litbaza книги онлайнДетективыОбет молчания - Андрей Ильин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 ... 59
Перейти на страницу:

Постепенно они привыкали, что кровь это только жидкость, а внутренности, вывалившиеся на землю, не более чем набор органов и нет в них ничего ужасающего и противного.

Потом они сами умерщвляли животных, пили горячую кровь, вырезали и ели внутренности, оценивая их отделение от организма не как убийство, а как подготовку к деликатесной еде. Человек не животное, привыкает ко всему.

Наконец, они перешли к людям. Физический барьер — отталкивающий облик смерти с ее кровавой грязью высвобожденной требухи, муками агонии, тайной последнего хрипа был уже преодолен. Смерть как физическое явление их не трогала. Осталось снять нравственный барьер.

— Чем человек отличается от животного. Те же сердце, печень, кишки, заключенные в мешок из кожи. Разве только животное менее опасно: себе подобных без необходимости не уничтожает, не умеет предавать, лгать, ненавидеть. Почему безвредное животное, какого-нибудь кролика или теленка убивать можно, а человека, принесшего сотням своих собратьев горе, грех? — часто размышлял вслух инструктор. — Не понимаю. По мне лучше пощадить бездомную собаку, чем иного человека, — и рассказывал очередную историю, где единственно возможным и благим исходом могло быть и было насильственное лишение жизни главного отрицательного героя.

Затем им крутили кино. По одному заводили в небольшой зал, усаживали на специальное кресло, прикручивали к ножкам и подлокотникам ноги и руки, фиксировали в прямом положении голову, особыми зажимами оттягивали вверх веки, чтобы нельзя было закрыть глаза и показывали на большом экране, в цвете, со стереозвуком, очередной фильм — «Распиловка на электропиле живого человека» или «Сдирание кожи с ребенка с последующим вскрытием брюшной полости». Нет, это были не художественные подделки со спецэффектами, актерами и статистами. Это были настоящие фильмы с настоящей распиловкой человеческого тела, настоящим сдиранием кожи, настоящей кровью и смертью. Они были сняты во время локальных военных конфликтов, сняты подробно, даже как-то с любовью. Не упущена ни единая подробность, ни одна, самая мелкая деталька. В отличие от обычного кинозала, где зритель может уйти с полсеанса, они были вынуждены увидеть весь фильм, от первого до последнего кадра. Они не могли встать, не могли отвернуться, зажмуриться. А если они делали попытку сдвинуть взгляд, их настигал болезненный удар электротоком. Смотри!

После фильма, как полагается, обсуждение. Десятки, сотни вопросов: какой цвет глаз был у жертвы, фасон рубахи, количество пуговиц, форма лезвия ножа, которым вспарывали живот, какие слова кричал убиваемый? Подробно, точно, кратко! Не увидал, запамятовал — новый просмотр!

— Так какие погоны были на исполнителе? Какой системы пистолет? Какие сигареты он курил? Каким был первый разрез? Еще точнее! Еще подробнее!

И так с утра до вечера. Изо дня в день, до тех пор, пока частности не заслонили целое. Они замечали форму черенка ножа, количество дырочек на ремне, но не видели самой смерти. И, значит, она переставала для них существовать. Точно так же забойщик скота видит не умирающих в муках животных, но необходимые производству туши. Смерть становится обыденностью и перестает пугать.

Экзаменом был бой с «мешком». А мешком был не тканный прямоугольник, а живой, правда приговоренный к высшей мере, человек. Его и надлежало убить. Руками. «Мешок» имел право защищаться и, если повезет, отсрочить день своей смерти до следующего боя. Только это вряд ли. Запрещающих правил здесь не было. Наверное поэтому партнера-смертника прозвали «мешком». После такой, без запретов, драки, он, с переломанными костями и порванными мышцами, напоминал мешок с вытащенным содержимым.

Конечно, можно было убить обреченного одним ударом, но особо среди инструкторов ценился длинный бой, где курсант успевал нанести максимальное количество ударов, т. е. с одного «мешка» извлечь наибольшую, с точки зрения учебы, пользу. Как легенду рассказывали, что один выпускник от первого удара до последнего вздоха «держал» жертву шесть часов!

Закончив учебку, Он умел убивать людей холодным и огнестрельным оружием, подручными предметами, просто руками. Он не боялся вида крови и Страшного суда, ведь он убивал не ради корысти, а во имя высших, пусть даже и не всегда понятных, целей. Согласно приказу!

Начав служить, Он убедился в реальной необходимости своей новой профессии. Тактику выжженной земли, не оставляющей противнику возможности поправить свое материальное положение за счет местных ресурсов, придумал еще Александр Македонский. Кто-то должен претворять ее в жизнь: засыпать колодцы, сжигать запасы продовольствия, забивать домашний скот, палить населенные пункты, выселять, а если выселять некуда, уничтожать их население. Это не жестокость, это лишь тактика, затрудняющая врагу продвижение по захваченной территории. Тактика выжженной земли!

В дальних жарких командировках Он поверил в действенность преподанных в учебке навыков. За год службы их подразделение, очищающее от нежелательных элементов кишлак за кишлаком, потеряло лишь одного (!) человека. Исполняющие ту же работу десантные и общевойсковые части не досчитывались после каждой операции по нескольку десятков бойцов! Ответ, объясняющий столь большую разницу, был прост. Они боялись убивать! Они думали, прежде чем стрелять. И получали пулю первыми! Элементарная и, одновременно, имеющая также трагические последствия, ошибка.

Их подразделение не подставлялось чужим пулям, потому что нажать на курок направленного на них автомата было некому. Они убивали всех заранее.

«Видишь дырку — брось гранату!» — был их боевой девиз. Так они и делали.

Огненный вал, не разбирающий кто здесь воин, а кто ребенок, прокатывался через кишлак, оставляя за собой лишь трупы. Среди них, естественно, попадались и «нежелательные элементы». То есть боевые задания выполнялись, причем без потерь со стороны личного состава, что особо отмечалось в наградных приказах. Ах, жестокость? Но кто о ней расскажет? Свидетелей, как впрочем и способных пожаловаться пострадавших, нет. Есть лишь исполнители и мертвецы. Если кто-то посчитает, что лучше жертвовать жизнями своих ребят, чем их врагов, пусть обсудит эту тему с матерями павших.

Нет, они не испытывали угрызений совести. Их этому не учили. Они исполняли, и много лучше прочих, свой воинский долг.

Потом была Африка. Лишь несколько человек отправились туда. Это уже была штучная работа. Для избранных.

Сложившееся в одной из провинций, охваченной революционной борьбой страны, шаткое перемирие было в ущерб нашим интересам и на руку врагам. Каждый день позволял противнику перегруппировывать силы, укреплять свои позиции. Каждый такой упущенный день в дальнейшем пришлось бы оплачивать жизнями наших ребят. А это была не та цена, которую хотелось платить. Советники предложили другой выход.

Небольшой, хорошо экипированный отряд, заброшенный в тыл противника с секретным заданием, нарушил равновесие. Несколько сожженных и расстрелянных деревень, ужасный вид растерзанных жертв, распятые младенцы, обезглавленные старухи и обгаженные религиозные святыни поторопили события, заставили противника нарушить перемирие, за что он и был справедливо уничтожен. Военный и политический выигрыш был очевиден и вновь, малой и главное чужой кровью!

1 ... 29 30 31 32 33 34 35 36 37 ... 59
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?