Взвалив его на плечо, отошел от поляны в сторону, в лесу пообщаемся. Только собрался под дерево его сбросить, как практически под ногами раздалось рычание, да так неожиданно, что я на метр подпрыгнул с телом на плече.

– Гребаный ёж! – Хотел ему пинка дать, но он, видать, что-то такое почувствовал, в куст быстро забурился. И что меня животные тут не любят? То белка с грибами, теперь еж этот…

Скинул тушу под дерево. М-да. Перестарался немного. По виду крепкий парень, но и у девчонки, видимо, удар неплохо поставлен: на виске шишка немалая вскочила, и глаз фингалом затянуло. Я ему прикладом в лоб заехал, что тоже симметричности лицу не прибавило. И напоследок, по затылку треснул – оглушил, а он возьми и носом об станину врезался. Так что морда у него сейчас… Кривоватая.

Привел его в чувство:

– Поговорим?

– Да не пошел бы ты к бениной матери, козлина! – И с такой ненавистью во взгляде, что стало понятно, придется повозиться.

Это не Цыган, тот просто трусом был. Внешник за разговором время тянул до прихода кавалерии, а этот крепкий орешек. Не хочет мне сказки просто так рассказывать, как я уже привык. Захватил языка, он и поет без принуждения, только вопросы успевай задавать. Ничего, разговорим.

С размаху от души приложил ногой, и пока его крутило, по-другому связал: высвободил одну руку, вторую зафиксировал к телу, да в локтях связал покрепче. Вставил кляп, себе рукава закатал повыше:

– Не надумал говорить? По твоей наглой морде, я так понимаю, что нет. Твой выбор. – И улыбочку подовольней.

Усадил его спиной к дереву, с трудом отогнул палец на освобожденной руке и ножом начал как карандаш затачивать, и все это проделываю так, чтоб он видел мое довольное лицо и свой укорачивающийся палец. Один закончил. Но по глазам его бешеным вижу, не сдался еще, так что даже кляп не вынимал.

– Я тебе сначала пальцы сточу, потом руки до локтей. Сначала одну, – с придыханием прошептал, глядя ему в глаза, продолжая затачивать следующий палец. – Потом другую. Ты не беспокойся, я спешить не буду. Во-от так, медленно.

Как бы ни противно было, но все это проделывал с радостной улыбочкой. Нужно показать ему, что мне это нравится. Люди боятся психов, а тут вообще маньяк получается. Нужно быстрее заканчивать и уносить ноги отсюда.

Сломался он только на третьем пальце.

– Если будешь говорить, то спек вколю! Твое решение?

Он и согласился. Так что и я обещание выполнил.

– Куда ехали?

– На ферму.

– В какую ферму? Подробней!

– Стаб наш. Рамштайн-Ферма называется. Вот туда и ехали.

– Ты поподробней рассказывай. А то ведь я и продолжить могу. С какой целью ехали?

– Дорогу патрулировали. Плановый патруль у нас. – Вижу, что врет.

– Твой выбор. – Окровавленными руками потянулся снова ему кляп вставить. – Продолжим веселье.

– Да посылку Чужому передать нужно было. Мы и правда в патруле, но и посыльными нас часто используют.

Все. Сломался полностью. По глазам видно – потухли.

– Что за посылка?

– Не знаю. – Видя, что я недоверчиво качаю головой и поджал губы, зачастил: – Да честно, не знаю я! Там внутрь не посмотришь, ящик запечатанный. Мы часто так возим. Ставят нас на маршрут, куда посылку отвести нужно, передаем, а потом уже на точку едем и наблюдать за округой начинаем! Он на спальнике сзади лежит. – Угадал он мой следующий вопрос.

– Почему людей у вас так мало? Если вы и посыльные, и патруль, вдруг посылку попытаются отобрать?

– Да тут наша территория, тут никого нет чужих, а кто попадается, мы и сами прекрасно справляемся. Тем более, никто не знает, что мы посылки возим, на этот счет особо предупреждают, чтоб не болтали. Кто болтал, тот давно к внешникам отправился.

– Территория часто патрулируется?

– Обычно нет. Мы больше по точкам стоим, наблюдаем. Но сейчас будут часто курсировать, кластер перезагрузился, тут начнут попадаться не только мутанты, но и иммунные на дорогу иногда выходят: то грибники вылезут, то охотники. Или как баба эта чокнутая…

Не понравилось ему от девчонки по морде получать. Обиделся, бедолага.

– Что-то я не заметил частые патрули.

– Да они сейчас мулов охраняют. Там дальше по трассе поселок большой перезагрузился, вот и шерстят его. Но уже скоро возвращаться будут. Тогда наши к основным патрулям и присоединятся. А вообще везучий ты тип, но это ненадолго.

– Это ты к чему? – Реально удивился.

– Понял я, кто ты такой. – И такое сожаление во взгляде.

Я вопросительно моргнул глазами. Продолжай мол.

– Повезло тебе из заповедника выскочить. Внешники там всю горловину сигналками засеяли. А ты возьми и сразу после перезагрузки проскочи. Они там сейчас опять все засевают, а ты уже тут.

– С этого места поподробней, – подобрался я.

– Да что там поподробнее… Внешники горловину засеяли и беспилотники туда гоняют на каждое срабатывание датчика, проверять вылетают. А по земле в заповеднике наши все вокруг города и вдоль дороги просеивают, поэтому и патрулей меньше обычного.

Действительно повезло. Но я их и не слышал, как же они там поисками занимаются?

– Очень уж тебя внешники видеть хотят, за живого две белые жемчужины обещают, за мертвого – одну. Объявили об этом всем, так что Лютый и не смог людей удержать, многие ломанулись тебя ловить.

– Как узнал, что это я вообще?

– А кто еще тут в одежде и броне внешников ходить будет, у нас только у Лютого и его приближенных такая есть. А так повезло, что лица твоего на видео не смогли рассмотреть. Если где и мелькал, то видно только грязную морду в панаме. Но все равно найдут. Так что, даже если здесь пройдешь, потом рейдеры тебя сами и притащат к внешникам, никуда ты не денешься. Ты уже труп, как ни бултыхайся в этом болоте.

– Уже слышал такие слова в свой адрес, так что мы еще побултыхаемся. – Но к сведению я все это принял.

А вот с броней и одеждой это палево. Они меня по ней быстро вычислят. А вообще, не может быть, чтоб никто не носил такую же. Я ведь добыл себе.

– Что, больше никто в такой броне не ходит?

– У нас нет, а там… – кивнул в сторону, – только стронги такую носят и богатеи в стабах. Но они сюда не заходят, тут наша территория. Так что, в такой только ты, у кого еще есть такая броня.

– Кто такие стронги?

– Да рейдеры непримиримые. Воюют с нами и на внешников засады устраивают. Не могут они смириться с тем, что мы существуем.

– Понятно. Что за белый жемчуг?

– Об этом не буду говорить!

– Это почему?

– Беду накликать можно. Нельзя о таком вне стабов говорить. – Это что же с этим жемчугом связано, что его так затрясло от страха.