Сказать, что Барбара шла легко и плавно — значит ничего не сказать. Она плыла, она летела над землей.

Возле самого дома она замедлила свой полет и слегка придержала Бена, взяв его за руку.

— Сильно скучаете по дому? — спросила она.

— Пожалуй, нет.

Сказать по правде, в последние семь лет у него вообще не было дома. На самом деле, не считать же домом те места, где ему в основном доводилось ночевать — спальный мешок, жесткая скамья в конторе шерифа, иногда — койка в случайной гостинице.

— И семьи у вас нет?

— Только Сара Энн, — ответил он.

— Значит… Значит, вас никто не ждет?

Он покачал головой, пытаясь понять логику ее вопросов.

Барбара немного помедлила и сказала:

— Мистер Алистер говорил, что мать Сары Энн умерла.

— Это так.

На сей раз Бен ответил коротко и резко. Ему совершенно не хотелось заводить разговор о Мери Мэй, особенно сейчас, когда Сара Энн была в двух шагах от них. — А как она умерла? — спросила Барбара, слегка понизив голос.

Бен посмотрел на нее тем взглядом, которым он одаривал не так давно преступников, сделал шаг вперед и взял за руку Сару Энн.

Леди Барбара слегка прибавила шаг, чтобы не отстать, и они все вместе продолжили путь — в полном молчании. И только у самых ступеней она вновь придержала Бена, сказав негромко:

— Я не хотела совать свой нос…

— Но сунули, — бесцеремонно отрезал Бен. Леди Барбара была ошеломлена. Так с нею еще не разговаривал ни один мужчина. Затем неожиданно улыбнулась и сказала:

— И вправду, сунула. И очень сожалею об этом. Вы не передумаете из-за этого ехать в Эдинбург вместе со мной?

Извинилась она виртуозно, ничего не скажешь. Он кивнул.

— Послезавтра? — спросила она. Бен снова кивнул.

— Я обо всем распоряжусь, — сказала Барбара. — Только вот не знаю, сможет ли теперь Сара Энн оторваться от своего пони.

Вот об этом Бен не подумал. До сих пор он безоговорочно исполнял все желания своей маленькой госпожи.

— Вы можете оставить малышку здесь, — продолжила Барбара. — За ней присмотрят… И хорошо позаботятся.

Бен внимательно посмотрел в красивое лицо женщины, стоящей перед ним. Что движет ею? Почему она предлагает оставить здесь Сару Энн? Чуткость? Забота? Или что-то еще? Так. Наследница — Сара Энн, а не он. А значит, если кто-то замыслит преступление, оно будет направлено против нее, а не против Бена.

— Нет, — твердо сказал он, — Сара Энн поедет с нами.

Барбара пожала плечами, и в ее глазах промелькнула тень разочарования.

Они расстались, войдя в большой пустынный холл.

— Встретимся за ужином, — сказала она.

— Еще раз спасибо за сахар и яблоко, — ответил Бен, желая немного загладить свою резкость.

Она немного помолчала, затем улыбнулась и озорно подмигнула Саре Энн.

— Вздремни хорошенько, — сказала она и быстрой походкой направилась в глубину холла.

Леди Барбара Гамильтон умеет быть такой же очаровательной, насколько леди Элизабет умеет быть дерзкой. Бен мысленно сравнивал характеры этих таких не похожих друг на друга женщин, в то время как Сара Энн тискала недовольную таким обращением Аннабел. Уложив их обеих в постель, Бен посидел несколько минут, слушая, как Сара Энн взахлеб рассказывает Аннабел про пони. Затем ее темные ресницы сомкнулись.

Когда Сара Энн уснула, Бен прошел к себе — умыться и хорошенько поразмыслить. Он взял одну из оставшихся сигар, налил немного виски в стакан. Раненая нога болела, и он присел, чтобы поудобнее пристроить ее.

Бен сделал маленький глоток и живо припомнил, как потягивал виски вместе с Мери Мэй, сидя в салуне, где она работала. Ему не хватало ее тепла, ее юмора, ее нежности. Как жаль теперь, что он так долго таил в себе чувства к ней.

За свою жизнь Бен наделал немало ошибок. В детстве он всеми правдами и не правдами пытался понравиться своему отцу, добиться его расположения. Увы, все попытки ни к чему не привели, он так и не добился любви человека, которого обожал. Тогда Бен попробовал найти любовь и понимание в других людях и с головой погрузился в многочисленные романы с молодыми женщинами. Так он совершил еще одну ошибку — и получил еще одно разочарование в жизни.

Война разрушила его юношеские иллюзии и внушила отвращение к юридической практике. Вернувшись домой, Бен обнаружил, что не может больше заниматься делами людей, которые в военные годы сколачивали состояние на чужой беде. Он понял, что отныне не будет защищать тех, кто ловит рыбку в мутной воде. Он стал шерифом и вскоре начал получать странное, жестокое удовлетворение и от своей новой работы, и от своего одиночества. Никто больше не был ему нужен, и это, как ему казалось, — навсегда.

Мрачное удовлетворение от собственного одиночества не покидало его. Он цеплялся за него даже тогда, когда судьба свела его с Мери Мэй. И когда обещал ей позаботиться о Саре Энн. И в первые недели жизни с ребенком на руках.

А затем что-то изменилось. Впервые за много лет Бен обнаружил, что его сердце еще не окаменело, что оно способно чувствовать. Странно, но это открытие обрадовало его. Он словно пробудился от долгого страшного сна. Теперь Бен с надеждой думал о том, что он, возможно, стал так же необходим маленькой девочке, как и она ему.

Он поднялся и зашагал по комнате. Затем резко остановился. Инстинкт полицейского подсказал ему: что-то изменилось в комнате, что-то здесь не так. Бен внимательно осмотрелся, до последней мелочи припоминая, как комната выглядела сегодняшним утром.

Спальню убирали еще до того, как он вместе с Сарой Энн отправился за пони, поэтому в их отсутствие сюда никто не должен был заходить. И все же здесь кто-то побывал. Бен просмотрел ящики в шкафу. Нет, рубашки лежат точно так, как и лежали. Он выдвинул самый верхний, тот, в котором лежал револьвер. Бен держал оружие в верхнем ящике, чтобы до него не могла добраться Сара Энн.

Револьвер был на месте и лежал стволом к Бену. А когда Бен уходил, он положил револьвер стволом к задней стенке ящика.

Итак, кто-то был в его комнате и трогал револьвер.

Бен вытащил стоявший в углу чемодан, раскрыл и внимательно исследовал его содержимое. Все было на месте. Все бумаги целы: и брачный контракт Мери Мэй с Йеном Гамильтоном, и копия свидетельства о рождении Сары Энн, и его собственное свидетельство об удочерении девочки.

Что же, собственно говоря, искал в его комнате непрошеный гость?

Бен тихонько прошел в комнату Сары Энн. Все здесь было точно так же, как до их ухода. Вещи Сары Энн сложены так же, как утром, когда их прибирала Эффи, и ничто не говорило о том, что в них тоже рылись.

Бен всей душой ненавидел шпионов. Ненавидел, когда кто-то совал нос в его жизнь. Проклятие! Он непременно должен найти негодяя, который рылся в его вещах, и выяснить, кто этот человек и что ему нужно.