можно увидеть растения, выделяющиеся на общем зеленом фоне другим цветом. Ветер месяцами здесь трудился, чтобы сравнять траву с землей, но ему это удалось едва ли. Непоколебимостью дышит каждая былинка, проживающая каждый день борьбу за свое существование. Выжить в любых условиях и любой ценой- этому научила их степная свобода. Иначе никак. За все приходиться платить.

Стоит сказать и о другом. Эта бескрайняя и пустая свобода поначалу привлекает и радует глаз, но в недолгом времени становиться вовсе невыносимой и удручающей. Однообразие настолько утомляет душу, что идти дальше, бороться с трудностями на своем пути теряет всякий смысл. Человек с слабым духом не сможет устоять и упадет, потеряв цель из виду. Выдержать такое испытание под силу людям с стальным стержнем. Только они дойдут до конца, и только они найдут то, что искали. Таков закон.

— Ах, батюшки! — ахнула Марья Петровна. — Вы только поглядите! К нам кто-то идет. Видите, руками машут? — указала няня на холм.

Оттуда чуть ли не бегом к ним приближались две женщины и молодой человек с гитарой. Чем ближе они подходили, тем отчетливее были слышны их говор и настроение. Всем стало ясно- это цыгане: пышные нарядные юбки, платки и озорной блеск в глазах.

— Те авéн бахталé!7 — из далека закричали они нашим путникам, останавливая их.

— Ох, а мы было уже и не надеялись! — начала одна из них на своем наречии. — Мы нашли их!

— Будешь знать, Плеймн, — дала другая, постарше, по уху хлопца, — как спор затевать!

— А что я мог сделать, Симза? — обиделся молодой человек. — Повод был!

— Ох, дорогие! — вывела старшая цыганка, подойдя к нашей компании. — Вам несказанно повезло.

— Извините, барыня, но мы не понимаем в чём, — свел брови Садовский.

— А в том, — начала сладким голосом, обойдя их с другой стороны, молодая цыганка, — что вы приглашены на свадьбу!

Цыган то и дело подбавлял интригу вставляя там и тут пару жарких звуков старой верной гитары.

— Никуда мы не приглашены и не пойдем никуда! — ответил Леонид и кинулся вперёд.

— Тц! Дорогой! — остановила его Симза, перекрывая ему путь своим широким платком. — Тут вот в чём дело, — стала она растолковывать. — Мой Плеймн, (вон он с гитарой) вздумал поспорить с дружками жениха на коня. Спор он проиграл, понятное дело, и те потребовали лошадь, а он ни в какую. Они там так разругались, что самому жениху пришлось их мирить. И он сказал, что тот, кто проиграл пусть приведёт новых гостей. Пусть идет в чисто поле, и кого из людей встретит, тех вести на свадьбу. Мы было совсем отчаялись: как в такой пустоши найти людей? Мы тут полдня шастаем и никого. И вдруг- вы, гости дорогие! Куда ты так торопишься? Ты лучше остановись, подумай! — кольнула она ноготком его грудь. — Отказываться от такой чести- это безрассудство! Подумай хорошенечко.

Слова старой цыганки повлияли на Садовского. Он немного отвел глаза и криво улыбнулся.

— Да, да, да! Я вижу: ты умеешь думать, голубчик!

— На свадьбу говоришь? — покосился лукаво на цыганку Леонид.

— На свадьбу! Шофранки и Панка!

— Да, это очень важное событие! — согласился Тихон. — Не порадоваться с молодыми- грех!

— Именно! — обрадовались цыганка.

— Эй, народ! — обратился Садовский с призывом к своим попутчикам. — Айда на пирушку!

Со стороны кочующих ромов послышались одобрительные возгласы. Гитара начала играть зазывающе.

— Мы не можем там быть, — остановил процессию Роман.

— Как?! — возразили ромы.

— Мы очень рады за ваших молодых, — начала более мягче Лиза, — но, боюсь, что мы будем лишними на вашем празднике, поскольку имеем несколько иные взгляды по этому поводу.

— Сó сы кадя' ворба?8 — не понял хлопец.

Садовский рассмеялся от души и, обняв за плечи одной рукой молодую цыганку, другой- гитариста, объявил:

— Ои, мои друзяки, они-то у меня такие скромники, — указал он на своих попутчиков. — Вот, она изумительно играет на фортепиано, а он- превосходный скрипач! Зуб даю, брат! Веришь?

Такой поворот событий был неожиданным.

— Вот же каких гостей драгоценных мы приведем! — плеснула руками радостная Симза.

Тихон смотрел на брата и сестру и хохотал.

— Но мы не знаем никаких увеселительных песен, чтобы развлекать вас и ваших гостей. Достойного участия мы не понесем, — ответил Роман.

— Так сыграйте же нам так, — сокрушенно, но не без радостно, подняла руки старая цыганка, — так… так… чтобы душа наша цыганская плакала! Ведь большего счастья музыка не приносит! Айда кай нунта! 9 — приказала она и, взявши под руки усталых путников, поторопила их к шествию. То, что было сопротивление ее желаниям, она отчетливо прочувствовала и пошла на крайние меры. Цыганка громко и протяжно свистнула. На горизонте стали появляться одиночные силуэты. Все они приближались к ним. Ещё пятнадцать, если не больше, цыган окружили мертвым кольцом наших героев. Юра сильно испугался этих незнакомцев. Он захныкал и прижался крепко к бабушке. Теперь сопротивление было бесполезным, и Симза была довольна. — Ох, мой Плеймн! — замахнулась она над хлопцем. Он с привычки, ожидая подзатыльника, скрючился. Но на сей раз Симза, предвкушая веселие, пощадила его и погладила по голове. — Айда кай нунта! — снова пригласила она и всех пустила в ход. — Плеймн, а ну-ка, нашу любимую!

Парнишка заиграл.

Свадьба была в самом разгаре. Кочующие ромы всегда отдавали этому событию должную дань уважения.

Цыганский табор занимал всю долину и все, как один, но каждый по-своему, разделяли радость жениха и невесты. Это было одно шумное и пестрое месиво.

Шатры кочевников были разбиты хаосно и в то же время как бы ограждали празднество от внешнего пустынного окружения. Позади шатров паслись лошади, надежные работники и верные друзья. Помимо их снуряли, играя в салки, босоногие цыганята.

В центре этого городка были расстелены на землю лучшие ковры и покрывала, составляющие стол и стулья. Яств было заготовлено много (в основном это была дичь и лесные ягоды), и с таким расчётом, чтобы всем хватило и осталось ещё на три дня наперед.

Во главе стола сидели сами виновники торжества. Невеста, Шофранка, была молчалива и смущена на столько, что едва ли осмеливалась поднять свои черные глаза. Мать и тетки одели ее в прекрасные белые ткани и, казалось, эта голубка должна летать в своей свободе, но тяжелые украшения, обрамляющие ее шею, запястья, пальцы, голову, как будто бы притягивали ее к земле и не давали вспорхнуть. Жених, Панек, напротив, чувствовал себя уверенно, держался ровно и гордо. Возле него сидел барон, человек коренастый, немного сутулый, с орлиным носом и проседью на висках. Барон свадьбой