Через минуту серьги были надеты, и Элли улыбнулась своему отражению. Она забрала волосы в высокий узел и, склоняя голову то к одному, то к другому плечу, любовалась результатом своих профессиональных трудов.

Внезапно послышался шорох шин по гравию. В панике Элли подбежала к окну и увидела, что Бен уже идет к двери. Почти тут же раздался звонок.

Как всегда, все случается не вовремя! Она отчаянно боролась с капризной молнией. Снова раздался звонок, на этот раз более длинный, настойчивый. Элли изо всех сил дернула замочек молнии. Все безрезультатно, он застрял намертво. И, о ужас, она услышала, как Бен открывает незапертую входную дверь.

Элли уже представляла себе, как он осматривается вокруг, прежде чем окликнуть ее. Нужно решать: или спуститься к нему так, как есть, или… Нет, у нее нет выбора.

— Иду, Бен!

Она вышла на лестницу, положила руку на перила из красного дерева и начала медленно спускаться вниз.

В сущности, ей оставалось только одно — перехватить инициативу и спускаться по лестнице так, словно она представляет свою коллекцию в одном из самых знаменитых залов. Сколько раз Элли мечтала об этом! Но под пристальным взглядом Бена Конгрива, не пропускавшего ни единого ее движения, ноги ее начали дрожать. И если она ожидала, что его глаза вспыхнут восхищением, то жестоко ошиблась. Его глаза действительно не отрывались от ее лица, но такого цинизма во взгляде она никогда не видела.

— Бен, — голос ее прозвучал совершенно ровно, и это уже хорошо, — ты слишком рано.

Он, казалось, читал ее самые сокровенные мысли.

— Ты хочешь сказать, что я сейчас весьма некстати и не могу задержаться здесь ни на минуту?

Слова разрезали воздух, как пощечина, но Элли не дрогнула. Она лишь вскинула подбородок и изобразила улыбку.

— Зачем ты так…

— Сколько усилий, дорогая моя, — продолжал Бен, окидывая ее с головы до ног пренебрежительным взглядом. — И сколько времени потрачено впустую!

— Эти «усилия», — ей удалось взять деловой, даже несколько формальный тон, — не предназначались для тебя, Бен.

— Вот как… — пробормотал тот, словно в ее словах был какой-то неясный, но глубокий смысл, — понятно…

— Сомневаюсь. Хочешь что-нибудь выпить?

Элли прошла в гостиную, порадовавшись, что успела разжечь камин, в котором теперь плясали яркие язычки пламени. Бен последовал за ней.

— Нет, — ответил он, когда Элли взялась за графин.

— Как знаешь.

Она уселась у камина, борясь с желанием одернуть платье. Зачем? Ее ноги прекрасно смотрелись в полупрозрачных черных чулках! Она небрежно скрестила их и откинулась на спинку кресла, словно чувствовала себя непринужденно и раскованно. Но на самом деле этого не было и в помине — сердце стучало так гулко, что, казалось, даже Бен может слышать его удары.

— Ты хотел что-то обсудить со мной, Бен?

Лучше взять инициативу на себя.

— Чарли спит?

— Она ушла в гости к подружке и останется там ночевать.

— Прекрасно.

Губы Элли, неправильно истолковавшей эту реплику, строго сжались. По лицу Бена было видно, что он заметил ее неодобрение, но извинений не последовало.

— Хорошо, что нас никто не побеспокоит. Не говоря уже о том, что это может травмировать Чарли, она этого совершенно не заслуживает.

— Из этого следует сделать вывод, что я заслуживаю быть травмированной?

Душевная боль разрасталась в ней, заставив задрожать голос, но Элли отказывалась сдаваться. Она понятия не имеет, в чем ее обвиняют, и не собирается облегчать ситуацию для Бена. Но следующие слова Бена повергли ее в шок.

— Скажи мне, Элли… — Казалось, ему трудно выразить свои чувства. В его движениях сквозила мука, суровый взгляд неотступно следовал за Элли. — У тебя была долгая связь с моим отцом?

Кровь отхлынула от ее лица, комната закружилась перед глазами. Если Элли не сидела бы в кресле, то наверняка бы упала.

— Я… — Она попыталась сосредоточиться на его словах, но мозг отказывался понимать их. — Что? — Рука ее поднялась к губам, потом упала. — У меня было… что?

Бен казался смущенным. Он поднялся, подошел к окну и уставился в него, засунув руки в карманы светло-серых брюк. От его поникшей фигуры веяло такой печалью, что Элли ощутила прилив симпатии. Вдруг, словно собрав все свое мужество, Бен обернулся.

— То, что я спросил. Скажи мне, избавь меня от необходимости повторять.

Слова били наотмашь. Элли поднялась из кресла и сделала несколько шагов в сторону Бена. Помолчав, он спросил:

— Чарли… моя сводная сестра?

Элли казалось, что прошла целая вечность, прежде чем она уловила суть его слов. Во внезапном приливе безудержной ярости она изо всех сил залепила ему пощечину.

— Как ты смеешь?!

Она подошла к камину и ухватилась одной рукой за полку, голова ее поникла, невидящими глазами уставилась на весело потрескивающее пламя. Когда она услышала, что Бен подошел к ней, то, не поворачивая головы, с нескрываемым отвращением сказала:

— Прошу тебя немедленно покинуть мой дом.

— Хорошо. Я уйду. И если ты так решишь, мы никогда больше не встретимся. Но ради Бога, ради покоя в моей душе, ответь на мой вопрос, Элли!

— Твой вопрос оскорбляет меня, как, впрочем, и твоего отца.

— Ты уклоняешься от ответа. — По голосу Бена было ясно, что он готов идти до конца. — Или ты хочешь сказать, что никогда не знала моего отца?

— Нет, это просто уму непостижимо! — Элли наконец подняла голову и взглянула на него. — Не понимаю, почему я должна отвечать на такой идиотский вопрос. Но чтобы покончить с унизительной ситуацией, я отвечу тебе. Находясь в здравом уме и трезвой памяти, сообщаю, что никогда не встречалась с твоим отцом. И если я тебя не убедила, то, полагаю, ты можешь поинтересоваться у него самого.

— Этого я сделать не могу. Он умер в прошлом году.

— Извини. Но почему тебе в голову могла прийти такая мысль, что я и… — Это было уж слишком. Слезы подступили к ее глазам. Но нет, она не доставит ему удовольствия стать свидетелем ее слабости. — Если это все, я хотела бы остаться одна. — Она с трудом подавила рыдание.

— Элли!

Бен сказал это так, будто хотел успокоить, утешить ее. Но когда она отпрянула, словно его прикосновение могло осквернить ее, он лишь молча смотрел, как она опустилась в кресло.

— Прости меня, Элли. Я причинил тебе боль, но ты ведь знаешь мои чувства… Когда я сегодня утром в бассейне увидел у Чарли… — Упоминание имени дочери заставило Элли резко поднять голову. — Элли, у Чарли на ягодице очень характерное родимое пятно.

— Да, — медленно ответила Элли, пытаясь как-то связать воедино все, что сказал Бен, но ее ум отказывался что-либо понимать. — Да, она родилась с этим пятнышком в виде кленового листа.