— Я обо всём тебе написала, так что… — не успела договорить, как мужчина дёрнул меня назад, но тут же объяснился:

— Ты чуть не наступила в лужу и, похоже, глубокую.

Я ухмыльнулась одним уголком губ, внезапно осознав, почему именно Александра приложение подобрало мне как идеального кандидата.

Стакан воды в ресторане… Брызги грязи у обочины… Теперь эта лужа… Саша как стопор для моей неуклюжести.

Одного приложение не учло в своих алгоритмах — людских чувств, коих у меня к нему недостаточно. Саша странно себя ведёт, его слова и поступки вызывают у меня сомнения, но я дам этим отношениям шанс. В конце концов, разорвать их намного проще, чем попытаться наладить.

— Ника, — мужчина вырвал меня из раздумий. — У тебя завтра выходной.

— Верно, — ответила с осторожностью в голосе, не зная, что он замыслил.

— Хочу пригласить тебя на ужин. Ты как?

— Ладно, — протянула я, — но ты бы хоть сначала сказал где и в котором часу?

— Но ты точно согласна?

— Я уже ответила, что да.

— Точно-точно? Даёшь слово, что придёшь?

— Так и быть, даю.

Мужчина набрал полную грудь воздуха и выпалил:

— Я рассказал маме о тебе, и теперь она жаждет с тобой познакомиться. Ты приглашена завтра в семь на домашний ужин. Ты пообещала, отказаться уже нельзя!

— Саша…

— Ты дала слово! — перебил меня.

Дала, блин, на свою голову.

— Ладно, — выдохнула я, задумавшись о предстоящей встрече.

Меня не пугал сам факт знакомства с человеком другого поколения и иных взглядов на жизнь, но не хотелось погружаться в мир Александра слишком глубоко, не зная, есть ли мне в нём место.

Зачем так рано представлять матери девушку, с которой у тебя возможно и нет никакого будущего? Вероятно, о таком исходе он даже не задумывался, а вот я постоянно.

— Ты притихла, — подметил мужчина. — Из-за ужина с мамой?

Мы подбирались к концу сквера, обрывавшегося широкой дорогой с бурным движением. Мой взгляд устремился на мигающие вывески кафешек на другой стороне. Не отрывая от них глаз, я ответила:

— Волнуюсь.

— Не стоит переживать, она славная и ты ей понравишься.

— Надеюсь, — бросила безразличным тоном, поскольку заметила через дорогу Артёма, ведущего перед собой на поводке Борю.

— У меня было похожее заведение, — мой спутник пальцем указал за небольшое кафе с коктейлями на вынос. — Маленький бизнес.

— Вот как… — отстранённо отозвалась я, не спуская глаз с соседа.

— В итоге я выбрал карьеру. Может и зря забросил своё дело…

— Может и зря, — повторила его фразу.

— Я понял, что оно того не стоит, — продолжил Саша. — Чтобы заработать на своё детище, мне пришлось пойти по кривой дорожке. В какой-то момент я связался не с теми людьми, торговал оружием, но вскоре осознал, что так строить бизнес нельзя…

Он сделал паузу, ожидая моей реакции, но её не последовало, поскольку я отвлеклась на Артёма, который только что перешёл дорогу и двинулся в сквер, прямиком нам на встречу.

Мне не хотелось, чтобы он видел меня с Александром, но всё, что я сейчас могла — это выдернуть свою ладонь из его цепкой хватки.

— Привет, — я нервно поздоровалась с соседом, пряча обе руки в карманы пуховика.

— Вероника. — Он кивнул головой, не останавливаясь.

Я только проводила его взглядом, усмехнувшись с комбинезончика, заботливо надетого на щенка, чтобы тот не мёрз.

— Кто это? — поинтересовался Саша.

— Сосед, — отрезала я, разворачиваясь в обратную сторону. — Пора домой. Час уже прошёл.

Мужчина одобрительно кивнул, а затем спросил:

— Ты слышала, что я рассказывал тебе о своём бизнесе?

— Э-э… в пол уха, если честно, — пришлось признаться и это стало моей ошибкой.

Я была вынуждена ещё раз слушать о кафе и о выбранной карьере директора с перспективой стать управляющим целой сети магазинов.

Правда и во второй раз я мало что уловила, думая об Артёме, который столь холодно поприветствовал меня, даже не остановившись. Ещё и полным именем назвал, а ведь мне казалось, что мы начали становиться друзьями.

* * *

Я спала как убитая, когда во втором часу ночи в мою дверь позвонили, а затем ещё раз и ещё, пока не зажали звонок до беспрерывного жужжания.

Я подорвалась с постели со стучащим сердцем и сбившимся дыханием.

Босые ноги коснулись холодного пола, отчего я вздрогнула и сразу проснулась, но к двери подходила с опаской, думая лишь о том, заперла ли её вечером. Мало ли что… и кто.

Вчера перед прогулкой я выдала свой домашний адрес Александру, а после этого ночью кто-то решил ко мне вломиться.

Однако посмотрев в глазок, я увидела на пороге Артёма и сразу открыла, только бы он перестал звонить.

— Ты сбрендил? — буркнула я охрипшим голосом.

— Ты мне нужна, — выпалил сосед. — Срочно! Что-то не так с Борей.

— Веди к нему, — от сонливости не осталось ни следа. Я быстро вставила босые ноги в расшнурованные кроссовки и последовала за мужчиной в его квартиру.

Я не беспокоилась, что на мне надета только длинная широкая футболка и трусики под ней — сейчас не до приличий.

Мы вместе прошли в уже знакомую гостиную, где на середине комнаты на боку лежал Боря: его дёргало в судорогах, а из пасти тонкой струйкой текла густая слюна. Переведя взгляд чуть левее, я заметила большую лужу водянистой рвоты, а ещё дальше горку извергнутой густой массы. Похоже, сначала пса стошнило непереваренным кормом, а затем водой.

— Что с ним? — Артём с надеждой посмотрел мне в глаза, будто бы я единственная, кто в силах это исправить.

— Наверняка без анализов сказать не могу, — ответила спокойно, чтобы не сеять панику. — Но похоже на сильное отравление. Он мог съесть что-то опасное, ядовитое?

Я присела на корточки, нависнув над щенком, и внимательно осмотрела его подрагивающие лапы.

— Я кормлю его кормом, который ты выбрала, — произнёс сосед с нотками обвинения в голосе.

— Корм тут не при чём, — заверила я, выпрямляясь и поворачиваясь лицом к Артёму. — Он мог проглотить что-то с земли, например, на прогулке?

— Я спускал его с поводка в сквере, он отбегал от меня на довольно большое расстояние, так что я не видел, ел ли он что-то с земли или нет. Ника, что мне делать? Он умрёт?.. — лицо мужчины побледнело, а к глазам подступили слёзы.

Я заметила в них ту же скорбь, которая наблюдалась у Артёма в нашу с ним первую встречу, и которую я ошибочно приняла за сдерживаемую злость.