«И все же расслабляться не стоит, — решил Виктор. — Места тут такие, что кто-нибудь — не горцы, так мутанты, — но обязательно устроит веселую жизнь».

Он даже не успел додумать эту мысль до конца, как сзади раздался вскрик Петро. Виктор обернулся. Серая, под цвет пыли и степной травы, шкура огромного матерого волкопса мелькнула на этот раз слева от автоповозки.

Еще один зверь, поджидавший в засаде, воспользовался тем, что почти все казаки бросились на правый фланг, а на противоположной стороне обоза осталось лишь с полдесятка дозорных всадников. Да и те тоже смотрели вправо.

Волкопес легко выдернул Петро из седла. Падая, полусотник неловко взмахнул перевязанной рукой. Видимо, умный хищник специально напал на раненого, который мог стать легкой добычей.

— Волкопсы! Слева!

Увы, кричать было поздно: зверь затащил Петро в заросший овраг, где серого уже не могли достать ни стрелы, ни пули.

Пока казаки поворачивали быконей, Виктор выскочил из повозки. Вырвав из-за пояса пистоль, первым подбежал к крутому склону.

На самом дне оврага, где журчал невидимый ручеек, глаз уловил движение в кустах. Петро боролся с хищником в плотной вязкой схватке. Казака спасла кольчуга, в которую впились клыки волкопса.

Стрелять было нельзя: с такого расстояния картечь изрешетит обоих. Виктор, не раздумывая, прыгнул вниз — прямо на серую холку.

От сильного толчка волкопес завалился на бок и выпустил жертву. Но тут же извернулся, стараясь цапнуть нового противника. Виктор увидел перед собой красную зловонную пасть, усеянную зубищами. И уже нажимая на спусковой крючок пистоля, сунул в нее ствол.

Грохнул выстрел. Картечь разворотила зверю глотку и вынесла затылок.

Больше волкопсы их не беспокоили.

* * *

На следующий день обоз подъехал к укрепленному казачьему селению или станице, как называли его сами казаки.

Поставленную на обрывистом речном берегу станицу с трех сторон прикрывали ров и невысокая земляная стена, насыпанная между двух плетней. Дополнительной защитой служили подпиравшие стену саманные блоки и плетеные корзины-турусы, наполненные глиной и камнями.

Наверху за небольшим тыном и мешками с землей были обустроены боевые площадки для защитников, а также позиции бомбард и тяжелых стрелометов. С внешней стороны по укреплениям вился, словно колючая проволока, непролазный шипастый кустарник.

Вместо башен над земляной стеной возвышались крытые вышки, с которых просматривались и простреливались дальние подступы к степной крепости. На одной из вышек Виктор заметил аккуратно уложенный сигнальный костер. В случае нападения с его помощью казаки могли вызвать помощь из соседних станиц и застав.

Две вышки, на которых несли стражу автоматчики и две крупные бомбарды, поставленные под вышками, прикрывали единственные ворота с двускатной крышей-перемычкой. Здесь же у ворот имелось неприметное пулеметное гнездо, обложенное саманом и мешками с землей.

В общем, дешево и сердито. Вроде и неказистое укрепленьице, но так сразу, с наскока, через него не перемахнуть ни мутанту, ни человеку.

Проехать мимо своей крепости казаки иноземным купцам не позволили. Сначала выслали вперед гонцов, а когда к станице подъехал обоз, все уже было готово к встрече. Отворились тяжелые воротные створки с узкими бойницами. Повозки и всадники миновали привратные вышки и оказались среди невысоких саманных хат с соломенными крышами.

Гостей приветствовал крепкий мужик в летах, с седыми и еще более длинными, чем у Петро, усами.

— Это атаман наш, — шепнул Петро Виктору. — Степаном зовут.

Степан пригласил купцов за столы, накрытые во дворе большой хаты. Угощение было щедрым и обильным. Вскоре выяснилась и причина неожиданного гостеприимства.

— Петро — мой племяш, — пробасил Степан, обращаясь к Виктору, — а ты, купец, его от смерти спас. За что тебе и твоим спутникам огромное спасибо и низкий поклон. Если чего надо — проси, не откажу. Только…

Атаман отвел глаза.

— Только патронов дать не могу. Их у нас мало осталось, а без боеприпасов станица не устоит: горцы сомнут.

Виктор понимающе кивнул. Станица — не Орда. Здесь, наверное, каждый патрон на счету. Да и полусотник — не Удуг-хан. Впрочем, ничего просить за его спасение Виктор и не собирался. В конце концов, Петро тоже ведь рисковал жизнью и терял товарищей, когда сражался с горцами, напавшими на купеческие обозы. Виктор изложил свои соображения атаману.

Тот настаивать не стал, лишь пожал плечами:

— Ну, смотри. Мое дело предложить, твое — отказаться.

* * *

После сытной трапезы ордынские купцы наладили с зажиточными казаками скорую торговлишку по мелочам. Виктор, правда, в ней не участвовал. Его сейчас больше интересовал дальнейший путь к Южным морям. На эту тему Виктор решил поговорить со станичным атаманом.

— Лучше всего отсюда ехать в Бухту, — посоветовал Степан. — Там и торговля хорошая, и недалеко будет.

— В какую именно бухту? — не понял Виктор. — Бухт-то на морях много.

— Та, о которой я говорю, — одна, — хмыкнул атаман. — Так город называется.

— Немудреное название, — заметил Виктор.

— Ага. Только народец в Бухте живет непростой. Это большой торговый порт, которым заправляют купцы. Город стоит на Азовском море — там побережье не так сильно пострадало от Бойни, как черноморское.

Азовское море, Черное море… Старые, почти забытые в Сибири названия Южных морей для уха Виктора звучали непривычно.

— Люди в Бухте богатые, но прижимистые, — продолжал казак. — И честность — не самая главная их добродетель. Если вообще у них добродетели имеются. Обмануть могут на раз-два, так что ухо там нужно держать востро.

— Уж постараюсь, — насупился Виктор. Описанный атаманом город не внушал оптимизма. — А казаки с Бухтой отношения поддерживают?

— Приходится! — фыркнул Степан. — Покупаем у них по дешевке оружие, боеприпасы, порох.

— По дешевке? — удивился Виктор. — У прижимистых бухтовцев?

— Ну да. У них ведь тоже свой интерес. Попробовали бы они не продать нам оружие или заломить непосильную цену! Тогда духи быстро сомнут казачьи станицы. А если некому будет сдерживать горцев, то они и до стен Бухты дойдут. Кавказцы давно рвутся к богатым приморским городам. А бухтовцам иметь дело с эмирскими душманами не хочется. Им хватает мутантов, которые к ним и с моря заплывают, и с суши из Котлов приходят. Да и вообще… — атаман поморщился. — В Бухте живут хорошие торгаши, но плохие воины.

Как явствовало из рассказа Степана, казачьи станицы-поселения защищали богатое торговое побережье южных морей от набегов кавказцев точно так же, как порубежные заставы, выставленные вдоль Уральского хребта, берегли Сибирское княжество от котловых мутантов.