— О чем же? — что-то мне его улыбка не нравится. Что ему нужно?

— О вас. Скажите, Таннер, что вами движет? Какая у вас цель?

— Простите?

— Я имею в виду — почему, например, раз уж вам просто надоело в северной глуши, вы не поехали в Гинзур? Попутчики бы нашлись, днем раньше, днем позже. Почему не остались в Мелате? Думаю, если бы вы хотели уйти, граф бы вам не помешал, хоть и очень хотел — да и сейчас хочет — чтобы вы работали на него. Хальду Барену вы не сказали ничего определенного о том, куда направляетесь, но при этом допускали, что доберетесь до столицы. У вас есть родственники в Тероне? Друзья? Женщина?

— Нет, у меня там никого нет. Во всяком случае, я ничего такого не помню.

— Тогда что ведет вас на юг?

— Мне просто не нравится север — так, пожалуй, будет точнее. Но пока я не вижу, где мог бы остановиться. А вы — что уж тут скрывать — очень подходящий попутчик. Вряд ли я смог бы найти лучше.

Барон хмыкает, потом на его лице проявляется задумчивое выражение:

— Вы хороший боец и неплохой собеседник. Редкое сочетание…

Он молчит, а потом вдруг спрашивает:

— Скажите, Таннер, вы совсем не помните, чем занимались прежде? До того, как вы решили двинуться на юг? В той замечательной истории, которую мне пересказал Барен, нет ни слова о том, как человек, имеющий по наследству долю в каком-то деле и промышляющий охотой или чем еще, мог научиться так драться и стрелять. Я много лет провел на военной службе и могу сказать, что даже очень способному рекруту нужен не один месяц ежедневных тренировок, чтобы хотя бы напоминать вас в бою.

Честное слово, барон Фогерен, в следующий раз обязательно позволю вас прирезать. И графа тоже.

— Однако кое-что меня смущает, — после еще одной паузы говорит Фогерен.

— Что же?

— Мне почему-то кажется, что в армии вы не служили. Я имею в виду в регулярных частях. В аларийской армии, во всяком случае. Или у кого-нибудь из союзников империи, в той же Магрии или Раданоре — у них схожие с нашими уставы и методы обучения. Кроме того, даже год службы оставляет в человеке неизгладимый след — слова, фразы, жесты, движения, некоторые привычки… В вас ничего такого нет. А вы молоды, вряд ли, вас это могло стереться… с возрастом. Может быть, в Итангере или Аркае солдат обучают как-то иначе, но не думаю, что их принципы подготовки отличаются от наших настолько. Тем более что вы не аркаец, а с итангерцем я вас и в сумерках не перепутаю. Тогда где вы этому учились? Если бы вас учил отец, то я наверняка слышал бы о нем — бойцы такого уровня, да еще и способные передать свои навыки другим, наперечет. Но вы — единственный Таннер, которого я знаю.

И что мне вам ответить, господин барон? Что у меня книжка с картинками была? Обидитесь, чего доброго… Нет, с этим надо что-то делать — уже два человека, имеющих отношение к местной тайной полиции, независимо друг от друга обратили внимание на странности в моих… манерах. Что там граф говорил? Что я еще и за дворянина могу сойти? А что, если… Нет, лучше без самодеятельности. Я не на конкурсе поэтов-импровизаторов. Причисление себя к дворянскому сословию без каких-либо на то оснований может выйти боком, причем больно. При здешнем порядке в архивах. Но что-то ответить надо, пока барон не насторожился. Эх, ну почему до Порт-Мелара еще ехать и ехать, а? Пожалуй, безопаснее всего приплести какого знакомца с соседнего лесного хутора, пришлого, где-то воевавшего и очень не любившего рассказывать о своем прошлом, зато очень терпеливо обучавшего меня всяким хитрым приемчикам и откликавшегося на какое-нибудь распространенное имя или и вовсе на прозвище. Вроде Лесника.

