– Уверена, что ты напоминаешь о них мне? Может это ты боишься сорваться?

– Боюсь. Потому что иначе никогда не прощу себе этого.

Улыбаясь, прыгаю в кровать и тяну ее к себе под бок, решив помучить Алису неведением эту ночь, а с утра все рассказать. Может это поможет все исправить окончательно.

– Стас, нет, – упирается и пытается выбраться из-под моей руки, но я не даю. – Ай, – вдруг замирает и хватается за спину.

– В чем дело? Алиса? – сажусь резко и не трогаю ее.

– У меня спину хватает иногда. Думала что прошло уже, но кажется нет.

Убираю ее руку аккуратно чувствуя дрожь в хрупком теле, когда начинаю вести ладонью по пояснице.

Хотелось бы поднять халат и прикоснуться открытой кожи, но кое-как сдержав порыв начинаю разминать.

– Ста-а-ас… – только и выдает Алиса, замолкнув окончательно.

Не разрываю тишину болтовней. Просто массажирую и все.

Она так стихла, что кажется засыпает под моими пальцами, но я этому только рад буду. Поэтому все делаю монотонно, успокаивающе, захватывая большую часть спины и когда понимаю, что она и правда спит, ложусь рядом укрыв нас обоих одеялом.

Алиса двигается ближе ко мне и обнимает одной рукой.

Притягиваю ее к себе, закинув одну ногу на свое бедро, как это делала она обычно и закрываю глаза, ощущая правильность и неестественный покой в этой неспокойной ночи.

Утром просыпаюсь и первым делом сжимаю свои руки, в которых нет Алисы.

– Убежала, – улыбаюсь, открыв глаза. – Далеко не убежишь в итоге.

Собираюсь быстро, приняв душ и взяв то самое письмо.

Внизу слышу шум сковороды, тарелок и крики Кати, вперемешку с Алисиными «ш-ш-ш».

Вхожу на кухню и смотрю на женщин этого дома.

– Всем доброе утро.

Произношу первым и все возвращается обратно. Только дочка пристально стала наблюдать за мной.

– Можно взять ее? – подхожу к Алисе и тяну руки.

– Конечно, – смущенно отдает ребенка и стряхивает руками. – Тяжелая стала.

– Тогда не таскай ее часто. А когда я дома мои руки в твоем распоряжении.

Она недолго смотрит на них и краснеет, поняв мои слова совершенно не так, как я имел ввиду изначально. Но раз она вспомнила, то я не против повторить.

– Хорошо, спасибо, Стас. Уже уезжаешь?

– Да, нужно на работу. Вас подвезти или вы позже поедете Елизавета Петровна?

– А я папе позвонила, он в порядке. Поэтому тут немного посижу с Алисой, если ты не против.

– Конечно. Оставайтесь тут сколько вам угодно.

– А может быть поешь? – останавливает меня Алиса, когда, вернув ей малышку собираюсь уйти.

– Если настаиваешь, то я ужасно голоден.

Передо мной кладут стопку красивых тонких треугольников из блинов и сметану. Горячий кофе с ласкающим слух «Приятного аппетита».

«Утро удалось на славу!».

– Алиса пораньше встала, приготовила, а я вот заканчивала за нее, когда Катя проснулась, – начинает сдавать свою дочь ее мать, а я кивнув улыбаюсь с набитым ртом этой вкуснятиной.

– Мама, перестань, – шикает.

– Ну что, не меня же ему благодарить.

– Нет, я правда благодарен, Алис. Люблю блины со сметаной. Спасибо большое, за вкуснейший завтрак. Давно так не ел.

– Не за что, – перехватывает удобней дочку и сказав, что ее пора кормить уходит.

– До свидания, Елизавета Петровна.

– Пока, Станислав, – смотрит, сощурив глаза, но больше ни слова.

Ладно.

Прыгаю в машину, улыбаюсь как дурак и вжав педаль газа уезжаю сразу к отцу.

Глава 20

– Отец, – вошел в его кабинет даже не спросив занят он или нет.

– Ну ты как обычно, весь в отца, – улыбается, пока я не кидаю ему на стол бумажки.

– Тебе тут послание. Почти любовное, только наоборот.

Он быстро разрывает конверт и читает текст, а после заметно побелев сидит с листком над чем-то размышляя.

– Ничего не хочешь сказать?

– Откуда это?

– Нашел в кармане пиджака после ужина у Покровских.

– А, ну да, – расслабляет галстук, но по-прежнему молчит.

– Ну и кто твой неугомонный партнер?

– Я сказал разберусь.

– Когда тебя грохнут? Это и будет твое «разберусь»?

– Тебя просили передать, ты это сделал. Свободен, – внезапно срывается.

Значит есть о чем нервничать.

– Можешь не распинаться. Я не уйду, пока не расскажешь, что за дела тут творятся. Куда ты влип?

– Стас, не лезь в дела взрослых. Иди лучше занимайся своей вертихвосткой или магазинами.

Расхаживает по кабинету и сворачивает к стойке с графинами.

Выбиваю из его руки стакан с алкоголем, который проливается на пол.

– Ты что творишь? – хватает за руку и тут же отпускает, когда я сжимаю кулак.

– Рассказывай. Кто тебе угрожает и за что?

Отец садится в кресло и отпивает немного воды.

– Помнишь я вступил в договор с Романовым и Мором?

– Еще бы, ты же не устаешь мне об этом говорить на протяжении этого времени.

– Все было налажено как надо. Деньги текли рекой. Представь себе, Мор находит богатый участок, находящийся в залоге у государства. Мы побеждаем в тендере опять же с его помощью, а я начинаю строительство. Романов поставляет стройматериалы по закупочной цене отличного качества. Это идеальный план, и он работал как надо.

– Полагаю дальше будет большое «но»?

Усмехается, и это говорит о том, что я прав.

– А ты сам посуди. Либо на троих делить прибыль, либо на двоих? Да я эти участки и сам мог находить.

– Чего ж тогда не находил?

– Не было толковых связей. Тут нужно иметь своего человека в определенном круге лиц, стоящих близко к верхушке городской власти.

– А Мор тебе их любезно «одолжил», эти связи?

– Тут главное адекватный процент предложить. И любой поляжет под более сильного игрока.

– Это ты сильный игрок? Решил переиграть человека, которого боится весь город, черт побери? – встаю, нервно ударяя по столу. – Того, кто имеет связи во всех темных дырах? Будь то криминал или чистая сторона бизнеса? У кого власть под ногами лежит? Это он в слабых игроках по-твоему?

– Не всегда слухи правдивы. Посуди сам, все слышали только о том, что его боятся, но еще никто ни разу не сказал за что. Лично я не видел его в деле ни разу.

– Ты что действительно настолько наивен, отец? Думаешь у такого «бизнеса» нет наследников? Нет тех, кто с ним заодно идет?

– Прямых наследников нет. Только если придет какая-нибудь с ребенком на перевес и заявит, что он от него.

– Я не о кровном родстве. Как ты вообще умудрился подкупить его дружков из правительственных крыс?

– Они на то и крысы. Правда этим пришлось немного поугрожать.

– Боже, – закрываю глаза