.

Погладил меня по щеке и, подождав, пока сядет Жюли, крепко запер дверь на щеколду и сел в кресло напротив.

– Ганс! – крикнул он. – Готовность к взлету?

– Готов, ваше сиятельство, – отозвался адъютант.

Карета качнулась. Наверное, это Ганс вскарабкался на козлы. Дитер привычно защелкнул пряжку и, махнув рукой, скомандовал:

– Поехали!

Карета затряслась, я взвизгнула и вцепилась в ремни. Колеса, подпрыгивая, прошуршали по гравию, быстрее, еще быстрее! Я ахнула, когда сила притяжения вжала меня в кресло. Жюли рядом со мной вцепилась в саквояж и совершенно побелела. Зато Дитер сидел прямой и сосредоточенный, только искры скакали в очках вверх и вниз.

– Зажмурьте глаза, если хотите, – предложил он.

Пытаясь побороть тошноту, я последовала его совету. Ветер свистел в ушах, что-то хлопало совсем рядом, точно бурей рвало паруса, и я не сразу поняла, что это кожистые крылья.

– Вам страшно, пичужка? – услышала я голос Дитера.

Он почти кричал, перекрывая ветер.

– Нет, – ответно выкрикнула я. – Ну разве… совсем немножко…

И открыла один глаз. Дитер наклонился над небольшим окном и отодвинул плотную шторку.

– Если не боитесь, взгляните вниз, – прокричал он. – Теперь это все ваше, Мэрион.

Я с опаской открыла второй глаз и глянула через окно. Сидящая рядом молчаливая Жюли тоже покосилась через мое плечо.

Под нами проплывали острые скалы и зеленые луга. Игрушечные домики и ступенчатые каскады виноградников лепились по склонам долин, вспаханная земля темнела насыщенной медью, река серебрилась и весело бежала по ущелью.

– А ведь эти земли могли раздать за долги, – продолжал Дитер. – Плодородные, богатые минералами и полезными ископаемыми. Братец был негодным хозяйственником. Но ни в какую не желал уступать титул незаконнорожденному монстру.

– Поэтому вы вызвали его на дуэль? – поинтересовалась я, старательно проигнорировав «незаконнорожденного» и «монстра».

– Именно, пичужка. Когда я вернулся на родину из Альтара, где проходил службу, герцогство представляло печальное зрелище.

– А ваш отец? – сначала спросила и только потом подумала, что вопрос мог быть неприятен Дитеру, и прикусила язык.

Как бы там ни было, на лице генерала не дрогнул и мускул.

– Его сиятельство Готтлиб фон Мейердорф умер, едва мне исполнилось шестнадцать, – пояснил он. – Замок перешел во владение Мартина.

– Вы… – Я начала и задохнулась – виверны нырнули в воздушную яму, и я ощутила, как внутренности сворачиваются в узел.

Жюли взвизгнула и едва не уронила с колен саквояж. Дитер усмехнулся, и в его очках закрутились золотые водовороты.

– Нет, его убил не я, – качнул он головой. – Герцог умер от несварения желудка. Собаке собачья смерть.

Я поежилась, уж слишком буднично Дитер говорил о смерти, и снова уставилась в окно, чтобы не видеть зловеще мерцающих огоньков в его очках.

– А что за встреча послов? И почему она так важна для вас и его величества?

– Потому что Фессалия стоит на пороге новой войны, – ответил генерал. – Кентария предъявляет права на княжество, завоеванное еще прадедом нынешнего короля Максимилиана. А империя Солнца, Альтар, просит о суверенитете нескольких колоний, которые некогда были их собственными землями, а сейчас полностью контролируются Фессалией. Его величество считает, что, приурочив встречу к балу Роз, он предотвратит возможность вооруженного конфликта. Кроме того, есть вероятность покушения…

– Покушения?! – воскликнула я.

– Шш! – Дитер прижал палец к губам. – Это конфиденциальная информация, Мэрион. Кентарийский посол не играет по правилам, поэтому будьте начеку и… берегите себя.

Виверны снова заложили вираж. Я откинулась на спинку и задышала носом, пытаясь справиться с головокружением.

– Уже скоро, – сообщил Дитер. – Приготовьтесь.

Карета затряслась, меня замотало из стороны в сторону, и я изо всех сил вцепилась в кожаные петли, жалея, что не предусмотрены такие же для ног. Ниже. Еще ниже! С каждым разом я будто проваливалась в глубокую яму и не открывала глаза до тех пор, пока не почувствовала резкий толчок, который подбросил меня на сиденье, я не удержалась и вскрикнула, распахнув глаза.

– Все, уже все, – улыбаясь, проговорил Дитер, вынул руки из петель и, наклонившись, похлопал меня по щеке. – Приходите в себя, Мэрион. Вас ждет королевский дворец!

Он отщелкнул пряжку и помог расстегнуть ремень мне. Я с благодарностью оперлась на его руку, чувствуя, как подкашиваются ноги. Из парка доносилось благоухание цветов, где-то играла приятная музыка, и я почти повалилась в объятия Дитера, едва коснулась туфелькой земли.

– Ничего-ничего, это с непривычки, – ободряюще произнес он. – Ганс! Воды.

– Не нужно. – Я выпрямилась и провела дрожащей рукой по лбу. – Все хорошо…

За мной вывалилась Жюли, она качалась, как пьяная, и тоже с благодарностью схватилась за вовремя подставленную калачиком руку Ганса. Моргнув, я скользнула изумленным взглядом по ухоженным дорожкам, расходящимся концентрическими кругами, по фонтанам, в которых плавали кувшинки и резвились золотые рыбки, по парадной лестнице из белого мрамора. Запрокинула голову вверх, любуясь стенами из светлого камня, уходящими ввысь, стрельчатыми окнами с витражами, лепниной в стиле барокко, острыми башенками с флюгерами в виде драконов. И над главными дверями – королевский герб, изображающий золотого двухголового дракона на лазоревом фоне в окружении семи звезд. В одной лапе дракон держал скипетр, в другой меч, и одна голова его смотрела вправо, другая влево, над ними сияла красно-золотая корона.