— Я сожалею, что встревожила вас, миссис Саммерс. Я подхватила ужасный грипп. Если бы я знала, что кто-нибудь будет волноваться, я бы позвонила, — сказала она абсолютно искренне.

— Я хотела видеть тебя ради себя самой. — Маргарет решительно сжала губы. — Мы обе американки, и я чувствую ответственность за тебя.

— Я благодарен за ваше беспокойство. Рейвен — свет моей жизни. — Михаил наклонился вперед с хищной улыбкой на лице. — Я — Михаил Дубрински. Не думаю, что мы были официально представлены.

Маргарет заколебалась, а затем, подняв подбородок, протянула ему руку и пробормотала свое имя. Михаил был сама доброжелательность.

Шелли нетерпеливо представилась сама.

— Мистер Дубрински?

— Можно просто Михаил.

Его очарование так подействовало, что Шелли едва не промахнулась мимо стула.

Наконец она уселась и так скрестила ноги, чтобы предстать в самом выгодном ракурсе.

— Хорошо, Михаил. — Шелли кокетливо улыбнулась. — Отец Хаммер сообщил нам, что вы интересуетесь историей, а следовательно, знаете местные легенды. Я пишу курсовую работу по фольклору и хочу вас спросить, есть ли правда в этих легендах. Вы что-нибудь знаете о вампирах?

Рейвен постаралась не рассмеяться. Шелли выглядела очень серьезной и все-таки стала жертвой природного магнетизма Михаила. Пожалуй, ее бы очень смутило, если бы Рейвен засмеялась. Поэтому Рейвен сосредоточилась на большом пальце Михаила, поглаживающем ее запястье с внутренней стороны. Благодаря этому она чувствовала себя уверенно.

— Вампиры, — повторил Михаил сухо и прозаично. — Конечно, вампирами больше славится Трансильвания, но у нас есть свои истории. Везде в Карпатах рассказывают такие истории. Есть даже туристический маршрут — путь Джонатана Харкера[8]в Трансильванию. Я уверен, это покажется вам интересным.

Маргарет наклонилась вперед.

— Вы верите, что эти истории правдивы?

— Миссис Саммерс! — Рейвен, казалось, была поражена. — Вы же в них не верите?

Маргарет помрачнела, ее губы воинственно сжались.

— Я всегда полагал, что в дошедших до нас сквозь века историях есть доля истины. Возможно, именно это подразумевала миссис Саммерс, — вежливо заметил Михаил.

Маргарет кивнула и наградила его благодарной улыбкой.

— Я рада, что мы сошлись во мнениях, мистер Дубрински. Человек вашего положения не должен иметь предубеждений. Как могло быть, чтобы столько людей на протяжении столетий рассказывали похожие истории, если бы в них не было истины.

— Ожившие трупы? — Рейвен подняла брови. — Не знаю, как в Средние века, но сейчас я бы, наверное, заметила, если б мертвецы бродили по округе и похищали детей.

— Несомненно, — согласился Михаил. — Насколько я знаю, за последние несколько лет у нас не было странных смертей.

— Но местные жители рассказывают довольно невероятные истории.

Шелли продолжала гнуть свою линию.

— Естественно, — обаятельно улыбнулся ей Михаил. — Это способствует процветанию бизнеса. Несколько лет назад... когда это было, отец? Вы помните, когда Свони решил заняться туризмом, он уколол себя в шею вязальной спицей и сообщил об этом в газету, чтобы сделали фотографии. Он повесил себе на шею связку чеснока и ходил по городу, притворяясь, что от чеснока ему становится плохо.

— Откуда вы знаете, что это был розыгрыш? — резко спросила Маргарет.

— Следы уколов воспалились. Оказалось, у него аллергия на чеснок, и ему ничего не оставалось, кроме как исповедаться. Отец Хаммер наложил на него епитимью. Свони пришлось тридцать семь раз подряд читать Розарий[9].

Отец Хаммер откинул голову и от души расхохотался.

— Конечно, он привлек всеобщее внимание, по крайней мере здесь. Газетчики прилетели отовсюду. Это было довольно занимательное представление.

Михаил скривился.

— Насколько я помню, мне пришлось провести слишком много времени вне стен офиса, а потом работать как каторжному всю неделю.

— Но даже у вас хватило чувства юмора, чтобы оценить его маленькую авантюру, Михаил, — заметил отец Хаммер. — Я прожил в этих местах довольно долго, леди, и еще ни разу не сталкивался с ходячим трупом.

Рейвен провела рукой по волосам, массируя раскалывающуюся голову. Боль была невыносимой. Такая боль у нее всегда ассоциировалась с длительным воздействием больного разума. Михаил поднял руку и нежно погладил ее висок.

— Становится поздно, а Рейвен все еще не оправилась от гриппа. Может быть, мы продолжим разговор в другой раз?

Отец Хаммер немедленно поднялся.

— Естественно, Михаил, я приношу извинения за то, что побеспокоили вас в такой неподходящий момент. Леди были очень настойчивы, и это показалось мне самым лучшим способом унять их страхи.

— Рейвен может вернуться с нами, — вкрадчиво предложила Маргарет.

Рейвен понимала, что никогда не перенесет поездки в машине с обеими женщинами. Шелли с готовностью кивнула, одаривая Михаила одной из своих самых очаровательных улыбок.

— Огромное спасибо, Михаил. Я бы с радостью продолжила нашу с вами беседу, может быть, даже сделала бы несколько записей.

— Непременно, мисс Эванс — Михаил протянул ей свою визитку. — На данный момент я завален работой, кроме того, Рейвен и я хотели бы пожениться как можно скорее, но я сделаю все возможное, чтобы найти для вас время.

Он проводил гостей до двери, никого не подпуская к Рейвен.

— Спасибо, миссис Саммерс, за предложение присмотреть за Рейвен, но я не хочу, чтобы она покинула меня без кольца.

Когда Рейвен хотела его обойти, он отрезал ей путь так ловко, что этого никто не заметил. Его рука сжала ее хрупкое запястье.

— Спасибо, что зашли, — сказала она слабым голосом, стоя позади него и опасаясь, что если заговорит чуть громче, ее голова расколется на части.

Когда гости ушли, Михаил обнял ее, а его лицо потемнело.

— Малышка, я сожалею, что тебе пришлось пережить все это.

Он внес ее в дом и направился в библиотеку.

Рейвен услышала, как он что-то тихо пробормотал на своем языке. Он ругался, и это заставило ее улыбнуться.

— Она не дьявол, Михаил, она просто фанатик. Это было похоже на прикосновение к сознанию борца. Она искренне верит, что поступает правильно.