— Кто идет! — радостно завопил изнывающий от невозможности выплеснуть свою энергию Мишка. — Наш знаменитый «энерджайзер»! Саня, ты чего мечешься-то, аж в глазах рябит! Да и переоделся-то как быстро! Неужто кто нашего малыша не вовремя разбудил? Ах, мерзавцы…

Сашка и ухом не повел, продолжая идти как ни в чем не бывало. Мишка выдал еще несколько шуток, но гигант оставался невозмутимым. Он целеустремленно следовал по известному ему маршруту и отвлекаться на всякие глупости не считал нужным.

Вакулов двигался рядышком, соблюдая минимально допустимое расстояние. Он искренне надеялся, что датчики объемной сигнализации не распознают подвоха.

Не зря надеялся: все прошло на удивление гладко. Разве что в «предбаннике» часовой было нахмурился, когда Иван нечаянно задел рукавом стену, но повезло: видимо, он не счел звук заслуживающим его внимания.

В подвале Иван сразу же отстал от Сашки и дунул в противоположную сторону, где тоже можно было выйти на поверхность. И вдруг с удивлением обнаружил, что в руке у него, оказывается, все это время был зажат нож, хоть Иван никак не мог вспомнить, когда же он его достал.

Была и еще одна странность: все то время, что Вакулов шел к выходу, его не оставляло ощущение, что за ним наблюдают. Несколько раз Иван даже замирал на месте, вслушиваясь-всматриваясь в полумрак, извечно царящий под землей, но так никого и не заметил. Но гадостное чувство чужого присутствия не проходило. Однажды Ивану показалось, что он все-таки расслышал, как в темноте кто-то смеется, едва слышно, так, гаденько, но — нет, опять никого. Только мурашки отчего-то пробежали меж лопаток да струйка до ужаса холодного, просто-таки ледяного, воздуха мазнула по лицу — и растаяла, оставив после себя гадостный запах разложения…

Секретные лаборатории и закрытые научные центры ВС и АНБ США,

последующие события, 2005–2007 гг.

…Дальше началась, можно сказать, рутина. Часть патронов была отстреляна на полигоне — ясное дело, никаких особых способностей они не проявили. «Зачарованные» пули оказались ничуть не хуже и не лучше своих земных собратьев, вполне ожидаемо пробивая, что должно было пробить, и беспомощно сплющивая хищные жала о непробиваемые для этого класса боеприпасов мишени. Ни о какой «любой пробиваемой броне» речи, ясное дело, не шло.

Армейский нож, хоть исправно и резал колючую проволоку и электрические провода любого сечения, тоже ничем уникальным себя не проявил — как и бинокль со встроенным ноктовизором. Последний, правда, был немедленно запатентован и пошел в серию, но и не более того. «Всевидящим оком» он остался только на сопроводительной «пластиковой» бумаге.

Колбу с «невидимой» тканью вскрыли со всеми предосторожностями, отправив содержимое на исследование — с тем же, вполне ожидаемым, результатом. Ткань как ткань, самая обычная «дышащая» синтетика типа «гротекс», пропитанная неким водоотталкивающим составом. Вещь хорошая, но отнюдь не экстраординарная. Тоже пошла в производство: для армии, спецслужб и туризма — самое то.

Покрытие «хамелеон» задержалось в секретных лабораториях куда дольше, почти на три года, благополучно пройдя все серии испытаний. И начиная с конца две тысячи шестого камуфляж-невидимка поступил на полевые испытания в подразделения спецназначения вооруженных сил и флота. Правда, то, что вышло из стен секретных лабораторий, оказалось куда проще найденного в капсуле прототипа, но и это был настоящий прорыв в искусстве маскировки!

Образцы ДНК отправились в специализированные лаборатории, занимающиеся клонированием, однако результат мог появиться не раньше, чем через несколько лет: технология репликации, несмотря на искусственно созданных овец и коров, еще находилась в зачаточной стадии. И для «выращивания» полноценного многоклеточного организма требовалось куда больше времени, нежели представлялось в фантастических книгах или кинофильмах. Воссоздать новый организм исключительно при помощи найденных в герметичных пробирках образцов было и вовсе не реально: для этого требовалась как минимум живая оплодотворенная яйцеклетка, в геном которой искусственно «встраивались» чужие гены. Не столь и сложно, но… с подачи Ватикана подобные опыты крайне отрицательно воспринимались обществом. И генетическим центрам, большинство из которых не относились ни к армии, ни к спецслужбам, приходилось работать в атмосфере жесточайшей секретности. Что оказалось не так уж и просто организовать: штаты допущенных к работе с генетическим материалом сотрудников исчислялись сотнями человек, и одновременное отстранение от экспериментов значительной части из них в любом случае вызвало бы крайне нежелательный резонанс…

И все же самым крепким орешком оставался нейрочип. Отданный на заклание специалистам по нейрофизиологии мозга и биокибернетике, он на несколько лет буквально «завис в воздухе»: без сопроводительной документации разобраться с ним не могли. А вся оная документация, в свою очередь, оставалась недосягаемой, поскольку просто создать считывающее устройство оказалось недостаточным. Без соответствующего программного обеспечения найденные в капсуле драгоценные диски вовсе не спешили раскрывать свои тайны. Несмотря на то что над правительственным заказом работала и знаменитая «Силиконовая долина», и не менее знаменитый «Майкрософт», решить проблему оказалось сложнее, нежели представлялось вначале. Судя по всему, «железо» из далекого будущего не столь и сильно отличалось от привычного людям, но вот принципы программирования изменились радикально.

И созданный под параметры конкретного носителя информации «девайс», названный X-ROMom, упорно отказывался работать под любой из существующих программ. Работы грозили затянуться еще на несколько лет, если вообще не на десятилетие — по крайней мере, отец «Майкрософта» называл именно такие сроки.

Однако весной две тысячи десятого года произошло нечто, в корне перевернувшее представление людей об…

…Вообще перевернувшее любые представления людей…

…На поверхности — видимо, для разнообразия — его встретило солнце. Иван с наслаждением задрал голову и несколько секунд просто стоял, закрыв глаза и наслаждаясь ощущением ласковых теплых лапок, скользящих по коже.

Комбинезон он снял недалеко от выхода — бродить в нем по улице все равно было нельзя — первый же патруль всенепременно заинтересовался бы, откуда у гражданского лица совсекретное снаряжение спецназа? Убрав аккуратно скатанный комбез в предусмотрительно захваченный штурмовой мини-рюкзак, Вакулов отправил туда же поясную кобуру с «Глоком», глушители и запасные обоймы к оружию.

Но совсем безоружным Иван не остался: «сбруя» с ПСМом скрылась под курткой, равно как и нож, и метательные лезвия.

Пока что Вакулов так и не решил для себя, куда же ему направиться, но то, что надо поскорее убраться подальше от Приюта, было очевидно. Капитан прекрасно знал, как умеют работать спецслужбы, когда надо устроить облаву на подозреваемого. И не стоило думать, что у Ростиславыча не найдется рычагов для того, чтобы нажать на соответствующие структуры. Даже не находясь на службе официально, он оставался достаточно влиятельным в коридорах власти человеком.