Пройдя в центр, я заметила сидящего в кресле в углу Дэлла Агосто. Стараясь не смотреть на него, сразу же обратилась к его кузену:

— Милорд, вы меня вызывали?

— Ты не слишком расточительна на великодушие, Алкария? — заговорил вместо него Дэлл, поднимаясь с кресла вместе со своей темной энергетикой. — Приглашение на этот отбор — билет в приличное общество, на которое у нагов давно нет права. — Он медленно подошел ко мне, угрожающе стуча подошвами сапог.

— Мы живем в цивилизованном обществе. Может, пришло время дать этой расе второй шанс? — откликнулась я, чем привлекла внимание Айвора.

Отложив листок с чьим-то желанием, он затянулся трубкой и задумчиво выпустил клуб дыма. Вид у меня был удручающий, так что у лорда были причины относиться ко мне с настороженностью.

— От алшеиха легко откупиться монетами, — произнес он, пока его кузен, который мой потенциальный свекор, обходил меня по кругу, разглядывая не совсем адекватно. Он чуял подвох. Хотел «вскрыть» меня. — Мне кажется, ты что-то не договариваешь, Алкария. Признайся честно, почему хочешь пригласить алшеиха в Ликроун, и я подумаю над твоей просьбой. Иначе я даже рассматривать ее не стану.

— Для защиты! — выпалила я. — Я выросла в строгости. За пределы фермы никогда не выезжала. Моими друзьями были работники отца. Алшеих Кхбит Табхан первый человек, которого я встретила в большом мире. Первый, кто помог мне в трудной ситуации…

— А как же герцог Дюрендский? — напомнил о себе Дэлл за моей спиной. — Леди Кассерген очень эмоционально рассказывала, как ее младший сын бросился в драку с вооруженным до зубов разбойником, защищая тебя от изнасилования. Впрочем, гостеприимство алшеиха тоже было ничем иным, как устранением возможной войны с соседями. Он помогал не тебе, а Кассергенам.

Я едва не задохнулась от возмущения. Столько лжи! Неудивительно, что с табханцами никто не хотел иметь дел, если ближайшие соседи распускали о них не самые достоверные слухи.

— Не будем забывать, что алшеих допускает то самое разбойничество на своей земле, — продолжил Дэлл. — И есть подозрения, он получает за это вознаграждение в виде определенного процента от награбленного.

Айвор шевельнул пальцами, заставив кузена замолчать. Подался вперед, заскрипев креслом и, пожирая меня темнотой своих высасывающих душу глаз, спросил:

— От кого ты просишь защиты, Алкария?

Как вариант, от того, кто стоял за моей спиной. Но говорить об этом было рано.

— От «Черного Пера», — ответила я. — Сегодня ночью ведьмы этого ковена напали на меня, вывезли из города и собирались убить. Я еле ноги унесла. Опоздала на второй этап. Сами видите, даже не переоделась.

— Зачем одному из сильнейших ковенов так подставляться из-за фермерской дочки? — усмехнулся Дэлл, наконец соизволив выйти вперед.

— Спросите у них. Если, конечно, они вернулись.

— Алкария…

— Погоди, Дэлл. — Айвор отложил трубку и встал, поправляя камзол. — Это легко проверить. — Он выбрал среди листков мой, еще раз пробежался по нему глазами и сказал: — Давай условимся так, Алкария. Если выяснится, что ты говоришь правду и на тебя действительно покушались, то Йеления сегодня же покинет отбор, а твоя просьба будет удовлетворена.

— Айвор! — рассердился Дэлл.

— Что? — Тот посмотрел на него слишком жестко. — Если ведьмы играют против правил, то Алкария права, ей нужна защита. Как самая сильная раса Тронстума мы обязаны подавать другим пример дружелюбия.

Я с трудом сдержала улыбку. Дергающаяся в предсмертных конвульсиях иллюзия всевластия Айвора Агосто вызывала только смех.

— Займись этим, — отдал он распоряжение Дэллу. — Алкария, ты свободна. Пусть ко мне пригласят Йелению.

Ноги меня почти не слушались. Не сгибая колен, я вышла из библиотеки и вернулась на свой диван. От волнения ладони потели, и я терла их о подол платья.

Поняв, что меня пока не выставили за дверь, Йеления снова потеряла поднявшееся настроение. А услышав, что лорд теперь желает видеть ее, и вовсе затряслась.

Мы сидели не меньше получаса. В безмолвии и мрачном ожидании вердикта. Нам принесли чай и угощения, но притронулись к этому мы не больше одного раза. О каком аппетите могла идти речь, когда ускользал шанс задержаться на отборе!

А когда Айвор Агосто удостоил нас своим личным визитом, мы не могли вымолвить ни слова. Как парализованные повставали с мест, встречая его легкими поклонами и неестественными улыбками.

— Я польщен вашей открытостью, — заговорил он, обводя нас взглядом. — Не спорю, некоторые ваши желания вызвали у меня удивление, другие и вовсе огорошили. Но я готов их исполнить. Все, за исключением просьбы Йелении из «Черного Пера».

Юльдра и Агнесса застыли в шоке. Ничего не понимая, переглянулись и часто заморгали. Как только до них дойдет, по чьей наводке прогнали сильнейшую соперницу, мне придется стать еще осторожнее.

— В течение дня каждая из вас получит мой ответ.

По залу бегом процокала каблуками рыдающая в свой черный платочек Йеления. Мы проводили ее безмолвными взглядами. Еще вчера ей аплодировали на площади, а сегодня она опозорилась на весь Тронстум. Нескоро ее ковен вернется в светское общество.

Появившийся из-за спины лорда слуга с букетом алых роз, раздал нам по цветку и, низко кланяясь, удалился.

— Небольшой презент, — сказал Айвор Агосто и переключил все внимание на близняшек. — Ирис, Виола, позвольте прямо сейчас пригласить вас для исполнения вашего деликатного желания.

Захихикав, девушки тут же обступили лорда и повели его из зала. Юльдра разломила стебель розы пополам от злости. А Агнесса так сжала цветок, что шипы до крови впились в ее ладонь. И только я притянула бутон к носу, вдохнула его свежий, нежный аромат и признала, что все сделала правильно.

— Что ты попросила? — бичующим тоном переспросил Эгорт, когда я вернулась в свою комнату и пересказала ему все подробности испытания. — Ты хоть понимаешь, как рисковала?

— Я об этом не думала. — Я поставила розу в вазу с водой и развернула ее бутоном к окну.

— Не думала?

Карлуша недовольно заурчал. Ему был не по душе назревающий скандал. А Аро как лизал зад, так и не прервался ни на секунду.

— Знала бы, как ты отреагируешь, попросила бы поцелуй жениха! — обиделась я, отвернувшись от Эгорта.

Я понимала, что он переживал за меня. Конечно, его злила моя бесшабашность. Но он забывал главное — я его любила. А это означало: сначала делаешь, потом думаешь.

— Ты должна знать, что мне не нравится, как слепо ты доверяешь Черной королеве, — признался он, подойдя ко мне сзади и положил свои ладони на мои плечи. Согрев своим теплом, носом зарылся в мою макушку. — Мы еще не проверили ее слова на достоверность.