— И что? Какой отсюда вывод? — спросил милиционер, которому эта кукольная тема уже порядком осточертела.

— А вывод очень простой. Человек соединен с куклой куда более прочно, чем мы сегодня можем себе представить.

Рында еще долго говорил на излюбленную тему. Провожая гостей, он сказал на прощание:

— Разобравшись в структуре кукольного мира, решив, какие деньги вы могли бы вкладывать в свое увлечение, определите тему и направление коллекции. Например, куклы только в каком-либо одном цвете, одного народа или определенной марки…

Он еще что-то рассказывал. О куклах он знал невероятно много и мог распространяться о них часами. Но мысли Веры уже понеслись вскачь совсем в другую сторону. Она поняла одно: коллекционеры в мире кукол больше похожи на ее пациентов, чем на нормальных людей. Так что Кукольник наверняка не одинок в своей ненормальности.

— Андрей, подожди минутку, мне надо поговорить, — сказала Вера.

Двинятин отошел, а Лученко сказала майору:

— Послушай, время идет, а следствие по маньяку не продвигается, мотивы его преступлений пока остаются загадкой, так?

— Ну, так, — сквозь зубы ответил Валентин.

— Я же вижу, ты постоянно мрачный и раздраженный. Поэтому предлагаю: я все же позвоню в Санкт-Петербург и приглашу своего преподавателя, психиатра. Тем более что мне все равно нужен совет старого профессора, лично для себя. Заодно попытаюсь склонить его к помощи… Он отличный специалист, мог бы помочь нам.

Майор только рукой махнул: дескать, делай что хочешь. У него своих забот было выше крыши… К тому же ему было что скрывать от Лученко. Определили третью жертву: мукла Ева — это была Оксана Коляда, психолог главка, включенная в следственную группу; она помогала в расследовании дела Кукольника. Когда ее нашли, начальство совсем осатанело! Теперь цепь преступлений затрагивала уже не только простых смертных, но и людей из правовых структур. Отец Оксаны, известный адвокат, не давал покоя Прудникову. Он не только названивал каждый день по нескольку раз, но и напрягал через руководство так, что Прудников не знал: то ли уволиться, то ли хоть самому родить маньяка.

Каким образом убийца мог узнать, что Оксана Коляда как должностное лицо и как специалист занимается этим делом? Или она оказалась очередной жертвой маньяка случайно? Никаких связей между тремя погибшими установлено не было. Тогда как могло такое произойти, чтобы опытный психолог, кандидат наук, написавшая диссертацию о маньяках, сама стала жертвой? Вопрос этот лежал в самом сердце расследования дел об убийствах. Самая странная часть работы дотошного милицейского детектива — этакое воссоздание взаимоотношений убийцы с его жертвами. Это был главный элемент в разгадке трех смертей. Почему погибли эти люди? Может, из-за того, какими они были?

До окончания дела Прудникову предстояло получить десятки описаний личности убитых. Они были словно фотографические отпечатки различных впечатлений, сохранившихся в памяти других людей. Из этих аморфных, неопределенных картин он постарается создать свое собственное представление. Это представление должно перекрыть все остальные. И потом из него, как из куколки шелкопряда, вытянется та тонкая ниточка, которая и будет вести к разгадке тайны преступления.

Но рассказывать Лученко о том, что третья убиенная — ее коллега и тем более работник правоохранительной системы, Валентин Викторович не хотел ни в коем случае. Как Вера отреагирует на эту новость? Продолжит ли она помогать следствию? Или решит, что это слишком опасно и не следует вмешиваться? Нет, Прудников не мог остаться без помощи психотерапевта такого класса. К тому же он был на Веру слегка обижен. Как она догадалась, что у него с женой проблемы? Понятно, она колдунья, но пусть держит при себе свои догадки! Или, если такая умная, пусть сразу назовет ему имя убийцы!..

Он решил пока не разглашать, что третья жертва — коллега Веры Лученко.

— Верочка! Как я рад тебя слышать. Столько лет прошло, — прогудел в трубке голос Тужилова. Голос ничуть не изменился. — Как ты, что ты? Хотя… Это долгий разговор. Давай свяжемся по скайпу?

— О, вы продвинутый, современный человек, Тимур Борисович!

Он хихикнул:

— Стараюсь не отставать от вас, молодых… Записывай ник, входи в сеть, позвоню.

Вера не любила пользоваться скайпом. Ей мешали помехи связи, все эти бесчисленные настройки, да и вообще — ее отношения с техникой все равно оставались натянутыми. Но что поделаешь, иногда приходилось. Намного дешевле, чем звонить по межгороду… Андрей научил ее пользоваться программой, которую настроил, но всякий раз она забывала порядок действий и особенно пароль. Наконец, вошла в свой аккаунт, медленно, одним пальцем набрала tuzhiloff, ник тут же нашелся, она внесла его в контакты. Раздался гудок, Лученко нажала «ответить» — и на мониторе появился профессор.

Боже, каким он стал! По контрасту с голосом Вере показалось, что она видит глубокого старика. Семьдесят шесть — да, это не молодость, но все же она не ожидала увидеть дряхлого, заросшего длинной седой бородой деда. Редкие волосы, бывшие когда-то львиной гривой, открывали высокий с залысинами лоб.

— Что, — хмыкнул Тужилов, — удивлена? А ничего удивительного нет, просто годы.

— Я вовсе не…

— Ладно, брось. Слушай, Верочка, я рад, что ты нашла меня. В последнее время много думал о тебе, может, и сам нашел бы, как раз собирался.

— Почему?

— Сначала ты. Какое у тебя ко мне дело?

— У меня сразу два дела.

Вера рассказала профессору о своих сомнениях насчет нескольких случаев СЭВ — синдрома эмоционального выгорания, потом, для начала коротко, намекнула на помощь милиционерам в определении психологического портрета серийного убийцы.

— Теперь вы, Тимур Борисович.

Он задумался ненадолго, кашлянул.

— Вот что, милая, приезжай-ка ты ко мне, и я тебе все расскажу. Не хочу доверять это дело телефонной связи.

— Но…

— Никаких «но». — Он прищурился. — Придумай что-нибудь. И вообще, я знаю, что для тебя значит Питер. Тебе ничего не стоит, как птичке, вспорхнуть и оказаться здесь, ты еще юная. А вот я… Короче, жду. Встретить не смогу, адрес тебе сейчас напишу здесь же, в чате.

Вера слегка оторопела от этого напора. Однако мысль слетать в Санкт-Петербург ей неожиданно понравилась. Почему бы и нет, собственно? Она очень любила этот город и давно в нем не была. Надо только одеться потеплее.

И все же она не угадала с погодой. Из аэропорта поехала в центр — немного пройтись перед визитом к профессору, порадовать себя встречей со знакомыми местами. Дул ледяной ветер, по ощущениям температура воздуха была не выше плюс двух. Навстречу ей по Невскому шли прохожие в легких рубашках, один попался даже в футболке, к тому же он на ходу уплетал мороженое! Вера пришла в ужас: как такое может быть?