Когда эмоции схлынули, важное сообщение стали обсуждать более трезво.

– Это вполне может оказаться дезинформацией, – сказал седой генерал.

И с ним все согласились. Затем принялись поднимать сообщения последних двух лет, в которых говорилось о смерти Рамона Альвареса.

Высказывались разные точки зрения, и после долгого обсуждения офицеры отдела пришли к выводу, что оба сообщения – о смерти Рамона и о его теперешнем появлении – не могли быть дезинформацией одновременно.

Никто не возражал против мнения, что больше на дезу похоже первое сообщение. Тогда очень логично выглядело и второе – выждав два года и удостоверившись, что бернардинцы поверили в гибель Рамона, лигийская контрразведка тихо и буднично решила вернуть его в разработку, тем более что за два прошедших года они наверняка далеко продвинулись в подборе «ключа» для снятия с мозга Рамона логической блокировки.

– Если все это действительно так – а против подобных выводов, как я понял, никто не возражает, – заметил генерал, – мы должны немедленно приступить к составлению инструкции для ячейки в Селтике. До момента доставки Рамона Альвареса остается чуть меньше недели. У ячейки должно быть время, чтобы подготовиться.

– У меня вопрос, сэр, – поднял руку один из руководителей секторов.

– Слушаю вас.

– На схеме доставки не указан запасной маршрут. Обычно их два.

– Думаю, это формальное нарушение инструкции связано с тем, что лигийцы уверены – они нас обманули и мы твердо считаем Рамона Альвареса мертвым. Заметьте, они повезут заключенного на спецавтомобиле, как будто это обыкновенный уголовник. Если бы они считали, что мы сомневаемся в смерти Рамона, они бы застраховались, доставив его из порта на айрмаке прямо на крышу своего Управления.

– Как это делаем мы, – заметил кто-то.

– Вот именно.

Этот последний довод убедил даже самых сомневающихся.

– А теперь, если нет больше вопросов, займитесь своими обязанностями. Наши агенты на Шлезвиге ждут от нас четких инструкций.

Спустя час гудевший, словно потревоженный улей, отдел закончил работу и все документы легли на стол к генералу. Пока он их изучал, остальные офицеры нервно курили в коридоре или переминались под дверью кабинета.

Наконец генерал дал добро, и большой пакет сообщений начал шифроваться. Затем он был зарегистрирован и в 23:17 по местному времени отправлен адресату.

Ячейка получила задание.

Рано утром Сайруса разбудила Ингрид. Он с неохотой открыл глаза и, посмотрев на нее, улыбнулся. Ингрид уже была одета и свежа, как обычно.

– Что случилось, дорогая? Мне кажется, еще очень рано…

– Уже шесть часов.

– Шесть?! Какой ужас. Ты разве не знаешь, что я встаю в восемь?

– Шифровка пришла.

– Шифровка?

Весь сон у Сайруса как рукой сняло. Он выпрыгнул из постели, сделал несколько разминочных движений, потряс головой и, подскочив к ваквантеру, включил.

– Где оно? Где? – нетерпеливо спросил он.

Ингрид вставила в приемное устройство оптический носитель и активизировала его.

Ваквантер загудел, напрягая свои быстрые процессоры, и начал стремительно распаковывать файл, одновременно его расшифровывая.

Одна за другой на экране стали появляться полученные страницы.

– Вон сколько накатали, бюрократы, – недовольно пробурчал Сайрус. Он знал, что весь это убористый, разбитый по главам текст всего лишь сопутствующие инструкции.

Проскочило несколько схем города. Это обрадовало Сайруса.

– Кажется, что-то живенькое! – сказал он. Вскоре расшифровка была закончена.

– Всего пятьдесят две страницы, – заметила Ингрид.

– Пойди пройдись, – сказал Сайрус. На их жаргоне это означало прогуляться с собакой вокруг дома и посмотреть, нет ли посторонних. Маленькую собачку – Кики, они завели для этих целей. Поскольку у нее то и дело случались проблемы с животом, все соседи привыкли, что Ингрид с Кики могли оказаться возле дома в любое время суток.

– Кики, иди ко мне! – позвала Ингрид, однако собаке не хотелось подниматься с нагретой подушки. Впрочем, она все же спустилась на пол и, позевывая, поплелась к хозяйке.

Ингрид прицепила к ошейнику поводок и, повернувшись к Сайрусу, сказала:

– Дорогой, я выхожу.

Сайрус повернулся на крутящемся стуле:

– Давай…

Если Ингрид выходила из дома в подобных ответственных случаях, Сайрус должен был видеть дверной проем.

Дверь закрылась, щелкнул замок.

«Порядок», – подумал Сайрус и вернулся к работе. Сначала были инструкции, которые он прекрасно помнил еще с тех времен, когда проходил обучение на курсах при разведшколе. Их Сайрус читал по диагонали.

Наконец началось главное – «Постановка задачи». И тут Сайрус прочел то, от чего чуть не подпрыгнул на месте. Рамон Альварес жив! Жив!

Сайрус едва сдерживал себя, чтобы не закричать: «Да здравствует Рамон!»

В волнении он встал со стула и начал расхаживать по комнате.

Когда-то он был просто убит вестью о смерти Района. Так трудно было поверить в это, а затем привыкнуть к этой мысли – и вот, оказывается, Рамон жив!

Теперь Сайрус был уверен, что лигийская контрразведка намеренно распространяла слухи а смерти Рамона, чтобы потом втихую его использовать. Когда о нем уже забудут.

Что ж, так оно и случилось. За два года о Рамоне перестали вспоминать, и если бы не бдительный камрад, работающий где-то в аппарате вражеской контрразведки, лигийцам все бы удалось.

В приложениях и сносках сообщения говорилось, что нельзя исключать и того, что сведения ложны и подброшены намеренно.

«Нельзя, конечно, нельзя», – пробормотал Сайрус, но ему очень хотелось верить в другое – Рамон жив и они, ячейка, обязательно его освободят.

«И ведь как тонко лигийцы распускали эту ложь…» – начал вспоминать Рамон. Тогда в руки агентов ячейки попал один из смотрителей тюрьмы Айсард, который якобы собственными глазами видел из дальнего угла прогулочного коридора, как напавший на Района сумасшедший заколол его отточенным гвоздем.

Бедолага сам разыскал ячейку, надеясь подзаработать на" своей информации, однако его взяли в оборот и запытали до смерти. Ингрид занималась им лично, она подозревала, что смотрителя подослала контрразведка. И хотя они убедились, что этот человек не сотрудник контрразведки, решили, что та его использовала втемную.

Закончив читать текст, Сайрус стал изучать схемы. Районы города, через которые предполагалось везти Рамона, он знал довольно хорошо, и ему не составляло труда набросать собственную контрсхему и выделить самые подходящие для засады места.