Повалив меня на настил, Эгорт навис сверху, и его поцелуи посыпались на мою шею и грудь. Он не ограничивался малым. Жаждал меня всю. Без остатка. Не просто завладеть мной, а подчинить, одурманивая хищной сладостью. И очарованная сказкой, в которую мы беспечно погрузились, я совсем забыла, что снова девственница. Опомнилась, только когда полностью обнаженный Эгорт осторожно толкнулся в меня, накрыв губы очередным пьянящим поцелуем.

Впилась ногтями в его спину и ахнув, впустила его. Без малейших требований. Со слепым доверием. Ответила ему на поцелуй, выгибаясь навстречу и приветствуя новый виток наших отношений улыбкой на лице.

Он был аккуратен и чуток. Уважал мое тело, любил. Не мучил, а каждым своим движением извлекал из меня стоны удовольствия. Я больше не контролировала себя. Теперь мной управляла иная сила. Сила любви.

Я была как цветок, распускающийся при должном уходе. Лучилась счастьем. Чувствовала прилив необыкновенной силы, сливаясь с Эгортом в этой безудержной песни ночи. Заключительный аккорд которой мы исполнили с первым лучом солнца. Когда костер давно погас, мы едва могли дышать, а пещеры коснулся трепетный рассвет.

Дрожа надо мной, Эгорт одарил меня последним поцелуем и лег рядом. Не отнимая от моего живота своей горячей влажной руки. Словно удерживая, чтобы не сбежала. Хотя куда бежать-то? И от кого? От крылатого мага, в которого я по уши влюблена?

— Теперь я убедился, что ты не спала с Ирвином Кассергеном.

Я повернула голову, удивленно взглянув в его наглое, улыбающееся лицо.

— Ну ты и хам, — игриво проворчала я.

Его ладонь поднялась на мою грудь, и пальцы слегка сжали чувствительный сосок.

— Давай сбежим, — вдруг предложил он. — Поженимся в храме лакмэнов. У меня есть кое-какие сбережения, купим дом где-нибудь на берегу озера. Господин Наал будет в бешенстве, но поскупится на твои поиски и мое наказание. С годами смирится.

Как бы я хотела, чтобы именно так все и было. Я, Эгорт и наш тихий, уютный мир. Я бы ему ребеночка родила, ухаживала бы за ним, обустраивала бы дом. Но гарантии, что нас никогда не потревожат, не было. Я помнила слова Черной королевы. Она сама сказала, что от кого-то защищала сына, и что он еще не готов. К чему он не был готов? И кто ему угрожал? Эти вопросы оставались без ответов.

— Я тороплюсь, да? — спросил Эгорт. — Ты так задумалась.

— А как же твоя месть за маму?

— Ты важнее.

Я грустно улыбнулась, легла на бок и, положив ладонь на его щеку, сказала:

— Сначала ты должен кое-что о ней узнать…

Колдовство в Ликроуне было запрещено на время отбора. Если ведьмы и ворожили на успех, то делали это за пределами города. Черная королева же, отвергая любые правила, за ночь оборудовала в свадебном доме целый магический салон. Чего здесь только не было: сверху донизу забитый закупоренными банками шкаф, метла, несколько тыкв, полки с массивными книгами и рулонами пергамента, клетки с птицами, контейнеры с мышами, флакончики с разноцветными зельями, пучки сушеных и зеленых трав, свечи, камни, косточки и даже человеческий череп. Расхаживая от стола к печи, где в котле бурлила зеленая жижа, она беззаботно подпевала своим голосистым птичкам.

Эгорт ворвался в ее колдовской уголок яростнее шквалистого ветра. В Ликроун мы с ним приехали на той лошади, на которой он преследовал карету «Черного Пера», замыслившего убить меня. Даже не подумав надеть рубашку, он прямиком отправился в отведенную для «Дикого Аконита» часть дома. С легкостью отодвинув от себя двух сторожевых ведьмочек, влетел в зал и зарычал:

— Я даю тебе шанс покаяться!

