Второе вероятней.

Поэтому из нирваны меня вывел не дружеский пинок. И даже не попытка вложить мне в руки кружку с каким-нибудь условно бодрящим напитком. А бумажная птица, влетевшая в распахнутое по случаю исключительно тёплой осенней ночи окно, и аккуратно приземлившаяся прямёхонько мне на колени. От этого едва ощутимого прикосновения я проснулся, как миленький. Какое-то время разглядывал фигурку, ловко скрученную из зелёной бумаги. Потом заметил, что на её крыльях написаны слова. На левом: «Приходи в полночь в Скандальный переулок». На правом: «Кое-что покажу».

— Я даже догадываюсь, что именно, — сказал я птице.

Почему-то вслух.

И на меня, конечно, тут же обратились все имеющиеся в наличии взоры.

— Что-то случилось? — деловито спросил Трикки Лай.

— Ещё как случилось, — подтвердил я. — Мне записка прилетела, представляешь?

— Это на птице, что ли, записка? — обрадовался Нумминорих. — А мы подумали, дети на улице играют.

— И не особо ошиблись, — усмехнулся я. — А сколько этим детям лет — дело десятое.

— Но зачем писать записки, когда в любой момент можно прислать зов? — спросила Базилио. — Трикки говорил, даже младенцы умеют использовать Безмолвную речь.

— Да просто потому, что писать записки на крыльях бумажных птиц, а потом стараться переправить их точно в руки адресата гораздо интересней, чем просто болтать, — неожиданно сказал Джуффин. И добавил, воспользовавшись Безмолвной речью: «Посмотри внимательно, где-нибудь на хвосте должна быть приписка. Знаю я этих птиц».

Я тщательно осмотрел бумажную фигурку и действительно обнаружил на кончике хвоста приписку очень мелким, «бисерным», как говорится, почерком: «Только никого с собой не бери».

Честно говоря, я и не сбирался. А всё-таки удивительно, что такое важное замечание оказалось настолько незаметным. А вдруг я способен притащить с собой не только ближайших друзей и домашних животных, но и три дюжины соседей — просто за компанию?

Впрочем, так наверное тоже интересней. А обещанное зрелище, если что, можно и отменить в самый последний момент.

До полуночи оставалось ещё часа полтора, поэтому я решил исполнить свой основной служебный и человеческий долг. В смысле, сыграть наконец с Джуффином в «Крак». С Базилио ему пока ничего не светило: сытые и довольные гости как раз принялись состязаться в приготовлении волшебной еды для виновницы торжества. Даже сэр Кофа включился в общую суету, а шанс попробовать кулинарную иллюзию, изготовленную этим гурманом, выпадает хорошо если раз в сто лет. Я бы на её месте сейчас тоже не отвлекался на какие-то дурацкие карты.

Пока все дружно кормили Базилио, мы с Джуффином как-то удивительно хорошо поиграли. Вообще-то, как бы я ни хвастался своим мастерством, ясно, что Джуффин — гораздо более сильный игрок, хотя бы за счёт опыта. Удача у нас с ним примерно одинаковая, логика тоже, но он при этом мастер, а я — практически новичок. Не так много играл в своей жизни, чтобы успеть изучить все мыслимые стратегии и практически на автомате выбирать наиболее подходящую к текущему набору карт. Поэтому обычно с меня семь потов за игру сходит, а Джуффин изнывает от нетерпения в промежутках между ходами, пока я дууууууууумаю. Он бы наверное давным-давно пристукнул меня за тугодумство, но все остальные в качестве партнёров ещё хуже. Поэтому приходится меня беречь.

Но на этот раз мне почти неправдоподобно везло. А голова была занята другими вещами, на тщательное обдумывание ходов её уже не хватало. Поэтому игра шла почти так быстро, как нравится Джуффину. И достаточно непросто, чтобы ощутить настоящий азарт. Он даже не поленился пару раз удивлённо поднять бровь в духе «да тебя как подменили» — наивысшая степень похвалы, на которую сэр Джуффин Халли настолько же скуп в игре, насколько щедр во всех остальных случаях.

