что успели прихватить. Усталость чувствует каждая жилка их тел, но спать им совсем не хочется. Погруженные в себя, они молчат, любуясь игрой огня.

Лиза начала:

О, Иегова, через волны,

Чрез пустыни нас веди;

Слабы мы, но силы полный

Нас прижми к своей груди.

Присоединяется Роман:

// Манной с неба//

Слабых нас, Господь питай!

Вместе с ними поют Марья Петровна и Сашка:

О, открой Свои потоки

Из скалы святых даров,

Столб Твой огненный высокий

Да хранит нас от врагов.

// О, Спаситель//

Будь для наших душ щитом.

Мы стоим у Иордана;

Проложи чрез реку путь,

Чтоб в равнинах Ханаана

Твой народ мог отдохнуть;

// Песни славы//

Вознесутся там к Тебе.

На лицах поющих сияла улыбка. Эта песня их объединяла и ободряла.

— Ужас! Как вы можете петь такую дрянь? — брезгливо и жестоко спросил Леонид. — Как будто ничего не могли нормального придумать! Так нет же- нужно петь! Слышать вас не хочу! — поднялся и ушел в темноту Садовский.

Марья Петровна тяжело вздохнула.

— Что ж, давайте поблагодарим Бога за прожитый день и будем ложиться, — предложил Роман.

— Ну, так что же вы мне хотите сказать? — свёл на столе свои пальцы ходощекий мужичек в форме.

— Действовать пора! — решительно ответил Владимир.

В комнате было сыро, темно и пусто. Один стол, на котором тлела керосиновая лямпа, и два табурета, на которых и расположились напротив друг друга Владимир и посыльный генерала, были единственной мебелью этой коморки. Все остальные соратники Владимира стояли за его спиной и сухо наблюдали за посыльным.

— Я ещё раз спрашиваю, — поерзал раздражённо зубами мужичек, — что вы мне хотите сказать? У вас есть точная информация или это только бабьи сказки?!

— Абсолютно точно.

— Где доказательства?

— Имеется завещание, где все указано, — вытянул Владимир из внутреннего кармана пиджака сложенный в четверо лист и потянул его посыльному. Человек в форме несколько брезгливо отнёсся к этому жесту, но все же смирился и принял его. Разложив бумагу, он нагнулся ближе к лямпе, чтобы лучше видеть, и стал пристально изучать завещание. Пользуясь тем, что посыльный надёжно занят, Владимир вытянулся на спинке стула и, потребовав от своего товарища деревенской накрутки, начал с упоением закуривать и так душную комнатушку.

Посыльный же читал внимательно следующее:

“Завещание

Я, Андрей Савельевич Мохов, будучи в здравом уме, завещаю все свое движимое и недвижимое имущество Федору Николаевичу Мохову, включающее… (здесь следует длинный список), а также мастерскую и весь ее промысел.

Помимо всего этого завещаю тебе наше фамильное сокровище, которое предалось мне от моего деда- 1189 килограмм чистого золота. Я твердо уверен, что ты высоко его ценишь и будешь ценить всю жизнь и так же передашь его другим.

Храни тебя Бог, мой сын! “

Далее следовали дата и причудливая подпись.

Посыльный поднял глаза на довольного Владимира.

— Ну? — спросил Владимир.

— Как-то не очень, — уже не скрывал свое раздражение мужичек в форме. — Это золото было украдено. Его нет. История там была мутная. Она дошла до столицы. Я поднял архивы. Двое везли по приказу барина Мохова это фамильное сокровище другому дворянину на ознакомление, но не довезли. Один убил другого и сбежал с этим самим золотом. Вот как!

— Все это нелепые байки! — возразил Владимир, отряхнув на пол выгоревший табак. — Сам подумай, как это фамильное, именно фамильное, — подчеркнул он, — наследие можно было доверить каким-то деревенским мужикам? И как его можно было увозить куда-то? Это же больше тонны золота! Пусть и пропало что-то, какая-то часть, но не тонна. Не могли они тонну увезти. Не лепиться здесь ничего!

— Документы-то не врут!

— Земля и бумага все терпит. Мохов не был из простаков. Этим маневром он хотел прикрыть свое золото от чужих глаз. Это и ежу понятно, — теперь нервничать начал Володя. — Да что мы столько болтаем?! Они убегают с каждой минутой все дальше и наши шансы найти их и золото- все меньше! Пора действовать!

— Вам не кажется странным, что именно 1189? Не больше и не меньше. Почему бы не наскрести ещё килограмм до девяносто или ещё десяток до двух ста? Почему бы не сделать это чисто круглым?

— Так вот может этот остаток и пропал, — сообразил на ходу Володя. — Хотя, это только догадка. Правду могут знать только Моховы. Нужно бежать по горячим следам, пока ещё не поздно! — разгорячился он.

— А если вам ничего не получиться?

— Слушай, я не понимаю, какие еще могут быть сомнения?! Это выгодно и Пирову, и мне. Я ему нахожу Садовского, а себе — Моховых и их золото. И я не отступлю!

— Но ты понимаешь, что лихоимство твое может выйти тебе боком?

— Мне не нужно это золото. Отдам его Союзу. Мне должность нужна. Мне нужно устроиться у верхушки. Мне нужна хорошая, обеспеченная жизнь.

— Предельно ясно, — посыльный равнодушно прошёлся глазами по завещанию. Затем от положил его на стол и поднял на Владимира глаза. — Каков план?

— План у нас есть. Это уже вас не касается. Сами разберемся.

— Это будет тихо?

— Тихо.

— Это ваша команда? — оглядел мужичек стоящих за спиной Владимира.

— Наша. Моя.

— Надёжные?

— Как сталь.

Посыльный закивал головой:

— Я говорил с Пировым. Пиров вам доверяет, — он обвел снова всех своим пристальным взглядом и, словно подав команду собакам, сказал: — Действуйте!

Едва ли засветлело, Тихон Беленкин поднял всех на ноги и откомандовал идти вперёд. Завтрак оказался весьма постным, так что едва ли хватило бы силенок перебиться до вечера.

Перед путниками стояла дорога, длинная дорога, на сотни верст. Шли долинами и полями, лесами и посадками, через реки и озера. Не раз они останавливались на отдых и снова шли. Дети от этой дороги совсем измучились. Взрослые брали их на руки, и путь продолжался.

Дневное светило перешло свой зенит и начало склонятся к горизонту.

— Хочется кушать, — сказал Саша, сидя на плечах Романа.

— А ты попроси у своего Бога, — подострил Садовский, — вот Он тебе и даст.

— Я попросил Его об этом сегодня утром.

— Значит жди! — отрубил Тихон. — Вот тут, где раз в десять лет ступит нога человека, будет тебе и хлебушек, и картошечка. Жди!

Сашка в растерянности умолк:

— Всё будет, как только Господь распорядится, Саша, — объяснил Рома. — Если только Он пожелает, Он и в пустыне тебя накормит досыта. Ты помнишь о Илье и как Бог послал ворон, чтобы они кормили его?

— Угу.

— Так верь, что Ему всё подвластно!

— Гм! — вздернул голову Леонид.

Степь. Широкая и привольная. Всё поросло ковылем и изредка здесь