— Но вы также говорили, что не слишком искусны в этом деле.

Сенна в раздражении передернула плечами.

— Мне не хватает искусства в очень многих вещах, но это совершенно ничего не значит. — Резко развернувшись на каблуках, она пошла к лесу. Обернувшись, добавила: — И не так уж плохо я обращаюсь с луком.

Тотчас же догнав ее, Финниан с усмешкой спросил:

— Милая, правда?

Посмотрев ему прямо в глаза, она заявила:

— Чистейшая правда. И между прочим, я прекрасно владею кинжалом.

Ирландец посмотрел на нее с некоторым любопытством.

— И как же близко вам надо подойти к противнику?

— Мне не нужно подходить. Я кинжал бросаю, — заявила она, глядя в сторону.

— Сенна…

Она замерла, но не обернулась.

— Простите, Сенна.

О Матерь Божья! Он, должно быть, увидел боль в ее глазах и теперь винит себя за грубость. Какое унижение! Какой позор! Господи, что же с ней произошло? Почему она так беззащитна?

Сенна коротко кивнула, но не сказала ни слова.

— Милая, я вас напугал? — спросил Финниан.

Она покачала головой:

— Нет. И вообще это не важно. Мы с вами оба потеряли голову.

— Я не терял головы. — Он коснулся ее плеча.

— Не теряли?

— Да, не терял.

— А что же тогда с вами случилось?

Он довольно долго молчал, потом наконец ответил:

— На моих плечах в это время была не моя голова.

Сенна невольно рассмеялась:

— Разумеется, не ваша.

Она услышала, как он сделал глубокий вдох, а затем шумно выдохнул.

— Милая, думаю, нам следует признать, что мы действовали опрометчиво.

— Чрезвычайно опрометчиво.

— Больше мы такого не сделаем, верно?

— Абсолютно.

— Но вы ведь прекратите… — Он внезапно умолк.

— Финниан, что прекращу?

Он не ответил, но ей показалось, что она услышала его прерывистый вздох.

— Сенна, вы должны понимать, что я… в ваших руках, — проговорил он наконец.

Она с трудом перевела дух.

— В моих руках? Но у вас ведь лук, меч и стальные мускулы…

Финниан криво усмехнулся:

— Такое дело невозможно решить мечами и луками.

— Для вас нет ничего невозможного. Разве не так?

Он снова помедлил с ответом.

— Вы ошибаетесь, Сенна.

Она сделала глубокий вдох, потом выдохнула — почти так же, как он перед этим.

— Знаете, Финниан, я не думаю, что в данном случае вам можно верить.

— Не думаете?

— Не думаю. Но если честно, то я никак не могу вспомнить, о чем мы говорили. А вы?

Финниан пристально посмотрел на нее, потом с усмешкой ответил:

— И я не могу вспомнить. Так о чем же мы все-таки говорили?

— Кажется, о мускулах и о чесотке, — ответила Сенна и вдруг почувствовала, что вся дрожит.

— И еще о луках, — пробормотал Финниан. Он шагнул к ней и провел ладонью по ее щеке. — Мы говорили о вашем неумении обращаться с луком.

— Вот как? — Сенна засопела. — Вы уверены?

— Совершенно уверен. — Легкая улыбка тронула его губы.

Она улыбнулась ему в ответ и заявила:

— Да, Финниан, я не очень хорошо владею луком, но вы должны увидеть, как я владею кинжалом.

Он еще шире улыбнулся и переспросил:

— Кинжалом, говорите?

В его голосе прозвучало недоверие? Что ж, это лучше, чем жалость, и она, Сенна, безусловно, была рада возможности продемонстрировать свое искусство. Взглянув на ирландца, она проговорила:

— Вы, похоже, сомневаетесь, да?.. Не верите, что я прекрасно владею кинжалом?

Финниан с улыбкой пожал плечами:

— Ну, ведь немногие умеют бросать кинжал…

— Тогда смотрите на меня, — заявила девушка.

Он снова улыбнулся:

— Милая, я смотрю на вас во все глаза.

Щеки Сенны вспыхнули, и она, отвернувшись, сказала:

— Вон там, впереди, поляна, и на ней должно быть много…

— Кроликов, — подхватил ирландец.

— Что ж, тогда пойдемте.

Держась под деревьями, они двинулись к краю небольшой поляны. Удивительно, но посередине поляны несколько кроликов щипали траву и беззаботно прыгали в золотистых лучах заходящего солнца.

Пригнувшись, Сенна осторожно обошла ствол дерева, а потом, став на колени и скрывшись в высокой густой траве, вытащила из своего мешка длинный кожаный чехол. А где-то неподалеку Финниан налаживал свой лук. Интересно, кто первый добудет ужин?

Чувствуя на щеке легкий ветерок, Сенна подняла голову, достала из ножен кинжал и, сжимая пальцами рукоятку, стала вспоминать уроки, полученные в юности. После проведенного Финнианом лечения ее рука быстро заживала и теперь почти не причиняла ей беспокойства.

Поудобнее перехватив кривую рукоятку кинжала, Сенна медленно встала, согнула локоть и подняла руку так, что клинок оказался возле ее уха. В тот же момент один из кроликов остановился и, приподняв свой черный носик, стал настороженно принюхиваться, — очевидно, почувствовал опасность.

Прищурившись, Сенна сосредоточила все свое внимание на маленьком сером комочке и мысленно провела линию между клинком и своей жертвой. «Только бы не промахнуться», — подумала она и тут же выбросила вперед руку, метнув кинжал. Клинок со свистом пронесся через поляну, отбрасывая оранжевые вспышки заходящего солнца, и кролик, не издав ни единого звука, упал на землю.

Сенна же запрыгала и завизжала от радости, так что остальные кролики бросились врассыпную, как стая рыбешек в реке. А Сенна со смехом продолжала восторженно приплясывать, высоко вскидывая ноги. После многих лет почти полного отсутствия практики, после всех неприятностей последних недель она все же смогла сама о себе позаботиться и обеспечить себя всем необходимым.

Радостная и гордая, Сенна пошла обратно к лесу, держа кролика за уши и то и дело поднимая его перед собой, чтобы лишний раз полюбоваться своей добычей. Финниан же, наблюдавший за ней из-под деревьев на противоположной стороне поляны, бесшумно направился к девушке. Когда же он с луком в руке вышел ей навстречу, Сенна расплылась в широкой улыбке.

— Замечательно! — воскликнул ирландец.

— Я знаю, — кивнула девушка.