В ночь на 24 июня командир от сборов кавалеристов лейтенант Г.С. Жданов переплыл Буг и прорвался в расположение группы Масленникова. Он рассказал о том, что в крепости обороняется несколько подразделений красноармейцев и пограничников. Для связи с основным гарнизоном цитадели были высланы два бойца, но они были перехвачены врагом и погибли.

С 25 по 27 июня на острове шли сильные бои, но позиции удавалось удерживать. В ночь на 28 июня начался сильный дождь. Воспользовавшись этим, противник высадился на остров и захватил небольшой плацдарм. Его удалось ликвидировать, но в ходе контратаки погибла почти половина пограничников, поэтому защитники решили оставить остров Пограничный и пробиваться в цитадель.

30 июня, как раз в день штурма крепости, группа Жданова из 18 человек пробилась в цитадель и заняла круговую оборону в развалинах. Но связаться с другими защитниками крепости им не удалось.

Через два дня боев в группе оставалось 12 человек. Боеприпасы кончились и лейтенант принял решение проникнуть в южные казематы крепости, откуда днем слышалась стрельба.

Когда добрались к намеченной цели, то обнаружили там лишь тела погибших защитников, к тому же вновь пришлось отражать вражеские атаки. В ночь на 3 июля группа насчитывала 8 человек, из них двое были ранены. В ночь на 6 июля лейтенант Жданов повел своих людей к клубу-церкви, рассчитывая оттуда прорваться на южную окраину города, где, как он предполагал, должны находиться какие-либо советские воинские части. Если же их там не окажется, то выходить из окружения самостоятельно.

В церкви-клубе к группе присоединились еще 3 пограничника, один из них был тяжело ранен. Из крепости прорвались лишь четверо. Ночью они миновали город и на рассвете укрылись в пшенице, где раненый пограничник скончался, а трое — Мясников, Сухоруков и Никулин — ночью стали пробираться в направлении Пинска. 23 июля они вышли к линии фронта, ночью преодолели ее и на рассвете достигли боевого охранения советских войск.

Уже 8 июля командование 45-й дивизии вермахта доложило о падении Брестской крепости. Но вот несколько примеров, опровергающих эту информацию:

Оскирко Иван Петрович, рядовой 455-го стрелкового полка. Сражался в северо-западной части цитадели. В ночь на 13 июля с несколькими бойцами сумел выйти из окружения.

Бессонов Анатолий Петрович, старший сержант 84-го полка. Сражался в цитадели до 14–15 июля. Раненым попал в плен.

Тарасов Николай Агафонович, сержант 84-го полка. Сражался в цитадели. 12–13 июля раненым попал в плен.

Свидетельство старшего сержанта Кувалина Сергея Михайловича. Пленен 2 июля. Работал по уборке трупов: «14 или 15 июля мимо нас прошел с песнями немецкий отряд. Когда они входили в Тереспольские ворота, в их строю неожиданно раздался взрыв… а затем с башни вниз головой бросился наш боец».

И, наконец, длительная и устойчивая оборона Восточного форта[52] под командованием майора П.М. Гаврилова. Это был, конечно, не единственный участок обороны, но на нем следует остановиться особо.

Восточный форт представляет собой огромное подковообразное земляное укрепление, обнесенное двумя рядами валов, с системой казематов, пороховыми погребами, складами и т. п., рассчитанное на долговременную оборону фронтом на север, «подкова» открыта в сторону цитадели, то есть на юг. Силы бойцов организовал в единый гарнизон майор Гаврилов, приняв общее командование. Заместителем его стал политрук С.С. Скрипник, начальником штаба — капитан К.Ф. Касаткин, начальником медслужбы военфельдшер Раиса Абакумова. Были сформированы роты, налажена связь и взаимодействие, созданы наблюдательный и командный пункты. В высоких земляных валах отрыли окопы с пулеметными гнездами, во внутреннем дворе на втором этаже казармы установили счетверенный зенитный пулемет, огонь которого надежно прикрывал раскрытую в сторону цитадели «подкову». Вот как противник в своем боевом донесении оценивал обороноспособность форта: «Сюда невозможно было подступиться, имея только пехотные средства, так как превосходно организованный ружейный и пулеметный огонь из глубоких окопов и подковообразного двора скашивал каждого приближающегося».

