Я уже открыла рот, чтобы поспорить, но аргумент показался мне вполне веским.

– Ведь это обернулось бы подлинной катастрофой, – гнула свою линию Дарлина. – Вот мы с Максин и решили, что она не будет загадывать третье желание. И я останусь с вами обеими! С моими новыми замечательными соседками! – просияла она, игнорируя мою отвисшую челюсть. – В лампе у меня тесновато, к тому же вашему руководству нравится моё участие в работе над мюзиклом. Не сомневаюсь, они с радостью наймут меня на полную ставку.

– А разве ты не нарушаешь присягу джиннов или чего-то в этом роде? – Паника затягивала меня всё глубже. Не может же Сказочная исправительная школа всё время существовать в розовом пузыре! Истинное призвание профессора Харлоу – строить козни и мстить обидчикам. Мадам Клео обожает накладывать взыскания. Да и ни один из учеников СИШ не сможет по-настоящему встать на путь исправления, если будет жить придуманной жизнью! От этой мысли мне стало совсем нехорошо. – И что скажут на это твои коллеги-джинны?

Лицо Дарлины чуть омрачилось, но ненадолго:

– А откуда они узнают? – Максин и Дарлина посмотрели на меня со значением.

Прежде чем я успела сообразить, что ещё сказать, поступило новое сообщение от Мири:

– Мадам Клео и профессор Харлоу приглашают всех учеников спуститься в гимнастический зал на генеральную репетицию, за которой последует торжественный обед, после чего у всех останется время для подготовки к вечерней премьере.

– Обед?! – вскричала Дарлина. – Первый раз о нём слышу! Как они могут давать торжественный обед, если я организую торжественный ужин?! Нельзя так объедаться перед выступлением. Мне нужно срочно пойти поговорить с ними. – Она в панике вылетела из нашей комнаты прямо сквозь дверь.

– Пожалуй, нам тоже пора собираться, – сказала Максин, складывая в сумку всё необходимое для грима и репетиции. – Папа с мамой прислали с пегасовой почтой письмо, что они прибудут к трём. И привезут с собой моих бабушек, дедушек и всех соседей. Я так рада, так рада!

– Максин, – сказала я как можно мягче, – я тоже очень рада за тебя, но тебе самой всё это не кажется… немного фальшивым? Разве тебе не хочется, чтобы твои родные пришли посмотреть на тебя, а не на твою магически улучшенную версию?

Максин прикусила губу, заливая слюной подбородок.

– Так ты идёшь? – спросила она вместо ответа.

– Максин, прошу тебя, подумай о третьем желании! – взмолилась я. – Это же очень опасно – оставить всё как есть! А вдруг кто-нибудь попытается заставить тебя загадать такое желание, которое тебе самой не понравится? И все навеки застрянут в этом поддельно-счастливом мирке! Пожалуйста, исправь всё, пока ещё не поздно! – Хлоп! Хлоп! Хлоп! Моя кровать была уже вся завалена пирожными. – Пожалуйста!

– Джиллиан? – снова раздался голос Мири. Гррр… – Городская гильдия лавочников желает побеседовать с тобой о случаях вандализма в их торговых заведениях. И знаешь, я бы посоветовало тебе нанять секретаря. Мне вполне хватает школьных обязанностей, чтобы заниматься ещё и твоими делами.

– Спасибо, Мири, – как можно вежливее поблагодарила я, но Максин за это время уже успела смыться.

На генеральную репетицию я идти не собиралась. На меня-то никто не придёт смотреть. И вообще, если ты играешь дерево, у которого всего одна реплика, твоё отсутствие вряд ли кто-то заметит. Так что городским лавочникам повезло: я в их полном распоряжении.

– Кто-то нарочно поджигает наши сапоги и чайники, – в очередной раз пожаловался пузатый лавочник. – Чем ещё можно объяснить эти пятна копоти на крышке моего заведения? Вряд ли это можно списать на удар молнии. Ночь была ясная, звёздная!

– А я слышал отдалённые раскаты грома, – признался другой посетитель.

– Говорю вам, это всё тайфира! – горячился третий.

– Да не бывает их, олух несчастный! – вскипел второй.

Я протянула им чистый свиток:

– Не будете ли вы столь любезны подробно описать, что именно произошло с каждой из ваших лавок, чтобы я могла прислать вам кого-нибудь для проведения расследования?

– А почему бы вам лично этим не заняться? – насупился первый.

– У меня сегодня вечером премьера мюзикла, – стала оправдываться я, опять чувствуя, что краснею. – Я и так уже опаздываю на репетицию.

Для начальника полиции, конечно, жалкое оправдание – но я была в полном отчаянии.

Лавочники снова принялись наперебой жаловаться и возмущаться, пока их не отвлёк громовой раскат, вспышка молнии и грохот внезапного ливня по крыше замка.

– Обещали же сегодня погожий вечер! – вздохнул один из лавочников, натягивая на голову капюшон и направляясь к выходу.

– Вам стоит поспешить домой, пока буря не разыгралась ещё сильнее, – заботливо посоветовала я, радуясь внезапному избавлению от очередной заботы. – Гномская полиция непременно обследует все ваши лавки. – Я проводила их к запряжённому пегасами экипажу, потом вернулась в замок, закрыла двери поплотнее и вздохнула с невыразимым облегчением.

– На деле всё оказалось сложнее, чем думалось, верно? – раздался чей-то спокойный голос.

Я вытаращила глаза. В дальнем конце вестибюля стояли профессор Вольфингтон и профессор Себастьян.

– Простите, что? – переспросила я, утирая с лица капли дождя.

– Руководить другими, – пояснил профессор Вольфингтон. – Совсем нелегко, да? Может, Пит и не самый блестящий начальник полиции, но ему удалось сделать так, что его работа выглядела совсем нетрудной.

– Что, как нам теперь известно, вовсе не так, – добавил профессор Себастьян.

– Хотите сказать, что я не справляюсь? – ощетинилась я.

– Нет-нет, – перебил меня профессор Вольфингтон. – Мы просто хотели заметить, что даже при многолетней тренировке и большом запасе терпения такая работа даётся очень нелегко.

Как ни странно, взгляд его показался мне вполне доброжелательным.

– Мне приходится тратить кучу времени на ерунду, а ведь Румпельштильцхен может быть где-то совсем рядом! – возразила я.

– Пока ещё нет, – мягко возразил Вольфингтон. – Чтобы подготовить свою месть, ему нужно время. Он сейчас слишком занят, чтобы думать о нас. Но это пока.

Я недоверчиво покосилась на него:

– Погодите. Вы что-то не выглядите счастливыми и беззаботными. На вас что, магия не действует?

Вольфингтон, усмехнувшись, взглянул на профессора Себастьяна:

– Если ты наполовину чудовище, тебя не так просто подчинить чужим желаниям.

– Хотя Эл-Гри поддалась им в полной мере, – со вздохом сказал профессор Себастьян. – Видимо, в ней больше человеческого, чем я думал. – Он в замешательстве поскрёб в затылке. – Знаете, если я ещё раз услышу, как она распевает «О, Чароландия»…

– Джиллиан, лучшее, что ты сейчас можешь сделать, – это помочь Максин принять правильное решение по поводу её последнего желания, – напомнил мне Вольфингтон. – И определиться с ним как можно скорее.