Однако выдать барону эту шитую белыми нитками легенду я не успеваю — в дверь стучатся. Ее светлость зовет барона к себе. Очень кстати. Хорошо бы они проговорили до конечной станции. Хотя это всего лишь отсрочка. Рано или поздно придется раскрыть карты. А козырей среди них пока что не видно.

Я долго стою в коридоре, любуясь пролетающими за окном красотами, на деле же терпеливо жду, пока успокоятся нервы. Незачем показывать Киртану с Хонкиром, что недолгий разговор с хозяином так меня напряг. Легко ведь учуют, если будет что.

Солнце уже касается вершин деревьев на дальних холмах, когда поезд начинает замедлять ход. Мы приближаемся к Порт-Мелару. После той станции, названия которой я не увидел за паровозиком, были еще две остановки, но там никто из наших не выходил — видимо, всего лишь доливали воду да сгружали почту.

Нас встречают. Четыре крытые повозки и дюжина всадников с незнакомым гербом на рукавах. Один из всадников — мужчина, чье лицо я не могу разглядеть из-за сгущающихся сумерек и сильно сдвинутой вперед шляпы, — спешивается, пожимает руку барону, целует пальчики даме, и мы грузимся в повозки, а он снова оказывается в седле. Спустя четверть часа довольно хаотичной езды по городским улицам наш конвой вкатывается в ворота особняка, странно напоминающего слегка уменьшенную — всего лишь двухэтажную — усадьбу Серой Стражи в Рекане. Во всяком случае, у меня нет сомнений относительно того, кому этот дом принадлежит.

Время уже позднее, так что — стремительное размещение, довольно скромный ужин, и вот уже здание погружается во мрак и тишину.

Как ни странно, но никто не беспокоит меня до самого рассвета, когда нас будят к уже готовому завтраку. По ходу дела выясняется, что граф уже где-то в городе, по поводу корабля нам не говорят ни слова — видимо, обитателям усадьбы об этом ничего не известно. Похоже, мы и здесь задержимся.

Странно, почему Урмарен не возложил найм судна на местных «серых»? Не доверяет? Или у него уже кто-то имеется на примете? Какой-нибудь судовладелец, отмазанный от суда или каких иных серьезных проблем?

Отведенная нам резиденция Серой Стражи находится на южной окраине Порт-Мелара. Очень удобное место. Вроде бы и не центр, но до порта и станции рукой подать. Да и вид из окна намекает, что в случае нападения легко будет уйти в сторону леса, подступающего здесь к городу очень близко.

Интересно, а чем мы будем заниматься здесь, пока не найдется подходящий корабль? Я-то полагал, что нам предстоит прибыть, что называется, прямо к отплытию. А тут вон оно как… Барон, судя по всему, с утра пребывает в покоях маркизы. Вроде бы все, как и должно быть. Вот только что-то эти двое все меньше напоминают мне страстно влюбленных. Впрочем, слишком пылкими их чувства и прежде не выглядели. Но хотя бы они вели себя как любовники, раз уж не супруги.

Граф, видимо, еще не возвращался, Киртан возится с оружием, Хонкир же вместе со мной отправился на местный рынок.

Что-то он мне здорово напоминал, этот рынок. То есть я готов поклясться, что никогда не был здесь прежде, но все же в том, во что мы окунулись, оказавшись за его воротами, было что-то очень знакомое.

Наверное, все подобные места живут по схожим законам, решил я, когда мы описали почти полный круг по торговым рядам. Хонкир ищет какие-то редкие ингредиенты для снадобья, помогавшего при морской болезни — вот только кому предназначалось это зелье, он умолчал, а я не спрашивал, чего доброго, самому понадобится. При этом мой напарник долго и азартно торгуется с каждым продавцом — к обоюдному удовольствию. Потом мы забредаем на вещевой рынок — ибо все острее стоит вопрос пополнения моего гардероба…