Не переставая помешивать зелье, Черная королева лишь прекратила петь, но даже не обернулась. Взяла измельченные в ступе травы, ссыпала их в свою жижу, тщательно перемешала и только после этого соизволила взглянуть на нас.

Я опасливо спряталась за спиной своего возлюбленного. Она ведьма, он маг, а я всего лишь смертный человечек, душа которого странствовала из тела в тело. Самосохраняться было не такой уж и трусливой затеей.

— Королева, мы его останавливали, но он… — защебетали уязвленные своей слабостью перед Эгортом ведьмочки.

— Прочь, — спокойно сказала она им, и те покорно попятились, закрывая за собой двери.

Эгорт был в бешенстве. Остервенело дыша, хрустел сжатыми в плотные кулаки пальцами, но лишь вызвал у королевы мимолетную улыбку — такую же неуловимую, какая зачастую посещает и его лицо.

Она прошла к столу, оперлась о него ладонями и хмыкнула:

— Ну? Что ты хочешь услышать?

— Правду!

Ох уж этот его голос! Особенно когда он был раздражен. Стены содрогались и все живое трепетало.

Хватило лишь одного взмаха ее изящной руки, как стул сам придвинулся к своей повелительнице. Она села, расправляя платье, положила ногу на ногу и деловито откинулась на спинку.

— Вообще-то колдовство временно запрещено в Ликроуне, — напомнила я ей, осторожно выглядывая из-за Эгорта.

Она обвела меня презрительным взглядом, парируя:

— Вообще-то лорд Агосто ищет в жены девственницу.

Я прикусила язык. Совсем забыла, что имела дело с ведьмами, магами и потомками демонов, обладающими сканирующим взглядом.

— Илма Кассерген дала мне официальное разрешение, — все же оправдалась Черная королева, и передо мной закружил указ, написанный пером, с печатью и подписью самого мэра Ликроуна. — Уж больно дремучие тут фармацевты. Даже действующий порошок от головной боли не могут сделать. Зато у них получается отличное слабительное. Причем вне зависимости, какое именно лекарство они пытаются изготовить.

Листок свернулся в рулончик и юркнул обратно на полку с книгами. Черная королева побарабанила ногтями по столу. Объясняться с Эгортом она не спешила. Подбирала слова. Обдумывала.

— Я тебя не планировала, — честно призналась она, посмотрев ему в глаза. — Я едва прошла перепосвящение в ковен, приступила к обязанностям владычицы Тень-Леса и собиралась возглавить «Дикий Аконит». Меня ждало большое будущее, но знакомство с влиятельными персонами Тронстума принесло такие плоды, о которых я не просила. Моя беременность была случайностью. Мы просто развлекались. Никто не ожидал, что от этой интрижки появятся дети. Тебе по древнему кодексу запрещалось появляться на свет.

Эгорт шагнул вперед, и я инстинктивно схватила его за локоть. Он затормозил. Посмотрел на меня через плечо и нахмурился.

— Не надо, — попросила я. — Давай выслушаем ее до конца.

Нехотя кивнув, он снова взглянул на Черную королеву.

— Демоны всегда были наисильнейшей расой Тронстума, — продолжила ведьма. — Все, кто наступал им на пятки, были истреблены или прорежены. Вы знаете, сколько рас исчезло из истории, а от скольких остались лишь жалкие горстки. Но ведьмы не такие. Мы не позволили притеснить нас. Выжили. Обрели могущество. И настал тот день, когда демоны поплатились за многовековые бесчинства. Их потомки все чаще от рождения становились бесплодными. Из истории стирались целые династии. Чтобы продолжать род, им приходилось заключать браки между двоюродными братьями и сестрами. — Черная королева провела ладонью по кучке безделушек и вынула оттуда изогнутый черный коготь. — Вот что осталось от их Князя Тьмы. Именно мы, ведьмы, шесть веков назад сумели отправить его туда, где ему самое место. Заточили в глубокой пещере далеко на севере. В безжизненных землях горных хребтов. Думаете, просто так род Агосто торчит там, оторванный от всего мира? Нет, они охраняют своего прародителя. В надежде, что однажды ведьмы сжалятся и выдадут им секрет заклинания на замке-печати.