— До полуночи всего пара минут, — вдруг объявил он, бросив карты на стол. — Иди уж, пока я готов тебя отпустить. А то вот-вот передумаю.

И, перейдя на Безмолвную речь, добавил: «Надеюсь, ты догадываешься, чего такой человек как Малдо может ждать от дружбы с тобой».

«Естественно, — согласился я. — Прогулок на Тёмную Сторону, как минимум. Для разогрева. Но это скорее его проблемы, чем мои».

«Рад это слышать. Меня он в своё время взял в оборот сразу же после ареста за многократное превышение дозволенной ступени применяемой магии. Любой приличный человек на его месте в этот момент потрудился бы сделать вид, будто ужасно расстроен. Ну или хотя бы выяснить, что ему грозит. А этот только что на шею мне не бросился — какие люди! Тут же объявил, что всю жизнь мечтал со мной познакомиться, но стеснялся. И если уж всё так удачно совпало, не прогуляться ли нам на Тёмную Сторону прямо сейчас? Даже жалко было отказывать ему наотрез. Такой прекрасный мальчишка, азартный и любопытный, с недюжинными способностями к магии, но, увы, только к нашей традиционной Угуландской. С Истинной ему ничего не светит, это видно невооружённым глазом. В таких вещах я, к сожалению, не ошибаюсь».

«А кстати, давно хотел спросить, что будет, если провести на Тёмную Сторону человека, которого она не принимает?»

«Теоретически считается, что такой человек туда просто не попадёт, хоть ты тресни. Вот тебе и всё происшествие. Но ясно, что это не твой случай. Если тебе припечёт, кого угодно на Тёмную Сторону протащишь, не сомневаюсь. И заодно в Хумгат, чтобы два раза не вставать. Но не советую. Хроники времён Короля Мёнина повествуют, что он регулярно водил на Тёмную Сторону своих друзей, не имевших ни малейшего призвания к подобным визитам. Делал это, как ты понимаешь, с исключительно добрыми намерениями, великодушно желая разделить с друзьями бесконечное счастье, которое сам всегда испытывал на Тёмной Стороне».

«И что? Получалось?»

«Да как тебе сказать. Одни счастливчики просто исчезали — куда, надолго ли, и что они при этом чувствовали, неведомо, потому что до сих пор никто из них так и не объявился. Другим везло гораздо больше: они просто сходили с ума».

«Ничего себе везение».

«Скажем так, не самый худший исход. Мёнин, помимо прочего, был отличным знахарем и собственноручно даровал им полное исцеление, предварительно доставив домой. Прямых свидетельств не сохранилось, но, судя по некоторым косвенным намёкам, можно понять, что облагодетельствованные Его Величеством путешественники испытывали на Тёмной Стороне невыразимый ужас, который, собственно, и сводил их с ума. Исцелившись, они почти полностью утрачивали воспоминания о полученном опыте, и это тот редкий случай, когда я готов сказать, что забвение — к лучшему. Так что если решишь заняться благотворительностью, начинай эксперименты со злейших врагов, вот тебе мой совет».

«Да где ж я их возьму?»

«Тоже мне проблема. Наживёшь ещё, какие твои годы».

Всегда знал, что сэр Джуффин Халли — исключительный оптимист.

Несколько секунд спустя я стоял на заросшей травой мостовой Скандального переулка и с любопытством озирался по сторонам. Впрочем, ничего способного потрясти воображение так и не обнаружил. Только несколько приземистых тёмных домов, с переменным успехом скрывающихся за ветхими заборами, и один высокий трёхэтажный, стоящий в самом конце переулка, на приличном расстоянии от всех остальных. Вчера ночью его тут не было. Вернее, на его месте красовались совсем другие дома — сперва с каруселью на крыше, а потом безумный комок лилового теста с разноцветными окнами.