Шлейф веером ложился вокруг туфель, к корсету я почти привыкла, и, убедившись, что двигаюсь по-прежнему легко и свободно, на память выполнила несколько танцевальных па.

– У вас хорошо получается, госпожа, – радостно прокомментировала Жюли.

– Есть еще порох в пороховницах, – не менее радостно ответила я и отвела руку Марты, которая подносила мне колье. – Не нужно, я останусь в этой подвеске. Память о родителях.

Мы переглянулись со служанкой, и та подмигнула.

С того случая в запретной комнате кулон никак не проявлял себя. Лишь иногда нагревался и покалывал жгучими иголочками, словно предупреждая об опасности. Например, вчера, когда я слишком долго смотрела в очки Дитера, но сразу же успокоился и остался приятно-теплым после того, как мы с генералом начали целоваться…

От приятных воспоминаний я покраснела и слегка прикусила нижнюю губу.

Чем ближе стрелки часов подкрадывались к означенному часу, тем тревожнее мне становилось. Я было принялась повторять разученные движения, но слишком быстро поняла, что это все равно что повторять накануне экзамена весь пропущенный курс.

– Перед смертью не надышишься, – повторила я сама себе студенческую мудрость.

Стрелки еле-еле ползли к трем пополудни, и я даже подпрыгнула, когда в покои постучал дворецкий и попросил спуститься вниз.

Я взвилась с софы, подхватив пышные юбки. Жюли едва поспевала за мной, пытаясь помочь со шлейфом, но куда там! Я сбежала с лестницы с резвостью косули, прошла в холл, и тут в глубине дома часы пробили три.

– Вы чудесно выглядите, Мэрион. – Генерал в два шага приблизился ко мне, взял расслабленную руку и поцеловал в ладонь.

А я смотрела на него во все глаза и не могла оторваться.

Ничего общего с тем разбитым и уставшим человеком, который стрелял по бутылкам и два дня пил, не просыхая, отгородившись от всего мира. Подтянутый, стройный, с хорошо развитыми плечами, украшенными теперь золотыми эполетами, затянутый в белоснежный военный мундир, Дитер держался уверенно и прямо. Черные волосы поблескивали от бриолина, в очках мерцали приглушенные золотые искры, и я никак не решалась убрать руку, а Дитер не отпускал. Так и стояли, жадно вглядываясь друг в друга, словно хотели запомнить до мельчайших деталей.

– Карета готова, – крикнули с улицы.

Я вздрогнула и вздохнула, шутливо хлопнув генерала по груди:

– Что за несносный человек! Вы опять используете свою магическую силу.

– Я ничего не делаю, пичужка. – Дитер слегка улыбнулся, все еще не отпуская меня.

– Значит, делали вчера. Когда…

– Когда что?

Я покраснела и опустила глаза. Тело сладко заныло, губы вспыхнули, стоило вспомнить обжигающие поцелуи.

– Ничего, – ответила я и потянула генерала к выходу. – Идемте же. Держу пари, его величество не терпит опозданий.

Мы вместе вышли на парадную лестницу, за нами Ганс и Жюли с походным саквояжем.

– Это еще зачем? – удивилась я.

– Королевский бал продолжается два дня, – сообщил Дитер. – В мое отсутствие за главного остается Кристоф, а вы, маленькая пичужка, надеюсь, не откажете мне в удовольствии разделить приготовленные нам покои?

Открыв рот, я уставилась на генерала, а он усмехнулся и, наклонившись к уху, прошептал:

– Клянусь, я не прикоснусь к вам, если вы не захотите сами.

– А я и не захочу, – фыркнула в ответ.

– Спорим? – вкрадчиво проговорил Дитер, и следом за тем, как зажглись огоньки в его очках, во мне зажегся азарт.

– Спорим, – согласилась я. – На что?

– На желание.

– Пойдет, – кивнула я и, гордо вскинув голову, спустилась с парадной лестницы.

Безоблачное небо было восхитительно голубым и акварельно-глубоким, солнце драгоценной монетой катилось по бесконечному полотну, щедро поливая золотом высокие шпили замка. Не знаю, почему сначала замок показался мне мрачным? Наверное, такое впечатление создавала крепостная стена, внизу поросшая мхом и потемневшая от влаги: когда с гор несется талый поток, он омывает стены и подъемный мост. Сам замок оказался выложен из светлого камня, лишь кое-где темнели проплешины сажи. Я вспомнила пейзаж, найденный в запретной комнате, и вслух произнесла:

– Мейердорфский замок очень красив. Только нужно немного почистить от копоти.

– Черные камни, которые вы видите, – это память о покойном Мартине, – отозвался Дитер. – Братец сделал все, чтобы ненавистный василиск так и остался нищим оборванцем. Когда я предъявил права на Мейердорфский замок, Мартин самолично поджег западное крыло. Не обращая внимания на то, что в это время там находились слуги. В результате пожара погибло пять человек.

– Какой ужас! – Я округлила глаза. – Простите, Дитер…

– Пустое, – хмыкнул генерал. – В обмен на чужие жизни я забрал у братца его собственную. Мы квиты, пичужка, не стоит огорчаться из-за этого. Что до реставрационных работ, то они продолжаются, но мои возможности небезграничны, а доходы напрямую зависят от успеха военных кампаний. А вот и карета.

Я замерла на дороге, с силой сжав пальцы Дитера. Виверны, которых я уже видела раньше, гнули к земле змеиные головы и нервно облизывались раздвоенными языками.

– Не бойтесь, Мэрион, – успокаивающе произнес генерал. – Дорога по воздуху вдвое короче, чем по земле. Вам придется привыкать к такому путешествию.

Только теперь я заметила, что виверны крепко соединены парной упряжкой, а между ними на уровне груди прикручена черно-золотая, похожая на желудь, карета.

– Прошу вас, познакомьтесь. – Генерал несильно, но настойчиво потянул меня к вивернам.

Я приблизилась мелкими шажками и спряталась за его спину, наблюдая, как под вытянутую ладонь Дитера поднырнула треугольная голова и заурчала, раздувая круглые ноздри. К глазам виверны были прикреплены шоры, и Дитер, приподняв их аккуратно отстранился, выводя меня из-за спины в поле зрения чудовища.

– Это Грета, моя любимица, – представил он, улыбаясь, будто перед ним был игривый щенок, а не монстр с бородавчатой мордой и острыми игольчатыми зубами. – Поздоровайтесь с ней, Мэрион.

– Как? – пискнула я, со страхом глядя, как подергивается складчатое веко.

– Словами, дорогая. Гладить пока не нужно, Грета может перекусить вашу нежную руку, как прутик.

Я тут же отдернула пальцы и снова испытала желание спрятаться за генерала. Сзади на безопасном расстоянии топталась Жюли и тоже не смела подойти.

– Она должна к вам привыкнуть, – спокойно продолжил супруг и снова потрепал чудовище по морде, отчего виверна закрыла глаза и выдохнула нежный скрипучий стон. – Хорошая девочка, умница. Поздоровайся с новой хозяйкой.

– Привет… Грета, – выдавила я.