считаю, что нанотрубки, это, конечно, хорошо, тут я спорить с Геннадием Яковлевичем не собираюсь, он на них не одну собаку съел, но я думаю, что это больше для микропроцессоров каких-нибудь, а нам нужно в основном на макроуровне работать. Нам сейчас в первую очередь необходим какой-нибудь переходник с гравитационной энергии на электрическую.

– О перпетуум мобиле мечтаете? – попробовал поддеть его академик.

– Нет, вечный двигатель – это сугубо философская идея. Примерно как философский камень. В реале они не работают. Это вам любой технарь популярно объяснит. Тут дело в другом. Телепатов у нас раз-два и обчёлся. Сделать мы гравитационный двигатель сможем. И транспортное средство на его основе создадим. В этом я не сомневаюсь. А как ими управлять? Как их совместить не только с квантовыми компьютерами, но даже с обычными? Тут без электричества никак. Нужен трансформатор, который будет преобразовывать гравитационную энергию в электрическую и обратно. Часть энергии будем гнать по энерговодам, а всю остальную по старинке, по проводам. И ещё. Получать гравитационную энергию, мы уже знаем, можно только при движении в гравитационном поле. А стартовать как? Таскать с собой аккумуляторы гравитационной энергии? Так мы никакой компактности не добьёмся.

– Спасибо, Николай Александрович, – поблагодарил Петрова президент и, повернувшись к Красникову, продолжил: – Поручите своим специалистам, пусть в первую очередь таким трансформатором займутся. Минимизация нам понадобится ещё не скоро, а это необходимо прямо сейчас.

– Разумеется, поручу, я просто не думал об этом в таком аспекте, – заверил президента академик.

– У вас, Петров, всё?

– Никак нет. Есть ещё два вопроса: телепаты и военная реформа.

– О военной реформе мы с вами завтра поговорим и в другом составе. Это наболевший, но очень серьёзный вопрос, который нельзя решать с бухты-барахты. Давайте о телепатах.

– Я навёл справки. Сейчас нашим спецслужбам известно всего о трех десятках таких людей в нашей стране. Возможно, чуть побольше. Мне могли дать неполные списки. Подозреваю, что на самом деле их намного больше, просто многие стараются не афишировать эту свою способность. Люди боятся стать изгоями. Что от них все начнут шарахаться. А нам таких очень много понадобится. Поэтому надо придумать что-то такое, чтобы они сами пошли на контакт.

– Согласен. Вы знаете, что инициатива наказуема? – пошутил президент. – Вот вы и займитесь этой проблемой. Считайте это моим прямым поручением. Один телепат у вас в Центре уже есть, ищите ещё. Мы их обязательно обеспечим работой, так сказать, по способностям. Об остальном тоже завтра. Я понимаю, куда вы клоните. А теперь последний вопрос к обоим: поставив гравитацию себе на службу, мы сможем в перспективе решить энергетические проблемы?

Петров и Красников опять посмотрели друг на друга. На этот раз отвечать взялся Петров:

– Только частично. Антигравитация решит транспортную проблему, позволит нам летать в космос, осваивать Солнечную систему. Это даст возможность пустить почти всю нефть и большую часть газа на изготовление пластиков. Но промышленное производство, добыча полезных ископаемых, освещение, обогрев и тысячи других позиций всё ещё будут нуждаться в электроэнергии. Поэтому научно-исследовательские работы и опытно-конструкторские разработки по мирному термояду ни в коем случае нельзя сворачивать. Тут имеется и военный аспект. Мы способны спустя определённое время достигнуть паритета с альфацентаврцами в космосе. Может быть даже превзойти их за счёт наличия у нас ядерного оружия. Но нам надо иметь заведомое энергетическое преимущество на земной поверхности. Мы ведь не станем массово использовать ядерное оружие в атмосфере своей планеты. Значит, должны иметь на земной поверхности мощные источники электрической энергии, которой они пока не владеют.

– Спасибо, генерал. Геннадий Яковлевич, вы согласны с Петровым?

– Полностью, товарищ президент. И мы работаем в этом направлении.

– Вместе с европейцами? Много вы с ними наработаете. Стройте станцию на нашей территории. Американцы и китайцы нам помогут. А европейцев, кроме французов, конечно, на пушечный выстрел не подпускайте. Вы думаете сроки по пуску ИТЭР всё это время просто так переносили? Сейчас строительство вообще заморожено. Пусть европейцы варятся в собственном котле. Нравится им деградировать и расстреливать собственные ноги, пусть и дальше этим занимаются. В конце концов, кто мы такие, чтобы им это запрещать? Главное, чтобы они всё это у себя вытворяли, а к нам не лезли.

– А финансирование будет? – сразу уточнил Красников.

– Финансирование мы вам любое обеспечим, главное, чтобы результат был. И не когда-нибудь, а в самые ближайшие годы.

– В ближайшие годы может не получиться, – попытался возразить академик. – Управляемая реакция синтеза – это сложный процесс, и его реализация может растянуться на десятилетия.

– Нет у нас десятилетий! – оборвал его президент. – Срок вам до две тысячи тридцатого года максимум. Если не способны справиться – обеспечим финансирование не вам, а китайцам. Это понятно?

– Я всё понял, товарищ президент, – пошёл на попятную Красников. – К тридцатому году сделаем.

Когда Петров и Красников уже спускались по лестнице, Николай спросил:

– Геннадий Яковлевич, а можно в параллель сработать – начать строительство нашей станции и одновременно довести до ума ИТЭР без помощи европейцев? Тогда нашу уже будем достраивать с учётом всех недостатков, выявленных во французской установке.

– Думаю, что можно. Это будет дороже, разумеется. Но мы выиграем время. Да и вложений в ИТЭР, честно говоря, жалко. Там ведь уже очень много сделано с использованием нашего оборудования. Жалко выбрасывать такой задел на помойку, а потом опять начинать с нуля.

– Тогда давайте так и планировать. А с президентом я сам об этом поговорю.

Глава 11

Военная реформа

Обсуждение Военной реформы президент решил провести в узком кругу. Кроме министра обороны, начальника Генштаба и главкома ВМФ на него были приглашены только двое из начальников главных управлений Генштаба: организационно-мобилизационного и кадров, командующий воздушно-десантными войсками и Петров.

Николай в таком окружении чувствовал себя немного не в своей тарелке. Нет, не только у него в этом кабинете имелось по одной звезде на погонах, но у двух остальных они были заметно большего размера. На всю ширину погона, так сказать. Тем не менее внешне он ничем этого не показывал, уже привычно поддерживая «шлем» на голове. В принципе, тут можно было не опасаться «прослушки», так как из всех присутствующих некоторые сомнения внушал только кадровик, но закрываться у Николая уже стало такой же обыденностью, как чистка зубов. И это абсолютно не было паранойей – нулевая группа допуска обязывала.

Открыв совещание, президент предоставил слово для доклада начальнику Генштаба. Николай слышал о Герасимове разные отзывы. И резко негативный, от человека, знавшего его ещё в бытность генерал-майором, и восторженные, в