– Кого-нибудь схватили?

– Разумеется, нет. Да и не могли. Дорогой Вальмине в коридорах замка померещился демон. Представьте себе! С лицом черным, как у жителя Прожаренного континента, с глазами как плошки и острыми клыками. Должно быть, горничная маркизы слишком туго затянула на ней корсет.

– Нет сомнений. – Стало быть, маркиза меня не узнала. За это можно простить и плошки, и клыки. – А вот интересно, что делала госпожа де Каданс в коридорах замка, когда все прочие гости были снаружи?

– Мне и самой это было любопытно, – процедила герцогиня. – Маркиза уверяет, что ей стало дурно, и она решила пройти в свою комнату, но в темноте заблудилась и попала в другое крыло.

Что ж, объяснение не хуже других.

Я передвинулась ближе к Гверну и прошептала ему на ухо по-поволчански:

– Что ты там выплясывал?

– Боевую квадриль. Древний воинский танец для запоминания приемов единоборств. А что такого? Ты сказала: «Сделай что-нибудь эдакое, чтоб тебя запомнили, но не разговаривай»!

Я действительно это сказала. Ну почему мужчины все понимают буквально? Спорить не хотелось, и я вновь обратилась к представлению. Посмотреть было на что. Покуда толстый тенор и тощее сопрано вели свой дуэт, вода в озере медленно поднималась, струи летели каскадом. В свете луны и факелов это выглядело очень красиво.

– Ваш маэстро Кобелье превзошел себя, – обратилась я к герцогине. Какой сценический эффект! «Такого я и в Большой опере в Гдетое не видывала», – чуть было не вырвалось у меня, но я вовремя прикусила язык.

Маска с рысьей мордой повернулась ко мне, глянула черными прорезями глаз.

– Я что-то не припоминаю ничего подобного в замыслах маэстро. Сирокко, по его замыслу, должен был летать над озером в колеснице и сзывать ветры. Над этой колеснице ветров нашим столярам, резчикам и позолотчикам пришлось изрядно потрудиться. Ах, как эти приглашенные знаменитости непостоянны! Неужели он все переделал в последний момент?

И герцогиня Такова-Селяви перегнулась через балюстраду, дабы получше рассмотреть нововведение. Я, напротив, инстинктивно отступила. Ибо нехорошее предчувствие коснулось моей души.

Я, конечно, в отличие от Бабы-Яги, в механике мало смыслю, у меня другая специализация. Но даже мне понятно: в последний момент построить такую машину, чтоб подняла воду в озере, невозможно. Тут потребна либо длительная работа, либо магия. А мэтр Кобелье, насколько я поняла из разговора с ним, был кем угодно – инженером, ваятелем, зодчим, художником, – но не магом.

И вот ведь как обидно. Когда надеешься на что-нибудь хорошее, эти надежды никогда не сбываются. Но чтобы хоть раз дурное предчувствие меня обмануло!

Вода в прелестном рукотворном озере уже не вздымалась. Она взорвалась, взметнулась вверх. Полетели в стороны изящные лодки, – хорошо, что во время представления желающих покататься по водной глади не нашлось.

Представление продолжалось, но это была уже не опера. Оркестр еще что-то пиликал – музыканты были то ли слишком далеко, то ли слишком увлечены своим делом, чтобы заметить происходящее. Но певцы заметили – и резво порскнули прочь, несмотря на то, что некоторые, начиная с исполнителя главной роли, отличались изрядной комплекцией. И вовремя они это сделали.

Из озера выметнулись огромные зеленые щупальца. В свете факелов было видно, что они покрыты слизью и увенчаны присосками.

Если б такое диво явилось из морских глубин, удивляться было бы нечему. Но из озера, чтоб не сказать – пруда, в окультуренном парке? О таком мне приходилось читать только в древних хрониках.

– Дракона мать! – вырвалось у меня.

Дамы визжали. Герцогиня отступила от перил и прошептала:

– Я убью этого Кобелье.

– Не торопитесь с выводами, – предупредила я ее. – Прежде надо убить эту тварь.

Тут, разумеется, тоже не обошлось без желающих. Несколько храбрецов выбежало на лужайку, чтобы укоротить щупальца водному монстру. Среди них я заметила шевалье Камамбера и генерала Ридикюля. И Гверн там был – а как же без него! И когда только успел по лестнице сбежать? К ним присоединились дю Шор и Куткомбьен – трусом этот молодой человек, при всех своих странностях, не был.

Хозяин замка, повинуясь первому порыву, сделал попытку примкнуть к отряду защитников, однако телохранители удержали его на террасе. Их разрисованные синей краской физиономии в полумраке я не отличала друг от друга, но была уверена – тот, кто яростно нашептывает на ухо герцогу какие-то увещевания – это ап Дейт, он же лорд Тремор.

Мэтр Кобелье, стоя на лестнице, хмуро взирал на хаос, разрушивший его продуманную постановку.

А то, что тянуло щупальца навстречу нашим славным бойцам, не могло быть ни чем иным, как гигантским спрутом, непременным персонажем легенд, слышанным мною во время морских переходов. В разных вариантах побасок чудовище хватало либо целые корабли, либо отдельных людей, но неизменно уволакивало их на дно. Здесь этот номер не пройдет – мелко. Но тварюга попытается удушить противников. Посмотрим, позволят ли они это сделать. Все безоружные сцену покинули.

Гверн, как водится, прорвался вперед – и на сей раз я не могла поставить сие ему в упрек. У него же был меч, а у прочих – шпаги, оружие, предназначенное для дуэлей, а не для битв с чудовищами. Храбрости шерамурским дворянам было не занимать, а вот клинки их по склизкой шкуре спрута скользили. Гверну же удалось не только отрубить пару мерзких отростков, но и прорубиться к их основанию.

Остальных бойцов тварюга отшвырнула, либо они запутались в щупальцах. Не растерялся лишь шевалье Камамбер. Правда, у него спрут вырвал шпагу, однако испытанный бретер был вооружен на гран-ботфортский лад – еще и длинным кинжалом, и успел так резануть им по щупальцу, что оно сразу опало.

Ободренный своим и соратника успехом, Гверн чересчур увлекся. Он был уже на краю озера, когда тварь – или то, что ей управляло – сменила тактику. Она приподнялась над поверхностью. Гверн потянулся за ней – и поскользнулся. То ли на мраморном бортике (вот ненавижу эти мраморные штучки, скользкие – хуже катка), то ли на очередном обрубке. И плюхнулся в воду. И добро бы просто упал. Плавать он умел, хоть и не слишком хорошо. Но оставшиеся щупальца перестали хлестать по лужайке и охаживать по бокам благородных шевалье. Словно сонмище огромных змей, наподобие тех, что мы видели в болотах, где обитала птица Гируда, щупальца устремились к Гверну, обвились вокруг него и потянули вглубь. Он, конечно, не болтался в воде безответно, а рубил все, что подвернется под руку. Но щупалец было много, а он один, они смыкались, не давая ему развернуться.

До сих пор я как-то не слишком переживала за Гверна. Бывали мы во всяческих переделках, и у меня имелись все основания полагать, что он справится. Однако при таком развитии событий стоять и смотреть на бурление воды в озере я не могла. Мой муж, может, и не мечта любой женщины, он недотепист, ревнив и скандален, но это мой муж, и никаким склизким особям я его не оставлю.