Дверь общего кабинета была приоткрыта. Карль была занята личным телефонным разговором. По-видимому, с мужем. Саша постучал и вошел. Карль быстро попрощалась и повесила трубку.

Свинцовые тучи пронзил волшебный солнечный луч. Саша предложил пойти чего-нибудь выпить на бульваре Сен-Мишель. Ему хотелось поговорить с ней о Надин Видаль. Она отказалась: ее раздражает шум в пивных.

Ах, капитан Карль, до чего же дубленая у тебя шкура, только на барабан и годится. И что же мне с тобой делать?

♦

– Можно мне одолжить этот большой чемодан?

– Но там полно всяких аксессуаров, которые аккуратно сложены, – ответила Ингрид. – Он из мягкого полиэстера, в нем ничего не мнется.

– Интересно.

– Тут командует Мари. Смотри не нарушай порядок, заведенный моей костюмершей.

– Я очень постараюсь, – сказала Лола, взяв шуршащий реквизит, чтобы переложить на кресло. – Вперед в Руасси!

– Погоди, ты обещала, что мы никуда не полетим. No Africa, OK?[22]

– No Africa, как скажешь. Этот чемодан нам пригодится, потом поймешь, для чего.

Вместе с Зигмундом они вышли из “Калипсо”, ускользнув от бдительного ока портье Энрике. Чемодан не влез в багажник “твинго”, пришлось положить его на заднее сиденье, потеснив далматинца. Чтобы его утешить, Ингрид включила радио и была рада, когда попала на композицию I Feel LoveДонны Саммер. Лола запротестовала, ей не нравились песни, где слова без конца повторяются. Американка возразила, что лучшие моменты жизни заслуживают того, чтобы говорить о них без конца.

Ooohh

It’s so good, it’s so good

It’s so good, it’s so good

It’s so good

Ooohh…

Они доехали до аэропорта Руасси-Шарль-де-Голль за полчаса. Вооружившись стальным терпением и полиэстеровым чемоданом, Лола вступила в разговор с недовольным молодым человеком из клиентской службы. Она сочинила смелую историю о багаже, забытом Исидой Рентой, и умудрилась, учитывая нараставшее раздражение юноши, раздобыть кое-какие сведения. Ловкий ход позволил прийти к неутешительным выводам: стюардесса находилась на борту самолета, давно вылетевшего в Камерун. Она вернется завтра рейсом Дуала – Париж, прибывающим в 6.10. Лола отнеслась к этому добродушно. И предложила Ингрид оплатить комнату в отеле: завтра они встанут на рассвете и будут готовы перехватить неуловимую девицу.

– А если они не пустят Зигмунда?

– Все предусмотрено, – сказала Лола, указывая на чемодан.

И пока Ингрид хмуро наблюдала за ней, Лола навела справки у служащего, который порекомендовал ей отель “Ибис” в трех километрах, до которого ходит автобус. Если сведения служащего верны, там принимают животных.

– Вот видишь, Ингрид, не стоило переживать.

– А если бы они не принимали собак, ты бы засунула бедного Зигмунда в чемодан?

– Конечно. У этого пса развито чувство долга. От десяти минут в чемодане еще никто не умер. И если детекторы дыма существуют, то для собак таких пока не придумали. Вот три неоспоримых аргумента. Ладно, идем спать, утром придется побегать.

Саша встал в пять утра и отправился в клуб тайского бокса. Там он встретил Рашида, своего друга, владельца ресторана, который тоже заскочил сюда, прежде чем ехать отовариваться в Ренжис. После нескольких раундов Саша почувствовал, что напряжение последних дней понемногу спадает. Пот катился с него градом, и он взял тайм-аут, откинувшись на канаты в углу ринга.

– У тебя проблемы на новой должности, Саша? Я не ошибаюсь?

– Ничего, освоюсь.

– Прости, но ты сам не свой последнее время. Что происходит?

– Карль, моя коллега, не может простить, что шеф назначил на этот пост меня, а не ее.

– Кажется, в вашей среде разлад в команде – это верный путь к катастрофе. Я прав?

– Да меня в общем-то другое волнует. К Карль я привык.

– А в чем тогда дело?

– В моем начальнике. Я не понимаю, почему он выбрал меня. У Карль тяжелый характер, но она профессионал. Полиция – серьезное учреждение. А в серьезном учреждении лестницы скорее прямые, чем винтовые.

– По логике, Марсу следовало бы дать тебе набраться опыта, прежде чем посылать на передовую. Это тебя гложет?

– Именно.

– Наверно, ты ему нравишься, дорогой…

Рашид дружески хлопнул его по плечу и вдруг застыл. Похоже, ему на глаза попалась какая-нибудь симпатичная новенькая. Саша повернулся и увидел Антонию в сопровождении Оноре, молчаливого гиганта в серой каскетке и ливрее. Неподходящий наряд для спортивного зала, пропахшего потом. Но супруга Грасьена была одета еще более неуместно. Комбинезон без рукавов из черной струящейся ткани с глубоким декольте. Гигант держал меховую куртку с красным кожаным воротником, готовый спасти хозяйку от малейшего сквозняка. В его громадных ручищах мех напоминал зверюшку, сбитую машиной на лесной дороге.

– Как поживаете, майор?

Все такой же удивительный серьезный голос, изящный жест руки, украшенной кольцами.

– А ты везде успеваешь, приятель, – сквозь зубы пробормотал Рашид.

Саша взял махровое полотенце и сошел с ринга, чтобы подойти к вошедшим. Антония без стеснения наблюдала, как он вытирает торс.

– Оноре выгуливает меня по ночам, когда не могу уснуть.

– Вам обоим не спится, это замечательно, – ответил Саша, глядя на великана.

Туманный взгляд на иссеченном рубцами лице. Память этого типа, вероятно, хранит немало интересного, подумал он, не отвечая на улыбку Антонии.

– Вы недовольны? Я отнимаю время вашего отдыха, такого редкого. Я понимаю. Вы, наверное, удивляетесь, как я вас нашла. Все просто, Фабер подсказал. Он часто бывает у мужа. У Ришара столько связей в самых высоких кругах. Вчера они говорили о вас. Фаберу известно о вас все.

– А вы подслушивали под дверью. Отлично.

– У Ришара нет от меня секретов. Фабер вас не любит. Считает опасным. Но вы хотели принять душ, не буду мешать. Жду вас на улице.

Она повернулась к гиганту, тот накрыл ее плечи меховой курткой, и оба вышли.

– Какая горячая и опасная цыпочка, – проговорил Рашид, снимая защитные щитки с ног. – Я так понимаю, наш сеанс на сегодня завершен?

– В субботу продолжим, я тебе позвоню.

– Хорошо.

По расслабленному телу текли струи горячей воды, Саша думал о спокойствии Антонии.

Совершенство. Роскошь, которую могут позволить себе те, кто обладает настоящей властью.