Глупо надеяться, что так просто я выясню, кто вредит Надежде.

Зато я знаю, кто вчера и сегодня убирался на этажах, а также — где найти Анну Борисовну. Уже неплохо…

Ирина, увидев нас, вышла из тренерской Надежды, пояснив, что уходит на обед, а Любовь Александровна у себя в кабинете.

— Женя, вы были правы, — сказала она мне. — Тут и правда нужна тряпка побольше. Хорошо, что вы нашли Анну Борисовну…

С этими словами Ирина вышла из тренерской, а мы с уборщицей вошли внутрь. Анна Борисовна начала уборку, а я попыталась завести с ней беседу.

— И кто, интересно, это сделал? — развела я руками. — По-моему, это специально напакостили. Так просто воду не разольешь!

Уборщица не отвечала, поэтому я продолжала:

— Я здесь недавно, но мне кажется, что Надежду Викторовну на работе не любят. А вы как считаете?

— Любят, не любят — это не мое дело, — буркнула уборщица. — Я во все это не вмешиваюсь. Не мое дело.

— А вы давно тут работаете? — полюбопытствовала я.

Анна Борисовна оказалась совсем не словоохотливой особой, поэтому она всего лишь мотнула головой, продолжая собирать тряпкой воду и выливая ее в ведро. Но я не сдавалась:

— А в свободное время вы в бассейне плаваете? Если бы я работала в бассейне, то, наверное, пользовалась бы возможностью! А вам, как персоналу, поди, и со скидкой можно абонемент покупать!

Я себя чувствовала крайне по-идиотски, изображая столь разговорчивую болтушку. Выбранная мною роль для скрытых допросов подозреваемых совершенно не вязалась с моим настоящим характером, но благодаря природным актерским данным я могла изобразить из себя кого угодно.

Я понимала, что уборщице сейчас больше всего хочется, чтобы я вышла из кабинета и не мешала ей работать, однако я не собиралась этого делать.

Анна Борисовна избрала наиболее подходящую тактику в отношении столь навязчивой собеседницы, как я, то есть упорно молчала. Только тряпкой орудовала быстрее, видимо, намеревалась поскорее справиться с лужей и уйти к себе в комнату.

Я же не собиралась так быстро отпускать ее, и продолжала:

— Анна Борисовна, а Надежда Викторовна вам нравится? Я просто у нее стажируюсь, и мне показалось, что она очень сложный в общении человек. Ну, жесткая, что ли… А вы как считаете?

— Она — тренер, а я — уборщица, — пожала плечами та. — Мы с ней не пересекаемся. Все, лужи больше нет. Если больше ничего убирать не надо, я пойду к себе.

И, даже не дожидаясь моей реакции, Анна Борисовна взяла в руки ведро и покинула кабинет.

Я осталась, как говорится, несолоно хлебавши. Только зря воду из бутылки вылила — ничего толком не узнала, зато лишилась питьевой воды.

Любовь Александровна, которая сидела на лавочке и наблюдала за очередными своими учениками, отправила меня на обед.

— Пока у меня народ просто плавает, можете поесть спокойно, — пояснила она мне. — Если хотите, приходите завтра, потому что сегодня ни индивидуальных, ни спортивных групп у меня не будет. Никто вроде на обучение не придет, поэтому тут сидеть — зря время терять.

— Как жаль… — протянула я. — Ладно, я тогда сейчас в столовую пойду и подумаю…

— Решайте сами, Женя, — кивнула инструктор. — Это же ваше время, поэтому думайте, как им распоряжаться.

«Насчет времени — это она права», — думала я, спускаясь вниз по лестнице.

Все-таки попробую сделать еще попытку разговорить Любовь Александровну — пока она ко мне вроде неплохо относится. Говорят же — куй железо, пока горячо.

Кто ее знает, в каком она расположении духа придет на следующий день. Тогда решено — быстренько погрею себе еду, заодно погляжу, может, выловлю кого-нибудь в столовой из персонала. А там — поднимусь наверх и стану пытать Сержакову до тех пор, пока она сама меня не выгонит из бассейна…

Обедала я в полном одиночестве.

Ирина уже помыла свой контейнер и, пожелав мне приятного аппетита, отправилась наверх. Я вытащила свою еду из холодильника, поставила в микроволновку. Однако пока я расправлялась с заботливо приготовленной мясной подливкой с гарниром, никто из работников бассейна не пожелал составить мне компанию в моей трапезе.

Было около трех дня, когда я вернулась на второй этаж и заняла место на лавочке рядом с Сержаковой. Инструктор сидела и читала книгу, тоже женский роман, правда, другого автора, не как у Надежды.

Я посмотрела на воду, там плавали люди на всех дорожках.

Правда, никто из них в услугах тренера не нуждался — трое мужчин выбрали для себя неправильный кроль (двое обходились без очков, и головы в воду не погружали), женщины передвигались брассом, неспешно преодолевая расстояние от одного бортика бассейна к другому.

Две подружки в шапочках для душа и вовсе стояли на мелкой стороне бассейна и вели неторопливую беседу. Плавать им, видимо, было неинтересно — дамы, похоже, использовали бассейн исключительно для общения. Чем-то все это мне напоминало этакую пляжную тусовку, разве что не было загорающих топлес на шезлонгах…

Любовь Александровна оторвалась от книги и посмотрела на меня.

— Решили вернуться, Женя? — осведомилась она.

Я кивнула.

— Вдруг кто-нибудь попросит вас дать урок, — пояснила я. — А то уйду, упущу возможность узнать что-то новое для себя…

— Но вы же учились в институте физической культуры, — заметила инструктор. — Я удивляюсь, зачем вам столько времени проводить в бассейне на стажировке. Одного, максимум двух дней вполне бы хватило, девушка вы неглупая, все и так запомните…

— Ну, мне сказали, что надо как минимум неделю стажироваться, — соврала я. — Вот и хочу сидеть в первые дни до победного в бассейне, может, удастся побыстрее выйти на работу. В этот или в другой бассейн.

— На вашем месте я бы по возможности устроилась на другое место работы, — неожиданно сказала Любовь Александровна. — Несмотря на то что у нас бассейн достаточно большой, даже вышки имеются, инструкторы получают очень мало. К тому же индивидуальные занятия тоже не всегда бывают. Мы-то работаем уже давно, возраст не тот, чтобы другое место искать, а вы молодая, активная, общительная… Запросто бы нашли работу получше. Я вас не отговариваю, вы не думайте, просто говорю как есть.

— Но я плавание очень люблю и хочу учить других людей, — заявила я. — К тому же в бассейне у меня будет возможность и самой тренироваться в свободное от работы время. А я со времени окончания института так толком и не плавала. А вы плаваете для себя?

— Так, очень редко, — кивнула Сержакова. — Когда увлечение превращается в работу, от него перестаешь получать удовольствие. Говорят, что лучшая работа — это высокооплачиваемое хобби, но я с этим не согласна. Некоторые женщины мечтают заниматься рукоделием, получать заказы и зарабатывать на этом. Вот только когда надо будет связать или сшить что-то в определенный срок, возникает спешка, лишние нервы, дело перестает получаться… И как результат — и от работы удовольствия не получаешь, и деньги уже не радуют. Поэтому я уже не так сильно люблю плавание, как когда-то. Сапожник без сапог, как говорится…