Отделение Сутулого ушло из армии вслед за командиром, то, что другие называли сумасшествием, в разведке сходило за нестандартность поведения. Никакой противник не мог предвидеть, что придет в голову свихнувшемуся командиру отделения. Своих в беде Сутулый не бросал и, если требовалось, выносил раненых на себе. Однако делал он это не из любви к товарищам, не из-за воинской солидарности, а просто потому, что таковы были правила игры. Сутулый всю жизнь воспринимал как некую игру.

Сделав несколько резких поворотов на подвесной дороге, машина вдруг сбавила скорость и вкатилась через распахнувшиеся ворота на огороженную территорию. «Марино-палас» предстал перед Тревисом во всем своем великолепии. Он и не представлял, что где-то люди могут жить в таких дворцах. Множество балконов, террасочек и башенок делали дворец похожим на торт со взбитыми сливками. Вместе с тем опытный глаз сразу обнаруживал прятавшихся среди этой красоты снайперов и камеры слежения, понатыканные на каждой пальме.

– Выходи, – сказал Калахер, когда машина, объехав правое крыло дворца, остановилась возле одного из входов.

Тревис вышел.

– За мной, – скомандовал Калахер, и они вошли внутрь.

Под сводами дворца ничто не напоминало о его внешнем великолепии: чисто, дорого, но довольно просто.

– Сдай оружие, – приказал Калахер, когда они остановились у стойки с рослым секьюрити. На нем не было черных очков, и выглядел он куда более собранным, чем те, что нападали на него в подвале.

Сутулый положил на стойку нож.

– Больше ничего нет?

– Нет.

Калахер покосился на дежурного, тот едва заметным кивком подтвердил: посетитель чист.

– Пошли дальше.

Местом следующей остановки оказался, холл с двумя охранниками. Помещение было украшено живыми деревцами в больших керамических горшках и позолоченными клетками с птицами, расставленными вокруг фонтана с розовой водой.

– Садись и жди, – сказал Калахер, указав на не большой жесткий диванчик. Сутулый догадался, что это приемная сеньора Марино.

Полчаса ничего не происходило – птички пели, а фонтан журчал, потом охранники сменились. Сутулый поднялся, чтобы размять ноги, и от стены тотчас шагнул охранник:

– Вам лучше сесть, сэр.

Сутулый подчинился.

Прошло еще не менее двадцати минут, пока в холле снова появился Калахер.

– Разрешение на аудиенцию для тебя получено.

Надеюсь, ты действительно сообщишь сеньору Марино что-то важное. В противном случае… ну, ты понимаешь…

Сутулый кивнул.

– Сидеть будешь на стуле, который тебе укажут.

Вставать нельзя – сразу получишь пулю. Руками тоже лучше не размахивать. Одним словом, никаких провокаций и шуток, потому что там будут настоящие профессионалы, а не тот расходный материал, с которым ты имел дело в подвале. Все понял?

– Да, сэр.

– За мной.

Заведя посетителя в приемные покои сеньора Марино, Калахер передал его другому человеку. Тот встал слева от гостя и, положив ему руку на плечо, сказал:

– Идемте, сэр.

Они сделали не больше десятка шагов, после чего охранник усадил Тревиса на привинченный к полу стул.

Гость осмотрелся и не обнаружил рядом ни одного человека. Калахер ушел, человек, сопроводивший его до стула, тоже исчез. Страха не было, но недоумение нарастало.

Неожиданно раздался тонкий свист, и стена, перед которой сидел Сутулый, стремительно убралась в потолок, а открывшаяся часть помещения оказалась огромной. Мебель, по мнению Сутулого, здесь расставляли кое-как – начали и бросили, зато она не мешала четырем автоматчикам, стоявшим по двое слева и справа от посетителя. Стоит только вскочить – будут бить с четырех точек. Шансов подобраться к сеньору Марино никаких.

То, что Сутулый принял за большой квадратный стол, неожиданно развернулось, как цветок, и он увидел пожилого джентльмена, восседающего в старом кожаном кресле. В условиях хорошего кондиционирования хозяин дворца мог себе позволить костюм из тонкой шерсти и шелковый галстук, вышедший из моды лет двадцать назад. У сеньора Марино имелась густая шевелюра черных, с седыми подпалинами, волос, его густые брови были сведены к переносице, а черные глаза буравили незваного гостя.

– Кто ты? – прозвучал его властный голос.

– Меня зовут Тревис, сеньор Марино.

– Что тебе нужно, Тревис?

– Я пришел, чтобы предложить вам выгодное дело, сеньор…

– Не называй меня сеньором! Ты ведь мне не служишь, для тебя я «сэр».

Прошу прощения, сэр.

– Так-то лучше…

Сеньор Марино помолчал.

– Насколько интересное дело ты хочешь предложить – я имею в виду в деньгах. Сколько я заработаю?

– Мне трудно подсчитать точную сумму, сэр, но, думаю, вы можете рассчитывать на несколько сотен миллионов.

Сеньор Марино изменил положение и, сцепив на коленях пальцы, посмотрел на свои остроносые туфли.

– Не очень-то верится, Тревис, что такой бродяга, как ты, может быть связан с большими деньгами.

– Это произошло случайно, сэр.

– Излагай.

– В городе Элинопсесе на берегу Дарелла находится бункер. В нем хранятся секреты одной могущественной компании.

– «Фьорда», я это знаю. Пять лет назад мои ребята потратили кучу времени и денег, облизывая этот проект, но там даже мышь не проскочит.

– Уже, сэр.

– Что «уже»?

– Мышь уже проскочила. В бункере произошла жуткая драка с сотней-другой трупов, в результате чемоданчик с секретами был вывезен.

– И ты знаешь, где он?

– Могу только предполагать. Скорее всего, он спрятан где-нибудь в лесу.

– Как же можно его найти?

– Сегодня утром в Санни-Лэнд приехали два человека, которые и вывезли этот чемоданчик.

– И где они?

– В гостинице «Великий Пауль», сэр.

Сеньор Марино положил ногу на ногу.

– А как ты думаешь, Тревис, что мешает мне сейчас избавиться от тебя? Один выстрел в голову – и тебя нет.

– Ничто не мешает, сэр.

– И вместе с тем ты собираешься требовать пятьдесят процентов? – На лице сеньора Марино появилась ехидная улыбка.

– И в мыслях не было, сэр.

– Тогда какую же долю ты хочешь?

– Мне будет достаточно жалованья консультанта, сэр, да и то – лишь на период, пока вы будете проворачивать это дело. Потом вы можете меня рассчитать.

– А тебе известно, что на нашем языке означает «рассчитать»?