30 июня немцы предприняли генеральный штурм форта, подвергнув его жесточайшему артобстрелу и бомбежке. Были сброшены две бомбы весом в 1800 кг (взрыв был слышен в Бресте): одна не взорвалась, но вторая взрывной волной разрушила счетверенный пулемет — основу прикрытия открытого участка «подковы». Были уничтожены многие пулеметные точки, связь, окопы и огневое взаимодействие между боевыми группами защитников. Сразу же по окончании бомбежки немцы пошли в атаку и ворвались в форт.

Во время этой атаки младший сержант Родион Семенюк вместе с бойцами Фольварковым и Тарасовым в одном из казематов зарыли знамя 393-го Отдельного зенитного артдивизиона. Семенюк сражался в крепости еще две недели: оглушенный, был взят в плен 14 июля. Он откопал знамя в сентябре 1956 года и передал его на хранение в музей крепости. Единственное боевое знамя, которое пока удалось найти в крепости.

А Восточный форт ожил после той страшной атаки 30 июня. Когда немцы ушли, майор Гаврилов собрал два десятка уцелевших. У них было четыре ручных пулемета и достаточно боеприпасов. Днем они прятались в казематах, а ночью вели огонь по противнику, как только он появлялся. Так продолжалось до 12 июля, когда немцы вновь атаковали форт. Майор Гаврилов уцелел, нашел еще двоих и принял решение прорываться из окружения поодиночке. Во время этого прорыва, когда немцы почти настигли майора, его неожиданно поддержал огнем с вала форта неизвестный пулеметчик.

Петру Михайловичу удалось оторваться от преследования и достичь одного из капониров. Днем он скрывался, зарывшись в кучу сухого конского навоза, а ночами сражался с немецкими патрулями. От голода, крайнего истощения и острых резей в желудке (он ел комбикорм, который нашел в соседней конюшне) часто терял сознание. Но пришел в себя, когда его обнаружили, успел бросить две гранаты, отстреливался из пистолета, пока не потерял сознание. Это было (по немецким документам) 23-го июля 1941 года, эта дата и считается последней в обороне крепости. Больше документов нет.

По показаниям многочисленных свидетелей, в том числе и противника, сопротивление продолжалось еще долго…

Самое поразительное из свидетельств принадлежит Александру Дурасову, старшине 84-го полка. 30 июля раненым он попал в плен у Холмских ворот цитадели. Содержался в лагере для военнопленных близ Бяла-Подляска. В апреле 1942 года он пилил дрова вместе со скрипачом из ресторана «Брест». Однажды скрипач опоздал на работу (он жил в Брестском гетто и ходил в лагерь пешком) и, вернувшись, рассказал невероятную историю.

Утром того дня по дороге на работу его догнала легковая машина, и один из немецких офицеров приказал ему сесть в нее. Скрипача привезли в крепость, к полуразрушенному подземелью, оцепленному солдатами. Офицер сказал, что в подземелье прячется русский, и что скрипач должен спуститься туда и убедить его сдаться. Скрипач спустился в темноту, говоря, кто он и зачем идет. И вдруг услышал голос: «Я расстрелял все патроны. Помоги мне выйти». Скрипач помог вконец обессиленному человеку выбраться наружу. Это был невероятно худой, заросший человек, возраст которого определить было уже невозможно. Офицер сказал солдатам: «Смотрите, перед вами — герой. Ни раны, ни голод, ни лишения не смогли сломить его волю». Затем скрипача вывезли из крепости, и он пошел на работу в лагерь.