Девушка зацепила что-то тонкое и столь же препротивно-тягучее на ощупь, рванула. Раздался едва слышный звук, словно порвалась струна давно испорченного инструмента, и все неприятные ощущения разом исчезли. Как отрезало. Глухой звук падения и треск ломающихся веток в кустах у гаражей прозвучали для только что вернувшей слух и зрение девушки неожиданно громко.

Проморгавшись и сглотнув вязкую слюну, Надя вздохнула полной грудью. Запах тухлятины пропал, мир вокруг снова был ярок и позванивал, да что там позванивал, он выводил нечто ликующее, пусть и неслышимое большинству смертных.

Невольно заинтересовавшись недавним треском в кустах, девушка приблизилась и заглянула в заросли. Там, скорчившись, лежал мертвый мужчина. Что мертвый, для Нади было совершенно очевидно. И не только из-за неподвижности тела. Труп не имел запахов и красок, обычных для живых людей.

И тем не менее рядом с этим неподвижным и окончательно мертвым продолжал витать призрак мерзостной вони, будто намекая на причину недавних мучений Надежды.

Идти дальше, оставив тело в кустах, — о таком Надя даже не помыслила. Здесь частенько играют детишки, забегают совсем маленькие. Что будет, если на труп наткнется ребенок? Или впечатлительная мамочка с пузиком?

Девушка нашарила в кармане телефон и уже почти привычно набрала номер.

— Простите, Дмитрий, это снова я. Посоветуйте, пожалуйста, как лучше поступить. Я в соседнем дворе, а в кустах лежит труп.

Шельга отреагировал мгновенно, в телеграфном стиле:

— Ничего не трогай, никуда не ходи, не маячь на виду. Я сейчас буду. Куда идти?

— У мамы спросите. Я за синей гаражной ракушкой.

Шельга отключился, Надя послушно отошла за гараж, скрываясь от чужих взглядов. Ждать долго не пришлось. Меньше чем через пять минут по той самой тропинке, где девушке на несколько мгновений стало дурно, очень быстрым шагом, почти бегом, к не в меру находчивой чудачке присоединились Дмитрий в распахнутой куртке и мама в застегнутом пальто и домашних тапочках, надетых на яркие полосатые носки и задорно выглядывающих из-под домашних синих брючек.

— Где? — отрывисто уточнил Шельга.

— Там. — Надя послушно указала пальчиком в сторону густых пока зеленых зарослей с остатками красно-оранжевых плодов.

Дмитрий ненадолго скрылся из виду, вернулся и хмуро констатировал:

— Труп. Похоже, свежий.

— Он только что умер, я слышала треск веток от падения, — вздохнула Надя.

— Сердце прихватило? Может, «скорую» вызвать? — озадачилась Вера.

— Поздно, — уверенно покачала головой дочка.

— А эти твои чего-нибудь говорят? — неуверенно спросила Вера, судя по всему пребывая в шоковом состоянии (не каждый день чудная дочка трупы находит во дворе). — Они тут, только не мельтешат, а совсем замерли.

Только сейчас Надя обратила внимание, что всегдашнее, пусть ощущаемое отдаленно (как собеседник на другом конце телефонного провода), присутствие Сил сменилось их ступором. Двадцать и Одна были здесь. Но только в энергетическом плане. И одновременно они пребывали в аналоге энергетического обморока.

— Эй, Силы… — робко позвала Надя.

Те дернулись, будто очнулись, и залепетали разноголосую околесицу:

— Ты не Жнец, ты не успевшая войти в силу Плетущая! Ты не должна! — Не умеешь! — Не способна рассекать нити! — Но ты ее порвала! Ты исполнила приговор, как Жнец! Так не бывает! — Не должно быть! — Невозможно!

— Мама, ты в одних тапочках, иди домой, простудишься. Дмитрий поможет, мы скоро вернемся и все расскажем, — попросила Надя мать.

Та только сейчас заметила, что у нее на ногах вместо осенних ботиночек, и охнула. Дмитрий мгновенно присоединился к Наде с уговорами:

— Ступай, Вера, не стоит толпу собирать! Я позабочусь о Надюше.

— Х-хорошо, — уступила женщина, боящаяся мертвецов, и, ежесекундно оглядываясь, посеменила по той же тропке между гаражами, по какой прибежала сюда. Только убедившись, что мать ушла, Надюша вернулась к разговору с Силами.

— Вы хотите сказать, что я сама убила ни в чем не повинного человека только из-за того, что меня мутило от его цвета и запаха? — севшим голосом, сглотнув вновь подкатившую к горлу тошноту, переспросила девушка.

В ответ на очередной запрос на ее голову вывалилась жутковатая подборка информации о Служителях Равновесия — Жнецах, мрачных типах в темных плащах с большими острыми мечами. В их власти было одним взмахом лезвия перерубить не только нить жизни смертного, бессмертного и любого иного, буде таковой вообще существует во Вселенной, но и целых миров.

— Не убила! — Исполнила приговор! — Не невинный! — Ты отдала его душу в наши длани. Видим! Убийца, мерзость с искаженной структурой! — Убивал и был готов убить снова! — В его руках шнур душителя, липкая лента в сумке, движущиеся картинки мерзостей, что он творил, на устройстве в кармане. — Отдадим Силам Смерти, они вынесут достойный приговор!

Все речи Сил сопровождались мрачными вспышками чудовищных образов, вероятно выхваченных ими из памяти покойника. Надю замутило с новой силой.

— Ты сейчас о чем и с кем? — осторожно уточнил Дмитрий, начиная подозревать, что у обеих женщин от шока случилось помутнение рассудка. С другой стороны, если припомнить взрывающуюся панель и рухнувший дом — утверждать, что глюки всего лишь глюки и ничего, кроме глюков, — было бы слишком оптимистично.

Девушка, мелко дрожа от ужаса, вызванного совсем не созерцанием мертвого тела и не недавней угрозой личной мучительной смерти, а словами и образами, транслированными Силами, присела на корточки. Ноги не держали. Надя обхватила себя руками, съежилась в комок и глухо, через силу, сказала, потому что молчать о таком было нельзя:

— Этот мертвый в кустах — он убийца. Тот самый, о котором в новостях говорили. Душитель девочек. У него на смартфоне в кармане записи того, как и что он делал. В руке шнурок — он снова жертву искал. Но нашел меня и умер. Надо полицию вызвать.

— Ты его как прикончила? Твои отпечатки пальцев или следы есть? — уточнил Дмитрий, разом поверив в правильность определения личности мертвяка.

— Ничего нет, я его иначе убила, не подходила, следов нет, — мяукнула Надежда и пискнула, когда Шельга подхватил ее, скорчившуюся, с земли и крепко прижал к груди.

— Тише, девонька. Все позади. Такая тварь по земле ходить не должна! Что бы ты ни сделала, все верно! Раз следов нет, проще, сейчас все утрясу, — поглаживая девчушку по спине, Дмитрий достал телефон. — Салют, Влад, тебе звездочки покрупнее на погоны хочется?

— Спрашиваешь, чудак-человек, кому их не хочется, — хохотнул собеседник.

— Тогда записывай адрес. Твои «звездочки» лежат на Ленина, между гаражом и семнадцатым домом. Веревка в руке, скотч в барсетке, в кармане смартфон с очень интересными записями про мертвых девочек. Плюс, думаю, пальчики твоих «звездочек» много где кровью отметились.